Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

После Эдгара они рядком устроились на веранде и дышали Сейкатсу так жадно, как дышит человек, который долго пробыл под водой без кислорода. Тело Данте приятно ныло, как от хорошо сделанной работы. Солнце вышло из-за туч и осветило голые, лишенные листвы деревья. Изморозь, еще украшающая листву утром, теперь растаяла, и на пожухлой траве теперь образовались крупные капли блестящей росы. Сегодняшний был почти таким же, как и вчера. И это было хорошо.

— Смотрите, Комитет! — кто первым увидел Аши десятого курса в черной форме, Данте не знал. Удзумэ вскинул голову, чтобы обнаружить, что Акито, Садахару и Яцуно идут к ним. Вид они имели настолько недовольный, будто их в три ночи подняли с кровати и заставили переться в логово к йокаям. Может, для них это и было равносильно, кто знает?

— Оставайтесь на своих местах, у нас к вам несколько вопросов, — взгляд Акито обжег холодом, но сердце у Данте все равно колотилось, как сумасшедшее. Но это помешательство происходило недолго, и вскоре Удзумэ уже прятал лукавый взгляд, чтобы не выдал его. В голове ками созрел коварный план.

— Что случилось? — говорила Леандра. Просто у нее лучше всего получалось вести переговоры.

Акито окинул ее взглядом. В нем было столько презрения, что хватило бы на всех Принцев йокаев и еще бы осталось. Кто-кто, а братик никогда не менялся. Впрочем, Ебрахий не менялся так же: он напрягся, но на его губах появилась усмешка. Главное, чтобы не полез в самый неподходящий момент, а то всю малину испортит.

"Братик пришел", — говорил его оскал. Глубоко презираемый братик, но доставшийся в "комплекте" с Данте. Удзумэ заметив это, бросил на Ебрахия предупредительный взгляд и сделал жест рукой, чтобы не вмешивался. Только согласием здесь и не пахло.

— Вчера пришло сообщение о взломе системы безопасности, — "объяснил" Акито. Эта информация была не особо понятной, поэтому Леандра кивком головы попросила продолжить. — Соловьиные полы были отключены.

— Правда, что ли? — едва не захлопал в ладоши от радости Элайя. — То есть совсем отключены? Ну и они теперь не ставят всю Академию на уши, если покидаешь после отбоя свои покои?

Акито остался верным себе, изображая из себя ледяную статую, от одного вида которой хотелось пойти и одеться потеплее.

— Можете не радоваться — все уже починили. Так что никто без нашего ведома не выйдет. Коды безопасности все поменяли тоже.

Так вот из-за чего весь сыр-бор. Комитет по дисциплине и профилактике в панике — кто-то взломал систему безопасности; и не похоже, что они знают о том, кто это сделал. У Данте же были свои подозрения на этот счет. Кого-то сегодня рано утром не оказалось в своих покоях, а вчера — Данте сам видел — уходил спать вместе со всеми. У Удзумэ был достаточно чуткий слух, поэтому вряд ли он пропустил, если бы Ебрахий с воплями продирался на улицу. Значит…

Что для вора значила такая система безопасности? Да совершенно ничего. Похоже, Данте это поздно понял. И поделом.

— Какая неприятная новость! — воскликнула Рита. — Но вот я сильно сомневаюсь, что вы пришли сюда, чтобы огорчить нас подобным образом.

— Мы хотим поинтересоваться, знаете ли вы что-либо по теме вопроса. Быть может, были замечены какие-то странности… — в разговор вмешался Садахару. Он был вежлив, но все равно эта вежливость казалась слишком насмешливой и даже показной.

— Странности? — поинтересовалась Изабелла, приподнимая изящные брови. — Ну… сегодня утром Хоакин пришел в кимоно. Он заявил, что его форму украли.

— Да Футодама это! — Кию едва в Ебрахия аккуратно наманекюренным пальчиком не тыкал, обвиняя.

— Я же сказал, что не брал! — сразу же отозвался тот.

В итоге мирного разговора не получилось, вышел такой знатный галдеж, что даже мастные галки, которые сидели на голых ветках и умудрялись доводить до белого каленья своими криками все, что обладало ушами, почувствовали себя в этом деле ущербными. Перекричать Хищников, да еще когда вблизи находятся люди, было невозможно.

— Тише-тише! — Садахару пытался разнять особо ретивых, но не очень успешно. А Акито наблюдал за происходящим с выражением "у меня болит зуб, поэтому его надо удалить, и лучше немедленно".

Пока происходила потасовка, Данте незаметно выбрался из всей этой толчеи и окликнул Яцуно. Девушка поджала губы, но сделала вид, что глухая и вообще не видит предназначенной ей жестикуляции со стороны Удзумэ. Тот не сдался — не в его это было характере — подобрался к ней поближе и поздоровался.

— Я же сказала, чтобы на людях ты не подходил ко мне! — прошипела она. Кошки могли завидовать.

— Они заняты разборками, — отмахнулся Данте. О нет, Данте знал братика даже слишком хорошо, поэтому легко себе мог представить, как тот разозлится, когда нечто, принадлежащее ему (а Яцуно как раз таки к этой категории относилась, тут и думать нечего), пытается отобрать кто-то другой.

Удзумэ был обижен на Акито за его твердолобость и за то, что он предпочитает не видеть дальше собственного носа, поэтому решил, что имеет право на некоторую моральную компенсацию. Компенсация эта полагалась в тихом бешенстве и бессилии братика.

— Что ты хочешь? — Яцуно даже не повернула головы.

Данте улыбнулся и обошел ее. Теперь они стояли лицом к лицу.

— Как продвигается твоя работа?

— Я же сказала, что сама с тобой свяжусь.

Она начала раздражаться.

— Но прошло уже много времени, — еще шире и соблазнительнее улыбнулся он. А Акито, наконец-то, соизволил обратить свой высокий взор на них. Отлично. — Может, я скучаю…

Таманоя заметила интерес командира, и презрительно скривилась Удзумэ.

— Твои проблемы, — и попыталась ускользнуть, но Данте оказался быстрее. Он схватил ее за руку и потянул на себя без жалости, в итоге — она свалилась ему на грудь. Удзумэ нежно приобнял ее за плечи, склоняясь к уху.

— Так когда будет следующее наше свидание? — спросил он, обдавая ее шею горячим дыханием. Яцуно молчала. Не вырывалась, но и не отвечала, будто собиралась с мыслями.

— То, что ты делаешь — гадко, — наконец, выдала она.

— Но тебе нравится… — Данте погладил ее по голове. Если он знал что-то совершенно точно, так это то, что женщины любят ласку. Много ласки. И властность. Конечно, куда же без нее. Удзумэ мог ее изображать сколь угодно долго. — Ну что, назначишь мне встречу? Когда?

Его голос превратился в урчание большого кота. Этих животных женщины любят тоже. В большинстве своем.

— Яцуно! — окликнул ее Акито. Она встрепенулась, хотела вырваться, но Данте крепче ее сжал в объятиях. Он вдруг удовлетворенно почувствовал, что она задрожала. Наверное, от переизбытка чувств. Но это явно не страх.