Золотой человек - Филип Киндред Дик

пожелтевшими от времени воротничками – наблюдали за ходом дневных работ. Слегка поодаль от них, вытянув жирные ноги, расстегнув ворот рубашки на волосатой груди, звучно похрапывал в кресле инспектор Рудде. Эти люди управляли Детройтской Компанией, держали в руках судьбы десяти тысяч семей – всего населения подземного жилого комплекса.

– О чем это ты призадумался? – пророкотал властный голос над самым ухом.

Вздрогнув от неожиданности, Эпплквист вскинул голову и оглянулся. Появление в зале директора Лоуза, как обычно, застало его врасплох. Казалось, зоркие, голубые, словно фарфор, глаза начальника видят его насквозь и даже глубже.

– Ни о чем, сэр, – ответил он. – Обычная усталость. Индекс напряженности подскочил до небес. Подумывал я в увольнение попроситься, но ведь работы столько, что…

– Не морочь мне голову. Письмоносцы четвертого класса на общих работах ни к чему. Что у тебя на уме?

– Скажите, сэр, а… зачем роботов понадобилось уничтожать? – без обиняков, в лоб спросил Эпплквист.

Недоумение, отразившееся на мясистом, обрюзгшем лице Лоуза, немедля сменилось недоброжелательностью.

– Знаю, сэр, знаю, – торопливо, спеша объясниться, пока директор не нарушил молчания, зачастил Эпплквист, – моему классу теоретическими вопросами задаваться запрещено, но… для меня это очень важно.

– Доступ к подобным сведениям, – зловеще пророкотал Лоуз, – закрыт даже для персонала высшего уровня.

– Какое отношение роботы имели к войне? Из-за чего она началась? Как людям жилось до войны?

– Я же сказал: доступ к подобным сведениям закрыт, – повторил Лоуз и неторопливо направился к стене с картой, оставив Эпплквиста в одиночестве, среди машин, негромко пощелкивавших под бормотание чиновников и канцеляристов.

Автоматически сортируя почту, Эпплквист с головой погрузился в раздумья. О минувшей войне и о том, что к ней каким-то образом причастны роботы, он знал. Части роботов даже удалось пережить войну: еще ребенком, поехав с отцом в один из промышленных центров, Эпплквист видел их за станками. Когда-то на свете существовали и другие, куда более сложные, модели, но из таких не уцелело ни одного. Мало этого, простейшим в скором времени тоже предстояло отправиться на слом, а новых роботов не выпускалось вообще.

– Что же случилось? – спросил он отца, потащившего его прочь от станков. – Куда подевались все роботы?

В тот раз его вопрос тоже остался без ответа. С тех пор прошло шестнадцать лет, и к этому времени роботов разобрали на части всех без остатка. Даже память о роботах меркнет день ото дня. Еще пара лет, и само слово «робот» навсегда канет в прошлое… но отчего? В чем причина?

Покончив с письмами, Эпплквист вышел из зала. Ни один из инспекторов даже не взглянул в его сторону: все они жарко спорили о каких-то мудреных стратегических тонкостях. О маневрах и контрманеврах в противоборстве Компаний. Спор разгорался, взаимные оскорбления звучали все громче и громче. Нащупав в кармане смятую сигарету, Эпплквист неумело закурил.

– Время ужина, – объявил жестяной, механический голос из динамика в потолке коридора. – Для персонала высшего класса – часовой перерыв.

Несколько инспекторов, не прекращая шумного спора, поспешили из зала следом за ним. Эпплквист, раздавив окурок, двинулся к рабочему месту. Призыв на ужин его не касался: ему предстояло работать до шести. Затем настанет час ужина и для него. Больше перерывов не предвиделось до самой субботы, но если обойтись без ужина…

Старательно избегая каких-либо надежд, Эпплквист с бешено бьющимся сердцем вошел в лифт и нажал кнопку. Ждать оставалось недолго. Ближе к ночи он разберется во всем.

* * *

Робот лежал среди груд металлического шлака, густо поросших сорной травой. С осторожностью огибая иззубренные, проржавевшие обломки металла, преграждавшие путь, держа наготове С-пистолет, Эпплквист спустился на дно лощины. Лицо его надежно прикрывала антирадиационная маска.

Счетчик у пояса разразился громким треском: в лощине оказалось довольно-таки горячо. Порыжевшие обломки металла, наплывы застывшей стали и пластика, выпотрошенное оборудование непонятного назначения – все вокруг излучало незримую смерть. Пинком отшвырнув с дороги ком почерневших, спутанных проводов, Эпплквист с опаской обогнул дырявый топливный бак какой-то древней машины, сплошь оплетенный стеблями вьюнов. Из-под ног шмыгнула в сторону крыса. Солнце склонилось к самому горизонту, вдоль дна лощины тянулись вдаль длинные мрачные тени.

Робот молча взирал на него. Всю его нижнюю часть срезало начисто, так что уцелела лишь голова, руки да около половины туловища. Из бреши, зиявшей на уровне пояса, торчали пучки проводов и обломки согнувшихся, исковерканных тяг. Сдвинуться с места робот явно не мог. Ржавчина источила его торс точно оспа, одной из зрительных линз не хватало, часть металлических пальцев устрашающе скрючилась. Лежал он на спине, лицом к небу. В уцелевшем глазу робота поблескивали искорки архаичного разума.

У Эпплквиста перехватило дух, волосы на затылке поднялись дыбом. Надо же… робот времен войны! Не просто рабочий робот из тех, которых ему довелось мельком увидеть в детстве – настоящая, первоклассная вещь! Лежит, пристально наблюдает за каждым его движением… живой…

«Спустя столько времени, – подумалось Эпплквисту. – Спустя столько лет…»

Вокруг царили тишь и покой. Холмы, деревья, темные груды развалин безмолвствовали. Нигде ни звука, ни шороха – никого, ничего живого, кроме Эпплквиста да древнего робота, невесть сколько времени пролежавшего здесь, на дне лощины, в ожидании чьего-либо появления.

Навстречу повеяло холодом, и Эпплквист машинально запахнул полы плаща. Порыв студеного ветра швырнул в неподвижное, равнодушное лицо робота пригоршню высохших листьев. Стебли вьюнов, обвившие туловище, пробрались и внутрь, оплели сложные механизмы. Робота поливали дожди, палило жаркое солнце, с приходом зимы укрывали снега. Настороженно обнюхивали крысы и прочие мелкие звери. Насекомые гнездились в его полой груди… однако он до сих пор продолжал жить. Продолжал жить, несмотря ни на что.

– Я слышал твой оклик, когда шел мимо, вон по той тропке, – пробормотал Эпплквист.

– Знаю, – помолчав, отозвался робот. Голос его оказался негромким, сухим, точно скрип сыпучей золы под ногами, звучал монотонно, бесцветно. – Я видел, как ты останавливался. Будь добр, сообщи мне текущую дату. Некий предмет замкнул накоротко клеммы системы питания, и я претерпел аварийное отключение, продолжавшееся неопределенное время.

– Сегодня одиннадцатое июня… две тысячи сто тридцать шестого года, – поразмыслив, уточнил Эпплквист.

Робот умолк, очевидно накапливая скудные силы. Слегка приподнятая, его рука безжизненно упала на землю, уцелевший глаз затуманился, в недрах груди жалобно заскрежетали ржавые шестерни. Тут-то Эпплквиста и осенило: да ведь робот вполне может уснуть вечным сном в любую секунду! Чудо, что он вообще дотянул до этого дня! Тело густо облеплено улитками, во все стороны, причудливо скрещиваясь, тянутся их влажные, слизистые следы… и так – целый век! Целую сотню лет!

– С каких пор ты лежишь здесь? – спросил Эпплквист. – С самой войны?

– Да.

Эпплквист нервно