Сады Луны - Стивен Эриксон

Сержант сделал полшага вперёд, и тут что-то тяжёлое, большое слегка задело его по плечу. Скворца развернуло, правое колено прогнулось внутрь, и он упал.

Сержант почувствовал, как сломалась кость, разорвались плоть и кожа под его собственным весом. Звякнул меч. Боль пронзила Скворца словно копьё, он попытался перекатиться, чтобы освободить ногу, и упёрся в упавший обломок колонны.

В следующий миг крепкие руки схватили его за плащ.

— Вот ты где! — прохрипел Скрипач.

Скворец выл от боли, пока сапёр тащил его по плитам двора. Затем тьма сомкнулась вокруг, и он потерял сознание.

Быстрый Бен оказался в самом низу кучи-малы и секунду не мог даже дышать. Затем женщина упёрлась руками в плечи магу и приподнялась. Она заорала на старика:

— Маммот! Anikaleth araest!

Глаза Быстрого Бена распахнулись от удивления, когда он почувствовал волну силы, прокатившуюся по её телу. В воздухе вдруг запахло дремучим, глинистым лесом.

— Araest! — визжала женщина, и сила неслась от неё смертоносной пульсацией.

Быстрый Бен услышал, как Маммот закричал от боли.

— Очнись, чародей! — воскликнула женщина. — Он одержим яггутом!

— Я знаю, — проворчал Бен, перекатываясь на живот и поднимаясь на четвереньки. Маг бросил быстрый взгляд на Маммота, тот лежал на земле и слабо размахивал руками. Чародей посмотрел туда, где стоял Скворец. Колонны вокруг фонтана попадали, и сержанта нигде не было видно. Вообще никого из взвода не было. На террасе нелепыми, недвижными грудами лежали тела гостей. Все остальные убежали.

— Маммот приходит в себя, — с отчаянием проговорила женщина. — Я больше ничего не могу, чародей. Ты немедленно должен что-то сделать, так?

Бен уставился на неё.

Паран споткнулся, поскользнулся на жирной глине, покатился и завяз в камышах. В небесах бушевала буря. Он поднялся на ноги, меч — Удача — пел и горел огнём в руке.

Слева раскинулось спокойное, мелкое озеро, дальний берег которого венчала гряда слегка мерцающей зелени. Справа до самого горизонта тянулись болота. В прохладном воздухе стоял сладковатый запах разложения.

Паран судорожно вздохнул. Посмотрел на бурю над головой. Иззубренные молнии бились друг с другом, тёмные тучи вихрились словно в агонии. Справа прогрохотало, и капитан обернулся. Что-то появилось в тысяче шагов от него. Паран прищурился. Из болотных трав поднималось будто живое дерево: шишковатое, чёрное, вытянувшее во все стороны могучие корни. У дерева возникла новая фигура, проворно двинулась вокруг ствола, сжимая в руке бурый зазубренный клинок. Воин явно отступал, а узловатый древесный человек бичевал его тлетворными волнами силы. Оба приближались к тому месту, где стоял Паран.

Он услышал бульканье и бурление воды, обернулся.

— Худов дух!

Из озера поднимался дом. Болотные травы и глина сползали по неровным каменным стенам. Пастью распахнулся высокий, чёрный дверной проём, из которого клубами валил пар. Второй этаж казался бесформенным, изуродованным: камни во многих местах оплавились, открылись обугленными костями деревянные перекрытия.

Новый взрыв заставил капитана снова посмотреть на бойцов. Они оказались намного ближе, чем раньше, и Паран смог хорошо разглядеть фигуру с двуручным мечом. Т'лан имасс. Несмотря на удивительное умение, с которым воин управлялся со своим кремнёвым клинком, ему приходилось отступать. Нападало высокое стройное существо с кожей, похожей на дубовую кору. Верхнюю губу подпирали два блестящих клыка, а само создание выло от ярости. Оно вновь ударило т'лан имасса, отбросив его шагов на пятнадцать, так что воин покатился в грязи и остановился практически у ног Парана.

Капитан поймал взгляд бездонных глаз.

— Азат ещё не готов, смертный, — проговорил т'лан имасс. — Слишком молод, слишком слаб, чтобы пленить то, что призвало его к жизни — Финнэст. Когда Тиран бежал, я отыскал его силу. — Имасс попытался подняться, но не смог. — Защищай Азат, Финнэст хочет его уничтожить.

Паран поднял глаза и увидел, что чудовище крадётся к нему. Защищать? Против этого кошмара?! Выбора не было. Финнэст заревел, и трескучая волна силы покатилась к капитану. Он выставил вперёд Удачу.

Клинок скользнул сквозь поток энергии, но не остановил его. Сила ринулась дальше и впилась в Парана. У того потемнело в глазах. Капитан закричал, когда жестокий холод пронзил тело, словно копьё, разбивая мысли, раскалывая само чувство самости. Невидимая рука сомкнулась на душе Парана. Мой! Это слово зазвенело в голове капитана, исполненное торжества и дикого ликования. Ты — мой!

Паран выронил Удачу, упал на колени. Душу сковала нерушимая хватка. Оставалось лишь повиноваться. Остатки мыслей едва скользили по поверхности сознания. Орудие — не более того. Всё, что я сделал, всё, что пережил, — заканчивается так.

Глубоко внутри Паран услышал звук, снова и снова — громче и громче. Вой. Холод, сковавший кровь капитана, наполнивший всё тело, вдруг начал отступать. Его отгоняли вспышки жара — дикого, животного и непокорного. Паран запрокинул голову, и вой достиг его глотки. Как только щемящий вопль вырвался наружу, Финнэст сделал шаг назад.

Кровь Пса! Кровь, которую никто не сможет поработить! Паран бросился на Финнэста. Мышцы вспыхнули болью — такая сила влилась в них. Ну, держись! Паран ударил жуткое создание, сбил его с ног, лупил дубовую плоть голыми кулаками, вонзил зубы в кору на лице. Финнэст попытался оттолкнуть человека, но не смог. Закричал, размахивая руками. И Паран начал методично рвать чудовище на куски.

На воротнике его плаща, ошейником обхватившем горло, сомкнулась рука и оттащила капитана от измочаленного тела. Обезумевший Паран попытался выкрутиться, вырваться от того существа, которое теперь держало его. Т'лан имасс встряхнул человека.

— Брось!

Капитан заморгал.

— Брось! Ты не сможешь уничтожить Финнэст. Но ты его удержал. Довольно. Азат его заберёт теперь. Ты меня понимаешь?

Паран обмяк, пламя внутри угасло. Он бросил взгляд вниз и увидел, как корни и волокнистые усики поднялись из мокрой земли, опутали измочаленное чудовище и потащили вниз, в густую глину. В следующий миг Финнэст исчез.

Т'лан имасс отпустил Парана и сделал шаг назад. Потом воин некоторое время пристально смотрел на капитана.

Паран сплюнул кровь и щепки изо рта, утёр губы рукавом. Затем нагнулся и поднял свой меч.

— Проклятая удача мне изменила, — пробормотал он, вкладывая клинок в ножны. — Ты хочешь что-то сказать, имасс?