Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но она решила не плакаться на ту судьбу, которую выбрала сама. Гаральд не отказывался от нее, она сама оттолкнула его от себя, вместо того чтобы поддержать. Вспышка горя ослепила ее, и она решила, что Гаральд оставил поиски дочерей, ибо не желал искать их. Теперь же она спрашивала себя, как бы поступила она в подобной ситуации, и не могла найти ответа.
Акме каждый вечер засыпала со слезами на глазах и с мольбой о своей семье на устах. А во сне ей казалось, что Ишмерай говорит с ней своим сладким нежным голоском. Раньше младшая дочка всегда плакала в ее снах. Но в последнее время она сердцем чувствовала тепло ее улыбки. Означало ли это, что Ишмерай в безопасности?..
В конце второй недели её пребывания в Беллоне соглашение о сотрудничестве и взаимной помощи было подписано, и Акме Алистер засобиралась продолжить свое далекое путешествие. Следующим пунктом назначения был Полнхольд.
«Целую неделю добираться до Полнхольда…» — с тоской думала Акме, мечтавшая вернуться в Карнеолас, обнять сына, брата, племянника, мечтавшая узнать о муже хоть что-то. Письма от короля лишь кратко извещали ее о том, что с ее семьей все было хорошо. Но ни слова не было сказано о Гаральде.
Акме получила это письмо накануне своего отъезда из Беллона. Сдержав свою дрожь, герцогиня глубоко вздохнула. Ей захотелось сорваться с места и кинуться в Карнеолас в ноги королю, лишь бы он не подписывал прошение её мужа о разводе. Если такое к нему поступит.
«Нет, — горько подумала Акме, собираясь с силами. — У меня теперь другая задача. Заручиться поддержкой Полнхольда, раз и навсегда уничтожить Кунабулу и отправиться в Заземелье искать дочерей. У меня слишком мало времени. Я не должна теперь думать о Гаральде… Чем дальше Гаральд от меня, тем лучше для него…»
Сглотнув подступившую к горлу горечь, Акме сделала глоток воды, по привычке потерла палец, на котором еще совсем недавно было обручальное кольцо, ношенное ею около двадцати лет и брошенное в лицо герцогу за одно мгновение. Она еще никогда не снимала его так надолго. А теперь кольцо, должно быть, осталось втоптанным в грязь где-то между Карнеоласом и Беллоном.
Этой ночью Акме смогла заснуть только на рассвете. Ночь пугала ее своей одинокой чернотой.
Весть о том, что герцогиня Акме обеспечила Карнеоласу поддержку Беллона, прокатилась по Кеосу очередной волной любопытства: как о подобной новости отзовётся пока еще её супруг, не передумает ли разводится со своей хваткой герцогиней. Но Гаральд Алистер казался невозмутимым. Последние несколько дней перед вестью о том, что Беллон обязался оказать Карнеоласу посильную помощь, Гаральд Алистер, казалось, вновь научился улыбаться. Он вновь начал появляться на вечерах, устраиваемых королем. Он сидел по правую руку от него, пил с ним вино. Но твердо отказывался от танцев, если кто-то из развеселившихся дам приглашал его. Он стал выглядеть будто немного лучше. Он похудел и подтянулся. Многие глядели на него, как на завидного жениха, забывая, что король пока не дал своего согласия на расторжение брака двух герцогов Атии. Пока атийцы любили и доверяли Акме Алистер, Арнил не мог забрать у народа их герцогиню.
— Через неделю я и Дарон отбываем в Тиру, — заявил король однажды утром, посадив перед собой Гаральда.
Это было чудесное солнечное утро на исходе августа. Кабинет короля заливал яркий свет, и серебристые пылинки кружились в их лучах.
— Позволите ли вы, государь, сопровождать вас?.. — осведомился Гаральд.
— На этот раз ты останешься в Кеосе. Мы с Дароном пробудет там недолго. Я желаю проверить, какова готовность армии к грядущей битве. Прошу об одном: никто не должен знать об этом. Мы отправимся глубокой ночью. Ты останешься здесь моими глазами и ушами. Мы с тобою осведомлены о том, что среди моих министров неспокойно.
Гаральд высказал свою готовность остаться и служить Его Величеству.
Арнил, долго и пронзительно глядя на него, тихо сказал:
— Ты слышал, что Акме отстранила от себя и отправила домой одного из твоих людей?
— Своих людей, а не моих, — поправил Гаральд.
— Они же атийцы.
— Они атийцы, но служат Акме, а не мне.
Король вздохнул и фыркнул:
— За двадцать лет совместной жизни твоя жена смогла научить тебя только упрямству! Она отстранила от себя атийца не потому что ей так вздумалось.
— Моя жена… в скором времени, бывшая жена, может отстранять от себя кого угодно и по какому угодно поводу, — отчеканил герцог. — Ей не возбраняется управлять своими людьми, как ей вздумается.
— У меня есть сведения, что на твою жену готовится покушение.
Изумрудные глаза Гаральда Алистера впились в короля.
— Ты полагал, что только ты следишь за Владычицей Иркаллы? — мрачно усмехнулся Арнил. — Гаральд, я и представить не мог, что ты так жесток в своей обиде. Ты любишь ее и ждешь ее возвращения, но решаешь ослабить ее охрану. Акме уже на пути в Полнхольд, ты же приказал своим шпионам вернуться в Кеос. Для защиты ей не хватит тех людей, которых она взяла с собой и теперь называет своими.
— Ваше Величество, я не жду ее возвращения, — тихо и твердо произнес Гаральд. — Ее дальнейшая судьба — более не моя судьба. Все, что может объединять нас, — наши дети и долг найти Ишмерай и Атанас, когда война закончится.
Король мрачно глядел на него.
— Подумай об Атии, Гаральд. Как твое герцогство отнесется к новой герцогине? Как дети отнесутся к новой мачехе?
— Атийцам не составит труда полюбить новую герцогиню. Да, она не будет Рианором, она будет обычным человеком, что избавит меня от определенных хлопот.
— Ты пытаешься обмануть меня, Алистер? — Арнил побагровел от злости. — Когда это ты перестал любить Акме?
— Я не намерен и далее поддерживать связь с Акме Рин, — сказал герцог, намеренно назвав её девичье имя. — Если она более не желает быть герцогиней, она ею не будет.
Король
