Три килограмма конфет (СИ) - "Нельма"

— Тааааак, — протягивает вмиг ставший серьёзным Максим, тоже скрещивая руки на груди. — Освобождайте беседку. И мы, так уж и быть, сделаем вид, будто вас здесь не видели.

— Почему это нам освобождать? — тут же возмущается Артём, пока Наташа только набирает полную грудь воздуха, чтобы выдать целую гневную тираду в ответ. — Мы сюда первые пришли!

— А мы выкупили это место для праздника!

— Как вам не стыдно! У вас же вообще… — Ната делает неопределённое движение рукой, обводя и Максима, и прижавшуюся к его плечу хихикающую Полину, прежде чем продолжить: — У вас дети!

— У вас такими темпами тоже скоро будут, — ехидно замечает Максим и расплывается в довольной улыбке, увидев, как оба его оппонента синхронно закатывают глаза.

С каждой следующей секундой происходящее сейчас кажется ему всё более забавным. Замешкавшись сначала, он было хотел ляпнуть брату: «Спасибо, что не с мужиком», но потом посмотрел на вечно раздражающую его наглую Колесову, задумался, снова посмотрел на брата…

Да, всё же спасибо, что не с мужиком. За прошедшие годы он уже и перестал надеяться, что Артём вдруг станет адекватным и нормальным в своих предпочтениях, и перестал чему-либо удивляться.

А Наташа, если сильно подумать, не так уж и плоха. Во-первых, она всё же женщина. Во-вторых… ой, ну ему же с ней встречаться, так что и одного плюса вполне достаточно.

— Ну и что мы будем делать? — спрашивает Полина, понимая всю бесперспективность слабых надежд на то, что секс на природе сегодня всё же состоится.

А вот Артём больше раздосадован не сорванным сексом: честно говоря, за последние пару месяцев у них с Наташей этого добра и так хватает. Его больше напрягает то, что рано или поздно последует допрос с пристрастием от любимого братца, который хоть и отбивает его от вечных придирок отца, но сам при удобном случае наседает не меньше.

И тут такой повод поворчать! Вместо того чтобы воспользоваться осточертевшим советом остепениться и завести нормальные отношения, он тайком ото всех спит с бывшей девушкой своего бывшего лучшего друга.

Хотя, вообще-то, не просто спит, а отлично проводит время. И не тайком, а украдкой — как раз чтобы избежать вот таких неудобных и неловких моментов.

— Пойдём договариваться? — неимоверно пафосным тоном спрашивает у брата Артём, и тот так же пафосно кивает в ответ, первым разворачиваясь на выход из беседки.

— Садись, — хлопает ладонью по скамейке Ната, и, когда Полина плюхается рядом, кивает ей в сторону ставших плечо к плечу и о чём-то переговаривающихся Ивановых, спрашивая: — А ты знаешь, что они там делают?

— Знаю, — смеётся Полина, первые несколько раз с таким же интересом и недоумением смотревшая на этот внешне серьёзный, окутанный таинственностью и важностью ритуал. — Только это тайна. Я сама однажды случайно подсмотрела за ними в отражении зеркала.

— Обещаю не использовать это против твоего мужа, — неохотно соглашается Ната, разумно рассудив, что возможность доставать хоть одного из Ивановых всё равно лучше, чем ни одного из них.

— Они играют в камень-ножницы-бумага.

— И вот за этого человека ты вышла замуж и рожаешь от него детей? — цокает языком Натка и улыбается вслед за подругой.

— Сама в шоке! До сих пор не понимаю, как умудрилась так влипнуть в этого Иванова, — качает головой Поля, подпирает подбородок ладонями и, глядя, как Максим с Артёмом напряжённо спорят, грустно вздыхает. — Кажется мне, что они не договорятся.

Наташу не сильно-то и волнует, договорятся они или нет, зато очень веселит способ, которым они пытаются это сделать. Право слово, она и подумать раньше не могла, что детские праздники могут быть такими… взрослыми.

И, оглянувшись на подозрительный треск веток со стороны леса, она понимает, что самый забавный, неловкий и потрясающий момент праздника ещё впереди.

— Они могут не спешить договариваться, — со смешком говорит она Полине, — потому что сюда уже крадётся отец Ивановых со своей подружкой.