Выжженая земля. Тетралогия - Александр Конторович

— Итак, майне геррен, порадовать вас мне нечем. Исходя из результатов допроса и общего анализа обстановки, могу сказать вам следующее… — командир остановился около стола и наклонился к ноутбуку. — Мы находимся вот здесь! Лоренц, дайте данные. И впредь дублируйте мой доклад.

На мониторе появилась ярко-желтая точка. Сидевший в углу палатки ефрейтор нажал клавишу, и на планшетах остальных офицеров появилось аналогичное изображение.

— Как мы видим по карте, дорог здесь не слишком много. Местность вообще не очень способствует быстрому передвижению нашего батальона. Более-менее нормально мы можем идти только по дорогам — вот по этим.

Планшеты собравшихся украсились новым узором.

— Все прочие маршруты нас не устраивают. Таким образом, мы вынуждены идти по этим дорогам. Как вы все уже знаете, на нашем пути уже несколько дней нет никаких местных жителей. Более того — их нет и там, откуда мы ушли! Я специально посылал разведгруппы — все деревни пусты, население их покинуло. Какие будут выводы, майне геррен?

— Их кто-то предупреждает, герр майор! — поднялся с места командир второй роты обер-лейтенант Вольф.

— Разумеется! Не сами же они покидают свои дома! Еще какие выводы у вас имеются?

— Какой-либо радиообмен здесь присутствует? — наклонил голову набок Вольф.

— Нет. Во всяком случае, наши специалисты ничего, похожего на указания, в эфире не засекли.

— Курьеров или связных, как я понимаю, мы тоже никаких не заметили?

— Нет. Как они ухитряются поддерживать связь — до сих пор неизвестно. У кого есть еще вопросы?

Офицеры молчали, ожидая продолжения доклада командира.

— Гут. Сегодня я лично допросил пленного, которого доставила наша разведка. Слава творцу, я достаточно хорошо владею русским языком. Во всяком случае, для допроса этих знаний вполне хватило. Так вот — перед нами лежит поселок Нефедьево. И это — пока… — Гратц поднял палец к потолку. — Пока! Единственное село, которое не покинуто его обитателями. Более того, там есть даже автотранспорт и запасы топлива, пусть и относительно небольшие. И это очень хорошо укладывается в нашу задачу! Есть транспорт, топливо — и мы можем быстро выдвинуться на соединение с основными силами. Разумеется, попутно выполнив поставленную задачу — приказа никто не отменял! Вопросы, майне геррен?

Лейтенант Ляшке покачал головой.

— Как-то это странно, герр майор! Русские уводят в лес даже маленькие хутора… и вдруг — целый поселок пропустили?! Какова численность его населения, герр майор?

— Около пятисот человек. По местным меркам — серьезно. Тут вообще людей немного…

— Тем более! — покачал головою лейтенант. — Вот уж не думаю, что это результат чьего-то разгильдяйства. А что это за поселок вообще?

— У русских это раньше называлось — леспромхоз, — Гратц осилил непривычное слово. — Теперь как-то иначе, но суть дела от этого не меняется, здесь рубят лес. Соответственно, контингент тут… всякий. Есть бывшие преступники, которые уже вышли на волю. Имеются и условно… свободные, скажем так.

— Короче, всякий сброд, герр майор, — поднялся с места командир минометчиков обер-лейтенант Макс Фраен.

— Вы очень точно их охарактеризовали, Макс! — кивнул командир батальона. — Сброд — иначе и не скажешь. В каких-то рамках их раньше удерживало лишь присутствие полиции да страх перед возвращением назад — в тюрьму. Теперь полиции нет, да и тюрьмы… тоже неведомо где. Во всяком случае, рядом их точно не имеется. Вот местное «население» и развернулось… Можете себе представить, как!

Многие из присутствующих тотчас же вспомнили лагерь косоваров.

— По вашим лицам я вижу, что вы подумали, — кивнул майор. — Откровенно говоря, я и сам сначала пришел к аналогичному выводу. Но, по здравому рассуждению, я от него отказался… и вот почему…

Гратц поднял со стола исписанный блокнот.

— На допросе захваченный «бригадир» охраны показал, что захват власти у них произошел относительно спокойно — активного сопротивления никто не оказал. А вот дальше… население поселка в значительной части состоит из таких же бывших преступников, которые живут здесь достаточно давно. Поэтому, с одной стороны, никто захватчикам особо не мешал, но с другой — все попытки как-то притеснять местное население не удались. Как это говорят русские? Один ворон не выклюет глаза другому? Так здесь и произошло. Захватили власть — хорошо, а что дальше? Куда идти и что делать? Грабить здесь особо некого, да и небезопасно, можно получить ответную реакцию от бывших уголовников. Ближе пятидесяти километров отсюда никто не живет. Попытки выехать группами на грабеж закончились простреленными колесами у грузовиков, причем стрелков никто не видел. А хоть бы и видели, так что с того? Оружия в поселке немного, несколько карабинов и охотничьи ружья. Для серьезного боя этого недостаточно.

— Чем они живут, герр майор? — поднялся с места гауптман Кашке.

— Преимущественно охотой: в лесу зверя много. Есть какие-то огороды… но, сами понимаете… здесь почти шестьсот человек! Имевшиеся запасы прочего продовольствия подошли к концу, а новых никто не везет — поселок словно вычеркнули из списков живущих. Выехать им куда-нибудь мешают лесные стрелки. Все попытки как-то договориться оказались безрезультатными. С ними попросту не разговаривают. Вообще, словно с пустым местом.

Офицеры переглянулись.

— Осмелюсь спросить, герр майор, — задал вопрос гауптман, — на что же тогда рассчитывают эти люди в поселке, если они не в состоянии сами себя прокормить? В их положении было бы логичным найти какие-то контакты с соседями.

— Было бы, — кивнул майор. — Но они этого не сделали. Решили, что их продукция, лес, представляет настолько большую ценность, что соседи будут мириться с любыми выходками новоявленных властей. Правда, надо отметить, что помимо леса у них имеется еще и другой козырь, а именно: в окрестностях поселка расположен старый золотой прииск, на котором они ухитрились как-то наладить добычу золота. Не очень много, почти что и ничего. Но на это очень серьезно рассчитывали. И внезапно оказалось, что данный драгоценный металл в условиях русской тайги не представляет вообще никакой ценности. Иными словами, новоявленным властям абсолютно нечего предложить на обмен. Лес тут и так растет практически везде, и нет никакой необходимости возить его именно отсюда. Вот и сидят, с позволения будет сказать, «командиры», тщетно ожидая депутаций из окрестных сел. А дабы население не слишком активно выражало свой протест, запретили всем выходить из дому. За соблюдением этого запрета следит охрана. Здесь ее называют «самообороной». Кстати говоря, оружия у них нет: на посты его не выдают. Вместо этого самооборонцы вооружены преимущественно дубинками, топорами и прочим разнообразным экзотическим снаряжением. Только кольчуг и шлемов не хватает! Постоянно носят оружие только бойцы дежурного подразделения.

— Какова численность этого подразделения, герр майор? — спросил кто-то из офицеров.

— Около двадцати пяти человек.

— И все? — удивленно приподнял бровь Кашке. — Любому из наших взводов работы на десять минут. Ну, еще человек пятьдесят-семьдесят для блокирования поселка. В любом случае роты будет достаточно.

— Это я знаю не хуже вас, — покачал головой командир батальона. — Нехитрая задача — перестрелять обнаглевших уголовников и заблокировать в домах пять сотен безоружных. Я думаю, что за полчаса мы бы эту задачу решили даже без потерь с нашей стороны. Вопрос в другом, майне геррен: кто, а главное — зачем — вывел нас именно на этих уголовников? Надеюсь, ни у кого из вас не возникает опасное заблуждение, что все произошедшее — просто цепь случайных совпадений?

Наступило молчание. Офицеры переглядывались, но никто не решался взять слово. Наконец, откашлявшись, с места поднялся пожилой обер-лейтенант.

— Обер-лейтенант Осецкий, герр майор!

— Слушаю вас, Эрих.

— Такого заблуждения, герр майор, ни у кого из нас нет. Мы все давно поняли, что нас кто-то умело и аккуратно направляет к какой-то неизвестной нам цели. Вопрос в том, какова эта цель. Очень трудно, герр майор, воевать с призраками, теми, кого ты не видишь. Мы здесь все старые солдаты, никого из нас не страшит смерть. Страшна глупая смерть, которая не принесет никакой пользы ни тебе самому, ни твоим камрадам, — офицер на секунду замолчал. — Извините, герр майор, если я был слишком эмоционален…

— Спасибо, обер-лейтенант, присаживайтесь, — Гратц потер рукой подбородок. — Я был уверен в вас всех, и эта уверенность у меня сохраняется до сих пор. Именно поэтому я и говорю с вами не просто как командир с подчиненными. Связи с базой нет, связь с экспедиционным корпусом потеряна. Мы — одни в этой бескрайней тайге! Помощи и поддержки ждать неоткуда и не от кого, и поэтому я принял решение по максимуму стараться сохранить любого солдата. Мы не будем больше класть головы по приказу штабных шишек с этого острова. Моя задача — сохранить как можно больше жизней для того, чтобы хоть кто-то из нас смог вернуться домой и заново отстроить нашу Германию! Каждый из нас является бесценным сокровищем, и я не хочу попусту рисковать головой — ни своей, ни чьей-либо еще. Нам не составит никакого труда не только захватить весь этот поселок, но и раскатать все его дома по бревнышку. Уверен, именно этого от нас и ждут те, кто своими иезуитскими хитростями так спланировал весь наш маршрут. Нам бросили кость, подставив под удар обученных и тренированных солдат уголовное отребье! Как же, в поселке есть транспорт, есть топливо, мы можем уехать! Но для этого надо всего лишь ничего: перестрелять к дьяволу этих одураченных людей.