Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Сергей Лукьяненко

– Минимализм, – согласился Мартин. – Я думаю, это тоже связано с кратким сроком их жизни.

– Я знаю об особенностях расы дио-дао, – сухо сказал Кадрах. – Не считай меня невеждой, друг. Но меня все равно потрясает, как они ухитряются существовать и развивать свою цивилизацию.

– Ты поймешь, – успокоил его Мартин. – Нам надо найти приют на ночь, Кадрах.

– Гостиница?

– Очень дорого, – признался Мартин. – Гостиница при таможне – и то куда дешевле. Но у меня есть знакомый среди дио-дао. Если он еще жив…

– Пойдем, – легко согласился Кадрах. – И не будем мешкать, ведь он может умереть в любую минуту. Так?

– Точно, – согласился Мартин. – В путь.

3

Это был маленький скромный купол – типичное обиталище одинокой особи дио-дао. Короткоживущая раса не любила сковывать себя привязанностями, и лишь немногие создавали семьи.

– Должно быть, здесь, – сказал Мартин, изучая сложный геометрический орнамент на двери. – У них не принято называть улицы и нумеровать дома, но…

– Настолько регламентированное общество – и нет нумерации домов? – удивился геддар.

– Может быть, именно поэтому? – вопросом ответил Мартин. – Да, кажется, здесь.

Он потянул деревянный рычажок, выступающий из стены. Из-за двери гулко отозвался гонг.

– Если даже твой друг умер, его сын должен знать тебя, – заметил Кадрах.

– Это совсем другое, – покачал головой Мартин. – Куда удачнее, если он еще не родился. Тогда я становлюсь другом рода. Тем, кто знал несколько поколений.

Они ждали долго – минуты три-четыре. По улице прошли несколько дио-дао, закутанных в меховые куртки. На чужаков они косились с явным любопытством, но вопросов не задавали.

– Подмораживает, – заметил Мартин, топчась на месте. – Ну, где ты там…

Дверь открылась.

Дио-дао, стоящий на пороге, был стар. Даже дома он носил длинную меховую накидку – видимо, мерз. Но и накидка не могла скрыть огромный живот, возлежащий на низкой тележке – дио-дао толкал ее перед собой.

– Я рад видеть тебя, Рожденный Осенью, – сказал Мартин. – Живи!

Сказал – и сам поразился тому, что его голос дрогнул от волнения. В коротком знакомстве с молодым дио-дао не было и не могло быть настоящей дружбы. Как дружить с существом, чей срок жизни составляет полгода?

– Поверь, что я тоже рад тебя видеть, Мартин, – ответил дио-дао. – Живи!

И протянул вперед руки.

Мартин не колебался. Шагнул навстречу, и они с Рожденным Осенью обнялись. Тяжелое пузо дио-дао подрагивало между ними – еще не рожденному существу тоже хотелось посмотреть на Мартина.

Дом-купол делился на две комнаты. В меньшей дио-дао спал. Большая служила гостиной, кухней, ванной – всем сразу. Даже туалет отгораживала лишь деревянная ширма. Все было простым, незатейливым… и каким-то основательным, рассчитанным на годы и десятилетия.

– Я хотел назвать его Рожденным Зимой, – медленно двигаясь к столу, сказал Рожденный Осенью. Его походка была смешной, подпрыгивающей – юные особи дио-дао и в самом деле могли прыгать, подобно кенгуру, но беременность накладывала свой отпечаток. На тележке рядом с животом стоял кувшин с горячим чаем и какая-то снедь в вазочках. – Но теперь я передумал. Его новое имя – Дождавшийся Друга. Ты согласен, сынок?

Накидка колыхнулась. Из складок вынырнула маленькая пушистая голова – при рождении дио-дао были покрыты шерстью, она выпадала лишь к началу полового созревания. Детеныш смущенно покосился на Мартина и Кадраха.

– Не стесняйся, – сказал Рожденный Осенью. – Ответь.

– Да, родитель, – тихо ответил маленький дио-дао. И голова вновь скрылась под накидкой.

– Он знает туристический? – воскликнул Мартин. – Ты прошел через Врата беременным?

– Нет, я поделился памятью языка, – с улыбкой ответил Рожденный Осенью. – Помоги мне, Мартин…

Они расставили на столе кувшин и вазочки, потом Рожденный Осенью медленно отправился в кухонный угол комнаты за новыми припасами. Мартин не навязывал свою помощь – это могло обидеть дио-дао.

– Время моей личной жизни истекает, – негромко говорил Рожденный Осенью, доставая что-то из шкафчиков. – Я полагаю, что оно кончится этой ночью. Но я рад, я очень рад увидеть тебя снова, живущий десятилетия…

К горлу Мартина снова подкатил комок. Он хотел что-то сказать – но не нашелся.

Вопрос задал Кадрах:

– Прости мою бесцеремонность, Рожденный Осенью. Могу ли я задать оскорбительный вопрос?

– Да, – просто ответил дио-дао.

– Ваше размножение обязательно связано со смертью родительской особи?

– Плоть моего сына отделится от моей свободно, – ответил Рожденный Осенью. – И у нас давно уже достаточно продовольствия, чтобы детям не пришлось следовать традициям семейного каннибализма. Но когда он родится – часы моей жизни остановятся.

– Это биологический механизм? – спросил Кадрах. – Какие-то гормоны, ферменты… если их обнаружить…

– А вы обнаружили те механизмы, что заставляют вас стареть? – спросил Рожденный Осенью. – Почему ваше тело стареет, дряхлеет и умирает?

– Но если бы ты не забеременел… – пробормотал Кадрах.

– Я мог бы прожить на несколько дней дольше. На неделю. На месяц… – В голосе дио-дао прорезалось сомнение. – Есть травы и лекарства. Тысячи лет наш народ искал секрет долгой жизни. Великие ученые и герои отказывались от размножения… приказывали связать себя, когда наступала Ночь Свершения, а то и вовсе удаляли репродуктивные органы. Это не помогает. Это наша природа, геддар.

– Организм дио-дао вырабатывает три яйцеклетки и порцию спермы один раз в жизни, – пояснил Мартин. – Интервал времени, в котором возможно зачатие, называется Ночью Свершения. Десять – двенадцать часов секса. Гормональная буря, которой почти невозможно противостоять. Но если дио-дао не находит партнера… или ухитряется сдержаться… это означает лишь то, что его род прервался. Альтернативы нет.

– Я бы не хотел уйти из жизни на месяц позже, но не передав свою память сыну, – возвращаясь к столу, сказал Рожденный Осенью. – У меня была интересная жизнь… Тебе нравилась эта рыба, правильно, Мартин?

– Да, спасибо. – Мартин взял из его рук блюдце. – Ты живешь уже шесть месяцев, Рожденный Осенью?

– Шесть месяцев и восемь дней, – кивнул дио-дао. – Мой сын понимает… он старается не торопиться. Я поделился с ним уже почти всем, чем мог. Ему интересно, он смышленый малыш.

– А… внутриутробный срок… он не считается? – уточнил Кадрах.

– Обычно – нет. – Рожденный Осенью улыбнулся. – Это ведь зависит от родителя – когда он начнет делиться с ребенком разумом. Многие оставляют все на последний день. Я начал почти сразу после зачатия.