Lai`a Gol - Елена Квашнина

— Оружие Судного дня, — в который раз повторила Эван, пока сестра с отсутствующим видом всматривалась в густые сумерки за стеклом.

— Как это? — вздрогнула Алекс.

— Был бы тут Н'Кай, он бы рассказал — «как».

— Это не тот вулканец, с которым у неё… нет?

Тира и Эван одновременно покрутили пальцем у виска. Лея очнулась от задумчивости и вновь повернулась к обществу лицом.

— А где ты вообще живёшь? У Литгоу? Педагогикой занимаешься?

Алекс изобразила спазм в горле.

— Не напоминай. А, вообще, почему бы вам не прийти ко мне в гости? Это в Тэпогра… ой, пардон, погорячилась. Что же делать?

Последний вопрос решили пока замять. Пока.

Дневник А.Ф.

«Нет, человечество тупо следует торной дорогой, проложенной ещё третьим рейхом. Даже тут. Хорошо, что нынешний Корпус не чета тому, другому… Эти только тявкают, но цепь законов об охране прав личности не даёт им кусаться. Однако госпитальный комплекс под семью замками; я ведь там ни разу не была. Как говорится, бей своих, чтоб чужие боялись… клингонство какое-то.

А вообще… каждому по вере его, как видно. Вулкан, Перн… Теперь мне понятно, почему, заснув прямо в одежде на чердаке собственной дачи, я продрала глаза на той заброшенной космической станции в секторе Евфрата. Кругом железяки, проводка искрит, установки воздухоочистки гудят и ухают на последнем издыхании.

Народу — три калеки, притом все — инопланетяне, и все — разные. Это как ночью на кладбище — бояться надо живых. В моём случае — антропоидов. Как сейчас помню мочилово между ними за то, чья я буду и в какой последовательности. Спасибо Люсику, как стреканула их этими своими (до сих пор, кстати, не знаю — чем. Как, впрочем, и того, как называть Люсика — он, она, оно… Сколько раз ни спрашивала, только глазами мельтешит. Не врубается. Ладно, что нам, больше говорить не о чем? Я решила — пусть будет „она“. Она (?) умненькая, дай Бог каждому, у кого с полом всё просто.) А потом прилетел Джон. Прямо как в гоголевской „Женитьбе“ — кабы к имени одного да прибавить физиономию другого… И как он только решился меня удочерить… или „усестрить“, как его там? Я ведь накинулась на него, как на всё двуногое, что было на этой станции, с железной трубой, да по морде ей и съездила… И что самое смешное — именно по тому самому месту. Тогда-то я и заметила сходство. А он, конечно, подумал, что я представилась, когда протянула ему руку с восторженным писком „Фо-о-орд…“ Очнувшись окончательно, я уже не стала отказываться от этой фамилии. Кроме неё и одежды, которая мне, между прочим, и сейчас всё ещё велика, ничего из прошлого мне здесь не принадлежит. Воспоминания выношу за скобки. С тех пор прошло почти девять лет, а тогда мне было ровно одиннадцать. Никому такого не пожелаю…»

…Стриптизёрша сбросила с мохнатого тела последний покров и обвилась вокруг столба на низкой эстраде всеми пятью псевдоподиями. Джаз-банд надсадно выводил заученное крещендо. Низкий потолок вертепа скрывали ядовитые клубы сигарного дыма. Посетители лениво потягивали алкоголь и пялились на шоу. Н'Кай его ненавидел. Он смотрел эту гадость каждый вечер вторую неделю, а связного от Сарэка всё ещё не было.

Меня считают частью обстановки, мрачно подумал он, провожая взглядом официанта-андроида, в который раз не отреагировавшего на его жест. Брошу всё к чёрту, если завтра никто не явится.

— Не занято? — осведомился какой-то пришелец гуманоидного типа, однако с фасеточными глазами.

— Свободно, — буркнул Тард, окидывая его взглядом.

Увы, усевшись, и заказав, по иронии судьбы, порцию ромуланского эля, человек-муха совершенно потерял интерес к соседу. Не он, разочарованно подумал Н'Кай.

— Не правда ли, актриса необычайно хороша? — произнёс прямо у него над ухом выполнявший «мухин» заказ гарсон.

— Кто? Эта паучиха?! То есть… что ты сказал?! — Н'Кай поперхнулся своим напитком.

Андроид молча смотрел ему в глаза, терпеливо ожидая, пока пройдёт шок.

Господи, как там звучит отзыв?!

— Э-э-э… да, поистине шек… шекспировская страсть! — выпалил он, наконец.

Официант поставил перед ним бокал — многогранный, переливающийся красками, с каким-то экзотическим коктейлем. Ромуланец нерешительно взял его в руку, сделал осторожный глоток и почувствовал, что одна из льдинок слегка щиплет ему губу слабым электрическим разрядом. Он поднял глаза — андроид продолжал обслуживать столики, как и делал все эти четырнадцать дней, пока Тард изнывал от скуки у него на глазах. «Скотина!» — мысленно зарычал агент, но тут же одумался — робот есть робот, он выполняет задание. Очевидно, это была какая-то проверка Сарэка, и он её выдержал.

Спрятав мини-кристалл за щекой и бросив на стол монету, Н'Кай поднялся двумя уровнями выше и прошёл в свой номер — обшарпанный пенал, где постоялец его габаритов чувствовал себя так, словно его посадили в спичечный коробок. Плюс заключался в отсутствии других спичек.

Вставив кристалл в мини-проигрыватель, Тард активировал его. «Ле-матья — хлаю, — гласило сообщение. — Отличная работа. На ваш счёт переведено вознаграждение. В ближайший месяц предлагаю отдохнуть. Следующая встреча — под елью». Последнего слова Н'Кай не понял. То есть прочитать-то он его прочитал, но интерпретировать этот набор звуков не было никакой возможности. Что ж, у него есть целый месяц на разгадывание этой загадки. Вот чёрт… вулканцы так любят загрузить вам мозги… и вулканки… особенно мелкие.

«Хлай — ле-матье. Направляюсь на Землю», — прочёл две недели спустя изумлённый Сарэк. «Нет, мы положительно недооцениваем интеллект ромуланцев», — самокритично подумал он, уничтожая кристалл.

Перед тем, как отослать ответ Сарэку, Н'Кай решил прогуляться напоследок по «злачным» местам этой маленькой задрипанной колонии. Отпуск отпуском, но кушать-то хочется. И не только… Его внимание привлекла яркая вывеска казино — гигантские полуразумные светляки в гранёных колбах. Внутри, в противоположность сверкающему фасаду, было полутемно, лишь узкие конусы света падали на игральные столы, высвечивая фишки, карты, кости, жетоны и разнообразные конечности игроков, мелькавшие над ними. Сдержанный гул множества голосов, вязнувших в табачном дыму, создавал впечатление скорее библиотечной курилки, нежели прибежища азарта. Благодаря полученному вознаграждению Н'Кай мог не стеснять себя в средствах и некоторое время переходил от стола к столу, составляя партии в тех играх, которые знал — а знал он их немало. Наконец, в дальнем конце зала он обнаружил совершенно пустой столик, за которым скучала крупье — как ни странно, по-видимому, землянка, небрежно тасовавшая колоду старых карт.

— Блэк Джек? — поинтересовался Н'Кай, присаживаясь напротив неё. Руки женщины (безукоризненной формы и необычайной белизны) на мгновение замерли, затем снова взялись за карты. В её голосе, когда она ответила, явно послышалась ирония.

— Позолоти ручку, барин, всю правду тебе скажу. Что было, что будет, чем сердце успокоится…

— Всю — не надо, — отрезал Н'Кай, сообразивший, что попал всего лишь к гадалке.

Между тем женщина проворно проделала несколько эффектных манипуляций с колодой, после чего вытянула одну из карт и, предварительно посмотрев, прижала её к зелёному сукну рубашкой вверх.

— Ну, молодой-красивый, угадаешь — быть тебе счастливым, а нет — казённый дом после дальней дороги.

Н'Кай вздрогнул. Способ гадания его удивил, но ещё больше его поразило то, что первым побуждением его было считать достоинство карты непосредственно из сознания гадалки. Казалось бы, за это время можно было уже смириться с утратой телепатических способностей, и вот опять, пожалуйста… Это было всё равно, как если бы слепой обернулся на шум открывшейся двери, чтобы узнать, кто пришёл. М-да. Он давно простил Лею, но лишний раз вспоминать о своём увечье не желал.

Гадалка терпеливо ждала, её красивые пальцы спокойно лежали поверх карты.

Тард решил рискнуть.

— Тройка пик, — брякнул он наудачу.

Рука женщины заметно дрогнула. Н'Кай заледенел и медленно потянул картонный треугольник к себе. Перевернул. Тройка пик. Н'Кай судорожно вздохнул и посмотрел в глаза женщине, краснея от внезапного приступа наглости. Что ж — сейчас или никогда.

— Кто-то, помнится, обещал мне счастье… не пора ли выполнить обещанное? — вкрадчиво промурлыкал он.

Несколькими часами позже они лежали на его скромной кровати, не обращая на скудость обстановки ни малейшего внимания.

— А всё же ты жулик… — прошептала Нева.

— О чём ты? — пробормотал Н'Кай, всё ещё не пришедший в себя после этого, нового для него, жизненного опыта.