Радужная Нить - Асия Уэно

Да и побережье обитаемо лишь в тех немногих местах, где высокомерные громады скал расступаются, благословляя союз воды и земли. Левая Рука — один из таких участков. Узкая галечная коса протягивает ладонь через Млечное море к Южным Гингати. Две рыбачьи деревеньки по обе стороны от мыса искоса поглядывают друг на друга, торопясь первыми поспеть к очередному отливу. Огромные сладкие орехи, обломки ветвей и целые стволы, съедобные водоросли, замешкавшиеся крабы — чего тут только нет!

А ещё сюда выбрасывает путешественников вроде нас. Ни о чём не подозревающих.

В себя я пришёл от пронзительного визга. Не лучшее начало дня. Определённо. А ведь как приятно, когда в сладкие сны вплетается нежный голос, тихо шепчущий на ушко:

— Помоги-и-ите!

Подскочив, я зажмурился от яркого солнца, шлифующего волны со всей торопливостью раннего утра. Сначала показалось, будто вода повсюду — тем более что с морского шёлка хлынули потоки, стоило только встать — но затем я увидел влажно блестящие голыши под ногами и в одной из сторон, где чернела каменистая гряда. Оттуда, размахивая руками, неслась чья-то фигурка, маленькая и тёмная против света.

Мальчишка. Фуурин.

А где остальные? И вообще, где мы?

— Что стряслось? — я вовремя ухватил разогнавшегося паренька за медные вихры. Так бы и ухнул в воду. Плохо, что нет одежды. Но хорошо, что не у меня…

— Сестрёнка… сестрёнку хотят убить!

Но разве?.. Да ведь речь о Коюки! Парень потому и доверяет девушке, что видит в ней старшую сестру, которая защищала его до тех пор, пока сама не погибла.

Я припустил следом за мальчишкой, сжимая в руке удлинённый голыш — единственное, что могло сойти за оружие.

Гомон толпы — что морской прибой: смолкнет, чтобы вскипеть истошными воплями. Не успел я поравняться со скалами, как несколько простолюдинов, одетых весьма скудно, выскочили навстречу. Разбойники? Ловушка?

Наверное, нас бы скрутили в считанные мгновения, кабы я, уворачиваясь, не поскользнулся, отчаянно взмахнув руками. Булыжник рассёк лоб одному из нападавших, он упал на бок, прочие отпрянули. Фуурин, едва завидев людей, пропустил меня вперёд, и теперь бросился на ближайшего. Он повис у него на плечах, болтаясь и рыча, как разъярённая шавка. Или крыса.

— Как это понимать? — крикнул я, надвигаясь на обидчиков с показной властностью. — А?

— Хватай его, — заорал кто-то в ответ, — он в синем! Прямиком с Гингати, паскуда!

А что плохого в том, чтобы приплыть с Гингати?

— Нет! Из столицы! — взмахом руки — точнее, видом окровавленного камня — я остановил жаждущих драки грабителей. — Именем императора требую повиновения!

С обитателями деревеньки-призрака это прошло. Здесь — нет. Хотя и в том, и в другом случае соответствовало истине.

— Лазутчик! — взревели сразу несколько и бросились на меня. Фуурин отлетел в сторону, дальше было не до него. Я успел приложить голышом самого прыткого (куда достал), после чего оказался сбит с ног, тела навалились сверху, и в голове помутилось. Наверно, к лучшему, что прекратил сопротивляться — пинков меньше досталось.

— Каков мерзавец! — раздалось у меня над ухом почти восхищённое. — Столичные во сне нас видеть забыли, так что кончай брехать, правду говори! А то девку твою поспрошаем — она, глядишь, посговорчивей будет.

Меня заставили сесть, несколько раз грубо встряхнув. Лица сгрудившихся вокруг людей расплывались, словно я опять очутился под водой. Чертоги Химэ — кто в них поверит? Истину всегда принимают за ложь — чьи слова? Не важно. Надо придумать что-то правдоподобное, и быстро! Не зная, куда точно нас выбросило, что творится в мире… Или?..

— Где я? Кто я? — тупо поморгав глазами, что получилось весьма убедительно, спросил я и обхватил руками голову. — Болит… — последнее тоже было чистейшей правдой.

— Гы, — засмеялись в толпе, — навешали от души! Они-кун, у тебя кулачок что таран, Скала-крепость не устоит!

Скала-крепость? Название знакомое… Вспомнить бы, откуда! Эх, не надо было бить по голове!

Здоровенный, но придурковатого вида детина со сломанным носом и растрёпанными кустистыми бровями воинственно потряс хвалёной частью тела. Но допрашивающий меня высокий нескладный мужчина не поддержал шутки. Шикнул, и все умолкли. Предводитель?

— Ломаться-то кончай, — ласково посоветовал он. — А то мы сами горазды представления давать, щас дадим — и в море. Наглотаешься водички — всё, как на духу, выложишь. Ведите сюда девку!

Потеснив обступивших меня людей, какой-то дюжий молодец привёл Коюки. Та сглатывала слёзы — руку заломили за спину. Гады… Я повёл глазами. Где же Фуурин? И где?..

— Ну что, мы готовы слушать, — дознатчик проникновенно посмотрел в глаза сначала мне, затем девушке. — Кто первый? Или разыгрывать будем?

Если бы в голове прояснилось хоть чуточку… хоть немножко!

— Ай, не погуби, добрый человек! — запричитала Коюки. Она сделала попытку припасть к земле в поклоне, но заломленная рука и цепкая хватка помешали этому. — Господин, скажите, что защищали своих преданных слуг, что вовсе не хотели…

— Я о чём тебя спросил, женщина? — презрительно отозвался главарь, но дал знак её отпустить. — На ваши крики посторонний бы не прибежал, это и дураку ясно. Откуда прибыли, с какой целью? Говори!

"Только не с Гингати!" — мысленно взмолился я. Почему эти люди не жалуют выходцев с Островов Млечного Пути? В Тоси подобных настроений не было замечено.

— Коюки, молчать! — одёрнул я девушку, не желая проверять, совпадёт её враньё с моим или нет. Голос прозвучал на удивление твёрдо, так что вышло в должной степени непререкаемо. — После подобного обхождения я буду разговаривать лишь с равным, и не потерплю болтовни слуг в своём присутствии. И дерзости — тоже. Не тебе указывать, как вести себя с этой распоясавшейся чернью!

Ну вот. Сейчас они либо прикончат меня, прямо здесь, либо побоятся сами тронуть вельможу и доставят к местному правителю. В любом случае, велик ли спрос со служанки? Фуурина девчонка тоже выгородила, умница. А что касается обмана… Если уж начали гнуть одну линию, лучше не менять её направления. Столица — значит, столица!

— Слышь, Старшой? — неуверенно пробормотали из толпы. — А ежели он взаправду?.. Одёжа как у знатного, хоть и синяя, что морда у Генро!

— Да, на тех, пришлых, шелков-то не было! Всё сплошь рванина…

Это меня приободрило, даже боль отступила.

— Кто ваш господин? — напустился я на высокого. — Или вы шайка головорезов, презирающая закон?

— Ты, парень, это — не зарывайся! — предупреждающе рыкнул тот. — Закон, говоришь? — поразмыслив, он сказал уже гораздо любезнее. — Печать покажи, мил человек — и разговор сразу другой пойдёт, душевнее.