Хроники Амбера. Том I - Роджер Желязны

Я начал изучать обстановку. Плато — то же самое и вроде не то же самое. Такое же голое, такое же бесплодное, но как-то оно словно утратило прежнюю враждебность. Новое освещение, нечему особенно удивляться… Нет, не только освещение…

Я осмотрел окрестности на все триста шестьдесят градусов. Нет, это не то место, где начал строить Образ. Различия, везде различия — от мелких, еле заметных, до радикальных, бросающихся в глаза. Другие силуэты скал, впадина, где раньше был холмик, совсем другая текстура камня… А вон там, подальше, даже не голый камень и песок, а нечто вроде земли.

Я встал, повел носом и ощутил слабый, еле уловимый запах моря. Это плато было бесконечно иным, чем то, на которое я с таким трудом взбирался — целую, кажется, вечность тому назад. Прокатившаяся гроза не могла вызвать таких перемен. И было в этом месте что-то до странности знакомое.

Я вздохнул и снова начал глазеть по сторонам. Дела мои оставались ровно в таком же состоянии, как несколько минут назад, когда я валялся вот тут, в центре нового Образа, и чуть не волком выл с тоски, однако глухое, безнадежное отчаяние куда-то отступало, я почувствовал себя… как бы это получше сказать?.. посвежевшим, обновленным. Чистый, как ключевая вода, воздух, все вокруг проникнуто… чем-то таким, даже и не скажешь — чем. Первозданностью…

Ну конечно. Окрестности изначального Образа — вот на что это место похоже. Я повернулся и взглянул на деревце. До чего же быстро оно растет!.. Во всем, буквально во всем чувствуется что-то новое — и в воздухе, и в земле, и в небе. Новое место. Новый изначальный Образ. Все меня окружающее — продукт этого Образа. Моего Образа.

И тут я понял, что чувствую себя не просто посвежевшим. Во мне поднималась некая радость, некий восторг, почти экстаз. Я видел вокруг себя чистое, свежее, как при начале мира, место, я был в долгу перед этим местом, отвечал за него.

Время шло и шло. Я смотрел вокруг, наблюдал, как растет мое дерево, купался в накативших волнах эйфории. И все-таки это тоже победа — до тех, конечно же, пор, пока не вернется Бранд. Вернется, чтобы уничтожить.

Неприятное воспоминание мгновенно меня протрезвило. Я должен остановить Бранда. Я должен защитить это место. Я нахожусь в центре Образа. Если этот Образ во всем подобен прежнему, я могу с его помощью переместиться куда угодно, я могу завершить свою миссию, хотя и — увы! — без Камня.

Я отряхнул одежду и чуть вытащил клинок из ножен. Может, все еще не так безнадежно, как мне кажется. Мне поручено доставить Камень к месту битвы — и не больше. Теперь это сделает Бранд. Так или иначе — Камень будет на месте. Всего-то мне и остается, что отправиться туда самому, отнять у Бранда Камень и пустить события по предначертанному отцом сценарию.

Я снова огляделся. Я сюда еще вернусь, вернусь и спокойно изучу обстановку — если, конечно же, останусь жив. Над этим местом нависло почти осязаемое присутствие тайны. Тайна ощущалась в воздухе, в каждом дуновении ветра. Что изменилось в мире с созданием нового Образа? Чтобы разобраться в этом, потребуются века и века.

Я поднял руку, прощаясь с деревом, и — готов поклясться! — оно тоже взмахнуло веткой. Я потрогал приколотую к воротнику розу, придал ей, по мере сил и возможностей, нечто вроде первоначальной формы.

Пора в дорогу. У меня еще есть дело.

Я опустил голову, закрыл глаза и попытался вспомнить Владения Хаоса, равнину, примыкающую к бездне. Я увидел странное, дикое небо, увидел эту равнину, населил ее своими родственниками, заполнил войсками. Я словно услышал — или действительно услышал? — звуки далекой битвы. Сцена быстро изменялась (без моего уже участия), становилась ярче и отчетливее. Я вгляделся еще пристальнее — и отдал Образу приказ перенести меня туда.

Мгновение спустя я увидел эту равнину воочию, с вершины крутого холма. Холодный, до костей пронизывающий ветер рвал с меня плащ, небо было то самое, знакомое по прошлому разу — бешено вращающаяся карусель, наполовину черная, наполовину раскрашенная радужными, психоделически-яркими полосами, непрерывно шевелящимися, наползающими друг на друга. В воздухе стоял тяжелый запах то ли гнили, то ли еще какой гадости.

Теперь черная дорога оказалась справа, чудовищный ее шрам рассекал равнину, перепрыгивал через провал и упирался в черную, мертвенно поблескивающую цитадель. И по черной дороге, и по тонким кружевным мостам, колыхавшимся над бездной, двигались какие-то странные, мучительно чуждые… существа? или вещи? Внизу, у подножия холма, поле было буквально забито войсками — главные, наверное, силы. За моей спиной слышались звуки, совсем не напоминавшие легкий звон крылатой колесницы Времени.

Повернувшись на север (север — если прежние мои оценки направления верны), я снова увидел знакомую картину. Взбесившийся, вставший на дыбы ледник — вот что напоминал голубовато-серый фронт дьявольской грозы. Продвигаясь через дальние горы, гроза рвала воздух пушечными раскатами грома, осыпала землю сотнями молний.

Итак, создание нового Образа не уничтожило ее, не остановило. Похоже, гроза попросту обошла защищенный пятачок и направилась дальше — туда, куда уж она там направлялась. Будем надеяться, что следом за ней двинутся некие конструктивные силы, порождаемые моим Образом, что эти силы наново установят порядок во взбаламученных отражениях. Будем надеяться. А еще — очень хотелось бы знать, как скоро эта мерзость доберется сюда?

Я услышал дробный перестук копыт и развернулся, выхватывая одновременно клинок…

Прямо в мою сторону мчался рогатый всадник на мощном вороном скакуне; его глаза сверкали оранжевым, как пламя костра, светом.

Я встал поудобнее и начал спокойно ждать. Откуда он на мою голову? Скорее всего — вон с той кружевной дороги, которую принесло сюда ветром. Мы находились на приличном удалении от главного театра военных действий. Рогатый скакал по холму вверх, а я внимательно его рассматривал. Хороший у него, надо признать, конь, вон какая мощная грудь. А куда подевался Бранд? Я совсем не намерен драться тут с каждым встречным-поперечным.

В правой руке всадника сверкнула изогнутая сабля. Я отбил жутковатое оружие ударом влево и вниз, когда он попытался разрубить меня пополам, ухватил рогатого героя за низко опущенную руку и выдернул из седла.

— Эта роза… — начал он, тюком валясь на землю, но тут же захрипел и смолк — с перерезанной глоткой много не поговоришь. Рана мгновенно запылала.

Я выпустил обмякшую руку противника, вложил Грейсвандир в ножны, пробежал несколько шагов и успел-таки поймать черного скакуна за уздечку. Пошептал коню на ухо и отвел его от высоко взметнувшегося пламени. Через несколько минут мы установили довольно дружеские отношения, и я вскочил в седло.

Видя, что конь дрожит и прядает ушами, я дал ему прогуляться по вершине холма шагом — пусть успокоится, а мы тем временем проведем рекогносцировку.

Армия Амбера вроде бы наступала, по всему полю валялись дымящиеся трупы. Главные силы противника сгруппировались на высотах, непосредственно прилегавших к провалу. Они отходили — медленно, стройными рядами, но отходили. По мостам, переброшенным через бездну, на помощь защитникам высот спешили свежие войска. Судя по их все возраставшей численности, по позициям, где они разворачивались в боевой порядок, Хаос готовил контрнаступление. Бранда нигде не было видно.

Даже будь я сейчас в доспехах, будь я свежим и бодрым, как майское утро, — даже тогда я бы десять раз подумал, прежде чем скакать вниз и ввязываться в общую схватку. У меня есть своя, конкретная работа: найти Бранда. Сомнительно, чтобы этот красавец был в самой гуще сражения. Я осмотрел фланги, выискивая одинокую фигуру. Не видать… Возможно, он на дальнем краю поля. Придется описать круг, заехать с севера. Западные фланги армий были слишком от меня далеко, я почти ничего там не различал.

Я развернул коня и поскакал вниз. Хорошо бы сейчас упасть и не вставать. Свалиться на землю, куда попало, и уснуть. Я горько вздохнул. Так где же он, проклятый Бранд?

Спустившись с холма, я свернул в широкую, совершенно сухую канаву, тянувшуюся прямо в нужном направлении. Да, этот фланг нужно будет осмотреть получ…

— Лорд Корвин из Амбера?

Он поджидал меня за поворотом — крупный, мертвенно-бледный человек с рыжей шевелюрой, восседавший на коне того же цвета. Облаченный в медные, с зеленоватым орнаментом доспехи, он сидел неподвижно, как статуя.

— Я увидел тебя на вершине холма. Ты без брони?

Я постучал себя по ребрам.

Коротко кивнув, рыжий потянулся к левому своему плечу, к правому, затем к бокам. Расстегнув панцирь, он снял его, уронил на землю и занялся поножами.

— Я давно хотел с тобой встретиться, — обрадовал меня он, продолжая разоблачаться. — Я — Борель. Не хочу, чтобы потом говорили, будто я убил тебя в нечестном бою.