Смута - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парня трясло, он болтал без умолку.
— Винтовку разряди, — велел Фёдор. — На плечо повесь, штыком вниз. Руки держи вверх. И иди прямо во-он туда, где рельсы.
— Эт где чугунка, вашбродь?
— Угу, где чугунка. Скажешь, мол, александровского полка прапорщик Солонов Фёдор тебя послал.
— Ага! — деловито кивнул парень. — А, вашбродь, пороть сильно станут?
— Тьфу! Наслушался баек этих! У нас пленных крестьян, кого по мобилизации забрали, домой отпускают. Ну, если не захочешь у нас воевать, у добровольцев.
— Ни, — покрутил головой пленный. — Батька мне велел домой живым… а то, грит, так шкуру спущу, что и на том свете вспомнишь! благодарствую, вашбродь!
И он, вместе ещё с тройкой таких же, явно только что набранных в пехоту солдат, пошёл к позициям белых.
Александровцы легко прорвали позиции красных на южной окраине Орла. В самом городе перестрелки вспыхивали то у присутственных мест, то у опустевшего здания кадетского корпуса, но зацепиться за город красная пехота не смогла. Рассыпалась, разлетелась брызгами. Многие сдавались в плен — тем охотнее, если слышали, что сдаются не дроздовцам или марковцам, но александровцам.
К полудню добровольцы овладели всем Орлом. На площадь перед собором вышел весь клир, в торжественных облачениях; сбежались обыватели, из тех, что позажиточнее.
— Нет-нет, — покачал головой Две Мишени. Вновь поморщился, потрогал невольно бок. — Не время благодарственные молебны служить, батюшка. Все понимаю, без Божьей помощи не случилось бы сего одоления супостатов, да только и время терять нельзя. Мы…
Ирина Ивановна Шульц, сменившая гражданскую одежду на френч и свободные галифе, решительно положила руку Константину Сергеевичу на локоть.
— Идём-ка, дорогой. На перевязку пора.
В Орле оставался совсем небольшой гарнизон, а главные силы добровольцев вновь устреслялись вперёд, к Москве.
Петербург, Смольный, 6 июля 1915 года
— Положение, товарищи, наше швах. Как говаривал мой дядя…
— Вы, Лев Давидович, всё шутки шутить изволите!.. А царские войска уже взяли Орёл!..
— Мы, Владимир Ильич, уже собрали у них на фланге ударную группу. Командует Егоров. Якир у него заместителем. Там наши лучшие, самые надёжные части. Латышская дивизия, Московская пролетарская, Петербургская ударная. Первая и вторая конные дивизии червоного казачества. Сводная бригада красных курсантов. Эстонская дивизия, под командованием товарища Пальвадере. Двенадцать тысяч штыков, четыре тысячи сабель, сто двадцать орудий и четыреста сорок пулемётов. Перебрасываем силы с Западного фронта, пользуясь переговорами с поляками. Подходят сибирские мобилизованные дивизии, но до их полного сосредоточения в Москве ещё самое меньшее десять дней.
— Чэрэз дэсять днэй враг будэт в Москвэ, товарищ Троцкий!
— Ошибаетесь, товарищ Сталин. Беляки слишком широко размахнулись, они пытаются с ничтожными силами захватить и удержать огромные территории. Им приходится всюду оставлять свои гарнизоны.
— Да-да, т г удовое к г естьянство и г абочие восстают п г отив возв г ащения ста г ых по г ядков! Жестокий те гг о г, установленный…
— Владимир Ильич, дорогой, ну хоть тут давайте без лозунгов, хорошо? Вы же сами писали, в чём сила бывшего царя?..
— Свободная то г говля хлебом, действительно, способна п г ивлечь часть несознательного к г естьянства, однако возв г ащение помещичьего землевладения…
— Они не возвращают земли помещикам, вот в чём фокус. Вы разве не читали царский манифест?
— Читал, батенька, г азумеется, читал! Жалкая попытка обмануть т г удовой на г од!..
— Простите, товарищи, Владимир Ильич, Лев Давидович, но у нас белые под Москвой!.. Предлагаю вернуться к теме заседания!
— Кхм. Кхм. Согласен. Так что с вашей уда г ной г г уппой?
— Она готова к наступлению. Ударим во фланг и тыл белым. Они рвутся к Москве, бросили в прорыв все силы…
— Но ведь многие их части должны быть по-прежнему скованы боями с нашими окружёнными дивизиями?
— Нет, Феликс Эдмундович, к сожалению, сопротивление там прекратилось.
— Как это «прекратилось»?!
— Насколько мы можем судить по донесениям разведки — а они весьма разнятся, эти донесения — царь…
— Бывший царь!
— Верно. Бывший царь, товарищ Дзержинский; бывщий царь приехал к нашим дивизиям и предложил им сложить оружие под его честное слово. Многие поверили. Сопротивление прекратилось. Белые высвободили крупные силы, которые сейчас срочно перебрасываются на север.
Долгое молчание. Тяжёлая тишина. Скрипит старый паркет.
— Я приказал отводить все боеспособные наши части к Москве. Пусть беляки забирают пустое пространство, оно только заставит их распылить свои войска. Ударная группа готова, мы перейдём в наступление, как только авангарды противника упрутся в нашу оборону. Пусть у них наступит…
— Галавакружэниэ от успэхов.
— Совершенно точно, Иосиф Виссиарионович. Головокружение от успехов. Они думают, что со взятием Москвы у нас всё развалится; глубочайшее заблуждение! У нас — вся Россия, до Тихого океана, а у них?..
— Не так и мало, учитывая донской и кубанский хлеб, донецкий уголь и прочее.
— Верно, товарищ Рыков. Но, товарищи! На заседании29 июня, насколько я помню, товарищ Сталин предложил весьма элегантный и дерзкий план. Я, с военными делами, признаться, не в курсе, как сейчас обстоят дела?..
— Нэмцы так и нэ двинулись за Днэпр. Гэтманцы попытались, но были разбиты бэлыми.
— Но почему же Вильгельм медлит? Момент такой выгодный!
— Очэвыдно, дэмарши великобританского и французского правитэльств возымэли дэйствие, товарищ Троцкий. Гэрманцы испугались.
— Допустим, а что же сами англичане?..
— Война у них не пользуется поддержкой в парламенте, насколько можно судить по лондонским газетам. Они не хотят ни всерьёз помогать нам, ни, слава Богу — простите, случайно вырвалось, привычка — ни белым.
— Так что же, товарищ Рыков, они так и будут наблюдать?
— Боюсь, Лев Давидович, что главная цель держав l’Entente cordiale — не допустить захвата германцами обширных территорий на Украине. Прибалтийские губернии они, похоже, уже считают окончательно перешедшими к Германии, а вот за Украину готовы бороться. При этом вмешиваться в наш «конфликт» с бывшим царём не намерены. Ждут.
— Ждут… понятно, чего ждут. Ждут, когда и мы, и царь окончательно ослабнем и будем вынуждены принять какой-нибудь их арбитраж…
— Вы угадали, Лев Давидович. Я только что получил послание от ф г анцузской миссии, что великие де г жавы п г едлагают нам вступить в пе г егово г ы с «п г авительственными силами юга Г оссии».
— Как интересно, Владимир Ильич…
— Да! Да! А г хиинте г есно! А знаете, для чего?
— Чтобы противостоять Германии и вытеснить её с Украины, не иначе.
— Именно! Именно! Чтобы мы напали бы на немцев! Начали ев г опейскую войну!
— Едва ли мы к ней готовы, Владимир Ильич.
— Да-да, Алексей Иванович, никто и не гово г ит, что мы к ней готовы! Мы должны вступить в таковую
