Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

На следующее утро Франко уже уехал из особняка Шепарда, оставив лишь записку, что отбывает в Мехико и там сам меня встретит.

Около входа, прямо напротив фонтана с наядами, меня поджидал вишневый лимузин, за рулем которого сидел Мартин. Вначале пришлось заехать в клинику «Гора Синай», чтобы забрать документы Стэнли из персональной ячейки. И как-то объяснить своё отсутствие, разумеется, вызвавшее панику среди медперсонала. На счастье документы оказались в целости и сохранности.

Мартин отвез ко мне домой, где я взял кое-что из одежды, всякую мелочь. А также деньги. В середине прошлого века банковские карточки еще не стали обыденностью, в ходу были дорожные чеки, но я совершенно не умел с ними обращаться. Но теперь в бумажнике приятной тяжестью лежала пачка банкнот, внушая уверенность, что я смогу расплатиться, за что угодно в любой точке мира. И в Мексике тоже.

Странная вещь, почему-то я считал, что из Штатов в Мексику добраться раз плюнуть. Так и представлял по голливудским боевикам, как бандиты, ограбившие банк в Техасе, прыгают в тачку и легко пересекают границу двух стран, которой как бы и не существует.

Но когда я понял, что от Нью-Йорка до Мехико около двух тысяч миль, или больше трех тысяч километров, то попытался вспомнить, какие гражданские авиалайнеры могли летать до Мехико напрямую. И сколько времени мог длиться перелёт?

Впрочем, билет мне уже забронировали, утром его привез курьер. И пока Мартин мчал меня в аэропорт, я с интересом рассматривал вытащенный из конверта буклет со списком агентов TWA — авиакомпании Trans World Airlines, контракт, напечатанный на машинке, и сам билет, с заполненными от руки Airport check-in (аэропорт отбытия) и прибытия — Mexico City Airport.

Я был уверен, что в белом квадратике аэропорта отбытия обнаружу хорошо знакомые буквы JFK, но там стояло загадочное слово Idlewild, что привело меня в замешательство. Я копался в памяти, пытаясь вспомнить, где в Нью-Йорке находится этот самый Idlewild. И почему бы нам не отправиться из главных «воздушных ворот» страны — аэропорта Кеннеди.

И тут меня осенило, что я — форменный болван! В 1952-м году Джона Кеннеди, конечно, знали, но лишь как бравого героя Второй Мировой. Его папаша Джо позаботился о том, чтобы раструбить о подвиге сына во всех подвластных ему изданиях. Но аэропорт в честь тридцать пятого президента США назовут лишь через одиннадцать лет — спустя месяц после его гибели.

Я раскрыл карту и понял, что Idlewild (Айдлуайлд) и есть тот самый международный аэропорт, куда я прилетал из Москвы, когда посещал Нью-Йорк. Внезапно охватило жутковатое ощущение, что еду в место, которое назовут моим именем, и под таким названием оно станет известно всему миру.

Но, что за бред приходит порой в голову? Если я собирался стать президентом, то гибель в Далласе в мои планы точно не входила.

Лимузин остановился около приземистого и длинного, выкрашенного в белый цвет здания терминала. Нависающую полукругом крышу, поддерживали тонкие трубки, собранные внизу и расходившиеся вверху, что придавало им вид костылей.

Выбравшись наружу, я хлопнул дверью и вдохнул полной грудью воздуха.

— Хороший денёк, Мартин. А?

— Да, сэр.

Лёгкий ветерок игриво забрался под рубашку, охладил, не в меру разгоряченную от беспокойных мыслей, голову. По бесконечно высокой лазури кое-где были разбросаны как кусочки ваты облачка. Погода лётная, задержек быть не должно.

Вытащив из багажника мой чемодан, Мартин поставил его у моих ног. Поинтересовался:

— Будут какие-то распоряжения?

— Нет, Мартин. Спасибо. Дальше я сам.

Обогнув наш лимузин, припарковался «форд седан» бледно-жёлтого цвета. Вылез высокий статный мужчина в бежевом тренчкоте, шляпе «федора». Наклонившись, галантно открыл заднюю дверь. Показалась стройная молодая женщина в жемчужно-сером плаще с чёрным ремешком на узкой талии, в чёрных перчатках, и оранжевой шляпке-таблетке. И малышка в небесно-голубом дождевике, круглолицая и румяная, светлыми кудряшками-пружинками напоминая ребёнка-кинозвезду — Ширли Темпл. Девочка прижимала к себе тедди — плюшевого медвежонка. Эта семья, казалось, просилась на рекламный постер 1950-х, неважно, что бы они представляли — новую модель «форда» или трансатлантические перелеты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Почему-то безумно захотелось увидеть другую семью рядом с какой-нибудь замызганной девяткой — располневшую тетку в китайском пуховике, ее обрюзгшего мужа, орущего пацана. Чтобы слышался русский ядреный мат. И невыносимая тоска сжала сердце — хотелось упасть на этот ровно уложенный американский асфальт и разрыдаться, проорать, как я ненавижу эту страну и хочу вернуться в Россию.

С неимоверным трудом подавив предательскую слабость и дрожь в коленях, я подхватил чемодан и направился в зал ожидания. Проходя мимо троицы, приподнял шляпу. И мать семейства расплылась в улыбке, сильно накрашенные глаза радостно сверкнули — она явно меня узнала. Девчушка запрыгала на месте, приветливо помахав мне медвежонком.

Зал ожидания снаружи напоминал огромного, плывущего в морской глубине, ската, а внутри — ни дать, не взять космический корабль. Футуристический дизайн — красные ковровые дорожки и плавные изгибы верхних ярусов, широкие белые лестницы, место которых было явно во дворце. Убегающий куда-то вверх и падающий волной бетонный потолок.

Наткнувшись взглядом на информационно табло, торчащее по центру, я остолбенел. Нет, мой рейс не отменили. Но выходило, что полёт будет продолжаться больше десяти часов. Ё-мое, я матерно выругался себе под нос. Пока не объявили посадку, надо купить что-нибудь почитать. Иначе со скуки можно помереть.

Побродив по зданию, я обнаружил, наконец, магазинчик, торгующий мелочевкой — сувенирами, книгами, косметикой. Он не назывался Duty Free Store, но цены там не кусались. Впрочем, я никак не мог привыкнуть к тому, как мало стоили товары в пятидесятых. Приобрел пару книг об истории Мексики, англо-испанский разговорник. Русско-испанского, конечно, не нашлось, да и лишний раз привлекать внимание подобным приобретением не хотелось.

Выставленные тут же на стенде свежие бестселлеры, заставили улыбнуться, залив душу теплой волной, словно в толпе незнакомцев я заприметил родные лица. «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, «Марсианские хроники» Брэдбери, «Я, робот» Айзека Азимова, «Объявлено убийство» Агаты Кристи, «Старик и море» Хэмингуэя и, конечно, «Отныне и во веки веков» — роман, который вернет славу Фрэнку Синатре, когда он снимется в экранизации и получит своего Оскара. Но поразмыслив, решил не рисковать с незнакомыми именами, и взял томик с рассказами Раймонда Чандлера и Рекс Стаута.

Поднялся наверх в кофе шоп, окунувшись в нежно щекочущий ноздри аромат кофе и свежей сдобы. Поразился продуманному и необычному дизайну. Идущая полукругом, белая матовая стойка. Рядом на ножках, напоминающих джазовые трубы, табуреты с треугольными округлыми спинками. Овальные столики в зале и стулья на блестящих дюралевых ножках. Я заказал кофе, сэндвич и донатсы (американские пончики) — кольца с тающим во рту кремом под слоем разноцветной глазури — ярко-жёлтой, розовой, белой.

Присев за столик, выложил пару книг, но открыть не успел. Машинально прислушался к яростному спору двух мужчин. Один из них, моложавый блондин, судя по выправке военный, доказывал, что авиалайнер Супер Кони (Супер Локхид Констелейшен) лучше, чем Дуглас DC-6. А его темноволосый собеседник, чем-то напоминающий братца Кролика из мультфильма о Винни-Пухе, сутулый, тощий и нескладный, объяснял, что у DC-6 лучше двигатели, они меньше потребляют топлива и вообще надежней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О, а вы кажется, Стэнли? — воскликнул вдруг радостно светловолосый мужчина. — Кристофер Стэнли?

Я кивнул.

— Какая встреча! — он расплылся в довольной улыбке. — Собираюсь голосовать за вас. Ваша программа впечатляет. А вы как считаете, какой авиалайнер лучше использовать TWA?

— Думаю, — я на миг растерялся, но меня озарила мысль: — Будущее за реактивными самолетами. Турбореактивными. Они скоро вытеснят поршневые. И мы сможем летать раза в два быстрее.