Дом Морганов. Американская банковская династия и расцвет современных финансов - Рон Черноу

еще одной услуги по уходу за Британией в хранилища J. P. Morgan and Company были переданы трофеи британского правительства по гребле, а также две библии Гутенберга.

Зафрахтовав старое судно Джорджа Уитни "Wanderer", Джек переправил "Corsair IV" в Великобританию для прохождения военной службы. Он пожертвовал многие предметы интерьера, от голубого ковра до плетеных шезлонгов, на благотворительную акцию "Узлы для Британии" в магазине Gimbel's, а Гарри Морган продал свой самолет-амфибию Grumman канадскому правительству для использования в прибрежном патрулировании. После падения Франции один из британских посетителей дома 23 Wall выразил опасения за будущее. "Наша очередь следующая", - сказал он Джеку. "Гунны обрушат на нас молниеносный удар, который будет трудно выдержать". Джек переполнялся эмоциями. "Мой добрый друг, - сказал он, - ты не должен унывать ни на минуту. Я говорю вам, что Британия никогда не сдастся, никогда, никогда, никогда!" Его богатое воображение теперь имело новые поводы для того, чтобы представить себе преследующих немцев. Спасаясь от лондонских налетов, молодые пилоты Люфтваффе сбрасывали лишние бомбы над Уолл-Холлом, а в октябре груз выбил окна в особняке. Для сохранности его коллекция серебра была перевезена в 23 хранилища Большого Винчестера, где хранилось золото Ватикана.

Морган Гренфелл опустел, поскольку его партнеры перешли на государственную службу, что стало логическим завершением деятельности фирмы в эпоху дипломатии. Фирма уже была чем-то вроде филиала Банка Англии, Казначейства и Министерства иностранных дел. Фрэнсис Родд, исследовавший в 1920-х годах южную Сахару и получивший медаль Королевского географического общества, был направлен в Африку, а Вилли Хилл-Вуд провел большую часть войны в Вашингтоне в качестве цензора Великобритании. Лорд Бистер и леди Сибил переоборудовали свое поместье в Оксфордшире, Тасмор, в дом для выздоравливающих на пятьдесят мест, в то время как другие британские загородные дома были превращены в казармы или госпитали для военнослужащих.

Монти Норман рекомендовал Тома Катто на новую, неоплачиваемую должность финансового советника канцлера казначейства Кингсли Вуда. Невысокий, проницательный и степенный шотландец скромного происхождения, Катто был партнером Morgan Grenfell с 1928 года. До этого он управлял крупным индийским торговым домом Andrew Yule and Company, принадлежавшим партнерам Morgan в Лондоне и Нью-Йорке. У него были экзотические, глобальные связи предпринимателя, строящего империи: вместе с Вивианом Смитом он заключал сделки на Ближнем Востоке и в России. Ему и Джону Мейнарду Кейнсу были выделены комнаты по разные стороны кабинета канцлера: Кейнсу - для представления независимой, теоретической точки зрения, а Кэтто - практической, банковской. Вскоре их окрестили Катто и Догго, и лорд Бистер с приглушенным ликованием докладывал 23 Уоллу, что Катто с готовностью отбрасывает многие непрактичные идеи Догго. Монти Норман предпочитал иметь дело с Кэтто, который сменит его на посту управляющего, увековечив очаровательный доступ Моргана Гренфелла в Банк Англии.

В условиях, когда большая часть Европы находилась под контролем нацистов, Черчилль знал, что ему придется завоевывать Америку, используя все имеющиеся в его распоряжении остроумие, обаяние и энергию. Он столкнулся с новым оппонентом - организацией, столь же решительно настроенной не допустить участия Америки в войне, - "Америка прежде всего". Созданная двумя аспирантами Йельского университета, Р. Дугласом Стюартом-младшим и Кингманом Брюстером, она стала ответом на действия комитета Уильяма Аллена Уайта и сразу же приняла в свои ряды Чарльза Линдберга. Своими речами "Америка прежде всего" Линдберг уничтожил последние остатки того поклонения героям, которое он когда-то вызывал. Выступая по всей стране, он заявлял, что "три самые важные группы, подталкивающие страну к войне, - это британцы, евреи и администрация Рузвельта". Он говорил о коварном еврейском влиянии на американское правительство и средства массовой информации.

Несмотря на воздействие речей Линдберга, ночной террор в Лондоне вызвал волну симпатий к Великобритании. Укрепившись после переизбрания в ноябре 1940 г., Рузвельт активизировал усилия по оказанию помощи Англии. Он договорился с Черчиллем об обмене пятидесяти старых американских эсминцев на восемь британских авиабаз в Вест-Индии. В конце ноября 1940 г. лорд Лотиан объявил тревогу по поводу надвигающегося на Англию денежного кризиса, а в начале декабря Черчилль сообщил Рузвельту, что наступает время, когда Англия "больше не сможет платить наличными".

Во время этой отчаянной осени в Великобритании Дом Морганов и администрация Рузвельта объединились в кампании по оказанию любой помощи, кроме военной. Это сближение вызвало чувство взаимного облегчения. Пообщавшись с Рузвельтом в Белом доме, 24 декабря 1940 г. Леффингвелл заявил ему, что "какие бы разногласия ни существовали во внутренних делах, я и мои коллеги душой и сердцем с Вами за неограниченную материальную помощь Великобритании и за национальную оборону". В тот уик-энд Рузвельт вел "беседу у камина" в поддержку Британии, , и Леффингвелл предложил несколько советов. "Когда вы говорите "дать", вы имеете в виду дать или одолжить товары, оружие, корабли, самолеты, боеприпасы и т.д. ... Вы заинтересованы не в том, чтобы дать Англии счет в банке, а в том, чтобы дать ей то, в чем она нуждается". В своем радиообращении Рузвельт призвал американцев сделать Соединенные Штаты "великим арсеналом демократии", а через неделю обратился к Конгрессу с просьбой принять программу ленд-лиза, которая позволила бы Вашингтону гарантировать оплату британских военных заказов в США и предоставлять поставки в аренду на неопределенный срок. При этом союзники не понесут никаких немедленных затрат. Рузвельт надеялся, что закон о ленд-лизе позволит избежать новой неразберихи с военными долгами и подготовкой к войне после ее окончания. Черчилль назвал его "самым неблаговидным актом в истории любой страны". Поддержка плана Морганом примечательна тем, что она исключала возможность повторения финансовой роли банка в Первой мировой войне.

В то время как Линдберг и другие сторонники изоляции давали показания против закона о ленд-лизе, Рузвельт и министр финансов Моргентау искали драматический способ опровергнуть обвинения в том, что у Британии есть миллиарды долларов в незадействованных активах, спрятанных по всему миру. Они решили потребовать кровавого публичного самопожертвования - не что иное, как продажу крупного британского промышленного холдинга в Америке, чтобы показать, что Великобритания исчерпала все возможности, прежде чем просить о помощи. В марте 1941 г., накануне принятия Конгрессом решения о ленд-лизе, Рузвельт и Моргентау уведомили Уайтхолл о необходимости немедленного завершения важной сделки. Белый дом сам выбрал наиболее ценное промышленное владение Великобритании в Америке - American Viscose Company, дочернюю компанию текстильной империи Кур-таульдов. Имея семь заводов и восемнадцать тысяч сотрудников, она была, вероятно, крупнейшим в мире производителем вискозы. Вашингтон потребовал максимальной спешки и установил семидесятидвухчасовой срок для объявления о продаже.

Англичане сочли унизительной необходимость демонстрировать веру старому другу. Мрачная