Вне закона - Дональд Уэйстлейк

— Ты что-то говорил насчет оперного шоу. — Демпси поочередно посмотрел на рукава, потом подвернул их на четверть дюйма. Тол дал себе слово никогда больше не касаться узла галстука. — Вроде бы она назвала не то время.

— Да. Верно. Ой!

— Что «ой»?

— Уитли умерли в воскресенье. В этот день «Час оперы» начинается в четыре часа. Но в рабочие дни — в семь вечера, после выпуска «Деловых новостей». Я сверился с программой передач Эн-пи-эр.

— А статьи об эвтаназии? — продолжал расспросы капитан. — Которые вы нашли в ее доме?

— Подброшены. Ее отпечатков пальцев на них нет. Только пятна от перчаток. И на украденных бутылях люминакса. Никаких отпечатков. И согласно проверке эти бутыли исчезли из ЦПКБ, когда Мак не было в городе. Нет, она не имеет к этой истории никакого отношения. Тут замешаны только Фарли и Шелдон.

— Хороший план, — встрял Ла Тур. — Подсыпать пациентам наркотик, заставить их изменить завещание, дать покончить с собой, а потом замести следы.

— Они все делали сами? Фарли и Шелдон?

Ла Тур покачал головой.

— Они должны были нанять бандитов для выполнения грязной работы. Четверых мы арестовали. Но они пока молчат. — Ла Тур вздохнул. — И у них лучшие адвокаты в городе. Неудивительно, с такими-то гребаными деньгами.

— В общем, я знал, что Мак подставили, — продолжил Тол. — Но мы еще не понимали, что происходит. Знаете, когда решаешь задачу по алгебре, обычно ищешь общий знаменатель и…

— Опять эта гребаная математика, — пробурчал Ла Тур.

— Так вот, какой знаменатель здесь? У нас две супружеские пары, которые покончили с собой и оставили крупные суммы благотворительным организациям, более половины своего состояния. Я посмотрел статистику НАПСЗ.

— ?..

— Национальной ассоциации профессиональных составителей завещаний. Когда у людей есть дети, благотворительным организациям оставляется только два процента состояния. И даже если детей нет, эти организации получают только двенадцать процентов крупных, более десяти миллионов, состояний. Поэтому у меня и возникло желание узнать, а что же это за благотворительные организации, которым Бенсоны и Уитли оставили по половине своего капитала. Я позвонил одному парню из Комиссии по ценным бумагам, с которым работал, и он соединил меня с регистраторами благотворительных организаций в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Массачусетсе и Делавэре. Вот так и выяснилось, что все благотворительные организации, которые появились в новых завещаниях Бенсонов и Уитли, принадлежат фонду «Лотос». А фонд контролируют Фарли и Шелдон. Я их проверил. На Шелдона, богатого кардиолога, пару раз подавали в суд за недобросовестную практику. Расследовались и его действия на бирже на предмет использования инсайдерской информации. Фарли? Очень интересный тип. Псих. Старался получить деньги под какую-то безумную теорию клонирования. Я нашел его фамилию на визитной карточке в доме Уитли. Что-то связанное с альтернативным лечением, но без конкретики.

Ла Тур рассказал, что они проверили других пациентов Центра поддержки кардиологических больных, чтобы узнать, кто еще слышал о фонде. Так они вышли на Коуви.

— Бессмертие, — медленно произнес Демпси. — И люди на это западали.

«Навсегда остаться друг с другом…»

— Ну, не забудьте, что их опаивали люминаксом, — напомнил Тол.

Но Ла Тур предложил более реалистичный ответ:

— На что людям хочется запасть, на то они и западают.

— Эту Маккаффри уже освободили? — поинтересовался Демпси.

Неправомерный арест человека приносил не меньше осложнений, чем не вызванная необходимостью отдача команды 2124 (и дорогое это удовольствие — адвокат Сандры Уитли, не менее крутая женщина, уже звонила в управление шерифа, угрожая судебным иском).

— Да, конечно. Все обвинения с нее сняты, — ответил Тол. Оглядел свой стол. — Я собираюсь покончить с бумажной работой и передать все прокурору. А потом вновь займусь статистикой.

Он успел перехватить короткие взгляды, которыми обменялись капитан и Ла Тур. Интересно, что бы это значило?..

Наивность. Вот о чем говорили эти взгляды. Более опытные копы так прокомментировали наивность Тола. Напрасно он надеялся быстро покончить с бумажной работой. В ближайшие дни ее могло стать только больше.

А рабочий день Тола уже увеличился со средних восьми и трех десятых часа до двенадцати с хвостиком.

Ла Тур радостно сказал ему:

— Ты отдал команду двадцать один двадцать четыре, значит, ты и ведешь расследование. И так будет до самого конца. Разве жизнь не прекрасна?

А конца всему этому не видно. Анализируя улики, сотни коробок, доставленных из фонда «Лотос», Тол выяснил, что Бенсоны не первая жертва. Фарли и Шелдон за несколько лет организовали еще четыре самоубийства и украли десятки миллионов долларов. Жертвы первых самоубийств ничем не отличались он Бенсонов и Уитли — богатые люди с тяжелой, но не обязательно смертельной болезнью. К своему изумлению, Тол выяснил, что одну из ранних жертв он знал лично — Мэри Стемпл, физик, преподавательница Принстонского университета, где в свое время он работал. Тол читал несколько ее статей. Блестящий математик, она в основном занималась физикой и астрономией. Сделала несколько важных открытий касательно размеров и природы Вселенной. И вот купилась на такую дешевку, ушла из жизни, хотя могла еще послужить науке.

Самоубийства огорчили его, но куда больше встревожило другое: он выяснил, что фонд произвел оплодотворение «в пробирке» четырех яйцеклеток, которые поместили в матку суррогатных матерей. И три из них уже родили детей. После чего малюток тут же отдали в бездетные семьи.

Тол, Ла Тур и окружной прокурор пришли к выводу, что это делалось с одной целью — чтобы Фарли и Шелдон могли наглядно доказать потенциальным клиентам, что Фонд действительно проводит клонирование (хотя была и другая причина: бездетные пары платили за приемного ребенка).

Здоровье детей стало их главной заботой, и округ оплатил консультации нескольких известных генетиков и детских врачей, чтобы убедиться, что трое детей и один младенец в утробе суррогатной матери полностью здоровы. Генетики и врачи сошлись на том, что дети в полном здравии, несмотря на всю суету с бессмертием, а рождение от суррогатной матери с последующим усыновлением (удочерением), как заявил генеральный прокурор, совершенно законно.

Один из генетиков, с которым консультировались Тол и Ла Тур спросил:

— Так за всем этим стоял Билл Фарли? Мы уже много лет знакомы с его безумными идеями. Псих.

— А есть шанс, что кто-то когда-то сможет сделать то, о чем он говорил? — полюбопытствовал Тол.

— Клонировать сознание? — Генетик рассмеялся. — Вы, как я понял, статистик, так?

— Совершенно верно.

— Вы знаете, какова вероятность того, что удастся создать точный дубликат структуры любого человеческого мозга?

— Маленькая, как жопа микроба? — предположил Ла Тур.

Генетик задумался и кивнул:

— Пожалуй, это достаточно точный ответ.

День выдался слишком хорошим, чтобы сидеть под крышей, вот Мак Маккаффри и Роберт Коуви отправились в парк. Тол заметил их на скамье, у пруда с утками. Помахал рукой и пошел к ним.

Она наслаждалась солнечным светом, легким ветерком. Тол вспомнил, как этому члену клуба «Четыре процента» нравилось находиться вне дома.

У Коуви, как призналась Мак Толу, дела шли очень даже неплохо. Давление снизилось, и он в ожидании операции пребывал в хорошем настроении. Рассказывая об этом Толу, она нарушала инструкции Центра поддержки, но оправдывала себя тем, что Тол не только сотрудник полиции, но и расследует преступление, касающееся ее пациента. Вторая причина состояла в том, что Толу Коуви нравился и он тревожился из-за самочувствия старика.

Мак также сказала ему, что Коуви наконец-то позвонил сыну и оставил сообщение о своем состоянии и грядущей операции. Ответа не было, но однажды Коуви позвонили по межгороду. Определитель номера выдал такую надпись. Но ничего не наговорили на автоответчик. Мак придерживалась оптимистичного мнения, что звонил сын, а сообщение не оставил, потому что хотел лично поговорить с отцом. Но точно разрешить эту загадку могло только время.

Час назад, сидя в своем кабинете, Тол не слишком внимательно слушал щебетание Мак о самочувствии ее пациента. Чего он ждал, так это подходящего момента, чтобы ввернуть в разговор приглашение на обед. Но такой момент все не наступал, а потом Мак сказала, что пора ставить точку — она опаздывает к Коуви. Тол едва успел договориться о встрече в парке.

Он присоединился к ним, и она одарила его чуть кривоватой улыбкой, которая ему нравилась и которую он находил очень даже сексуальной.

— Привет, — поздоровался Тол.

— Детектив. — Роберт Коуви пожал ему руку.