Ведущий в погибель - Надежда Попова

– Когда вы придете в себя, я за это извинюсь, – пообещал он и, сжав кулак, одарил связанного коротким тычком под ребра.

Фон Люфтенхаймер сипло охнул, застыв, и Курт, переждав вдох, осторожно плеснул водой в раскрытый рот. Фогт задушенно булькнул, попытавшись отвернуть голову в сторону, взбрыкнул ногами, и он отодвинулся, убрав кувшин подальше от конечностей наместника, глядя на конвульсии пленника со все возрастающей настороженностью.

– Он захлебывается, – заметила Адельхайда напряженно, и стриг качнул головой, прижав фон Люфтенхаймера к полу крепче:

– Нет. Воду он проглотил. Это другое.

– Сердечный приступ? – предположил Курт; фон Вегерхоф не ответил, сдерживая содрогающееся тело уже с заметным усилием.

Фогт побелел, словно и в самом деле впав в припадок, в горле булькнуло; стриг поспешно вздернул его вверх, ухватив за шиворот и приподняв, и едва успел отодвинуться от потока дурно разящей желчи, устремившейся на пол.

– Какая мерзость, – отметил Курт, когда фон Люфтенхаймера стошнило снова; фон Вегерхоф отволок безвольно повисшее тело в сторону, аккуратно опустив на пол, и отступил на шаг назад. – Теперь возникает вопрос: где в данный момент находится выпитая им святая вода – в нем или в этой гадости?

– По твоей логике, – отозвался стриг серьезно, – после принятия Причастия не следует посещать нужник… Вода вышла, святость осталась. Сойдемся на этом.

– А осталась? – поинтересовалась Адельхайда.

– А была? – усомнился Курт, оглядывая притихшего наместника скептически. – Может, он поперхнулся просто. Бывает.

– Почему тебя до сих пор не поперли со службы? – отозвался фон Вегерхоф с искренним удивлением; он пожал плечами:

– Я уникум. Не знал?.. Так что же теперь с нашим пострадавшим? Каким он будет, когда очухается?

– Откуда мне знать, – отозвался стриг, отойдя в сторону. – Как ты понимаешь, подобных опытов я еще не ставил. Подождем. Думаю, минута у нас есть.

Вокруг фогта Курт ходил всю эту минуту, посматривая на него с подозрением; тот так и лежал на полу, глядя в стену и редко мигая, не сделав ни одной попытки подняться или заговорить. Так и не дождавшись никаких перемен в состоянии наместника, Курт присел перед ним на корточки, заглянув в неподвижные глаза, и тихо позвал:

– Фон Люфтенхаймер?

Тот не шевельнулся, не отозвался, даже не поднял взгляда, и Курт повторил настойчивей, сопроводив оклик тычком в плечо:

– Фон Люфтенхаймер! Если ты, жертва обстоятельств, сейчас же не встанешь, – присовокупил он, склонившись ближе, – я врежу тебе по почкам.

– Курт, – укоризненно произнесла Адельхайда, и он отмахнулся, поднявшись:

– Он меня не слышит. Что ж, вынужден признать, Александер, твоя идея сработала. Вода вправду освятилась и некое действие на него вправду возымела. Это хорошая новость. Но теперь фон Люфтенхаймер невменяем. Это новость плохая. Нам надо двигаться дальше, время уходит; но бросить его здесь мне теперь совесть не позволит.

– Скоро рассвет, – заметил фон Вегерхоф, приоткрыв ставню и бросив взгляд в окно. – Через час, может, даже меньше… В отличие от нас, зондергруппа, думаю, явится утром.

– Если явится вообще, – возразил Курт, – а не притащится сюда к полудню или следующему вечеру. Если я верно понял твою мысль, то – возражаю. Эти парни не станут вникать в тонкости, и, если фон Люфтенхаймер к тому времени несколько опамятуется и вновь начнет плести чушь, они вполне могут уложить его на пол со стрелой в черепе вместе с прочими… Господин наместник! – повторил он, снова наклонившись к неподвижному телу, и, ухватив фогта за шиворот, с усилием поднялся, восстановив его в вертикальное положение. Помедлив, Курт осторожно убрал руки, и тот, покачнувшись, остался стоять. – Уже неплохо… Вперед! – повысил голос он, подтолкнув пленника в спину, придержав снова, когда тот довольно резво зашагал к двери.

– Ходит, – отметила Адельхайда, осторожно вставая, зажмурилась и опустилась снова на кровать. – А я – нет, – виновато довершила она. – Простите, мальчики. Голова кружится, и сто́ит встать – все плывет.

– Все, – решительно отмахнулся стриг, со стуком захлопнув ставню. – Более тянуть нельзя. Надо двигаться. Гессе; на тебе фогт. Толкай, бей, делай что хочешь – но чтобы шел. Адельхайда; идти ты не способна, а Гессе протащит тебя шагов двадцать, не больше, посему понесу я. Но поскольку основная боевая сила также я, предупреждаю: в случае столкновения я не теряю времени на нежности и просто бросаю тебя на пол и перешагиваю.

– Переживу, – согласилась она. – Не хрустальная.

– Тогда идем, – подытожил фон Вегерхоф, легко подхватив ее на руки, и кивнул в сторону двери. – Гони фон Люфтенхаймера. Идем тем же путем, до первого этажа.

– А дальше?

– Давай-ка мы сперва дойдем, – предложил стриг. – Вперед.

– С места не сдвинусь, – возразил Курт, и тот нахмурился:

– Не понял. Наш уговор внезапно забыт?

– Пересмотрен, – уточнил он твердо. – До сих пор я исполнял все указания вслепую, ибо допускал мысль, что ты знаешь, что делаешь, и у нас все получится. Теперь я хочу знать с достоверностью, как ты намерен вывести нас из замка, в котором сейчас все стоят на ушах. Ведь у тебя есть четкий план, не так ли?

– Время, Гессе, – напомнил фон Вегерхоф, и Курт кивнул:

– Вот именно, время; посему – давай-ка без споров и кратко.

– О, Господи, – вздохнул стриг раздраженно, вновь опустив Адельхайду на кровать, и, взяв фогта за плечо, аккуратно, но настойчиво оттолкнул его в сторону. – Хорошо, – согласился фон Вегерхоф, понизив голос. – Расскажу. В самом деле, как знать, что будет дальше, и не придется ли вам уходить без меня… В любом замке есть потайной выход – на случай осады. Здесь он в кухне, за кладовой подле очага. Есть и еще один, однако он располагается в часовне – прямо напротив нас, через залу. Не вариант.

– Как ты узнал? Только не тренди мне про время, просто ответь побыстрее.

– Прежний владелец этого замка ушел на покой от дел городских и поселился здесь же, неподалеку; скончался около полугода назад. В Ульме живет бывший начальник его стражи, который тоже уже немолод и тоже оставил службу. Человеку такой должности полагается знать о подобных вещах. Этим утром я побывал в городе, через канцлера выяснил, где он живет, и поговорил с ним.

– И на основании каких полномочий ты вынудил его раскрыть такие тайны? Ты что же это – засветил Знак?

– Показал ту сторону, где нет номера, да он и не рассматривал. Лица моего он тоже не видел и не знает, кто именно его навестил.

– И обитатель Ульма, – усомнился Курт, – вдруг вот так просто при предъявлении Знака безличным кем-то не послал этого кого-то куда-то?