Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями) - Джеймс Бернс

Многосторонний комитет тотчас создал прецедент подобного рода. В тот же день он провел заседание по вопросу о роли Китая в разгроме Японии, но китайским военным позволил присутствовать только в конце заседания. От азиатского командования докладывали обстановку на своих театрах войны Маунтбэттен и Стилвелл. Планы относительно Китая, выработанные на последующих заседаниях участников конференции в Каире, все еще не выяснены в деталях, но основная линия в целом очевидна. Чан должен внести основной вклад в наземные операции в Бирме в том случае, если союзники реализуют обещанную широкую амфибийную операцию в Бенгальском заливе. Черчилль возражал против обязательства на этот счет, поскольку оно могло поставить под угрозу осуществление его основных задумок в Средиземноморье. Рузвельт опасался такого обязательства: с одной стороны, из-за первоочередного значения десантной операции через пролив; с другой стороны — считал, что китайцы медлят с активным участием в войне, союзники не выполнили своих обещаний Чунцину, Чан должен иметь что-нибудь в активе от конференции в Каире для предъявления народу. Черчилль твердо стоял на своем; Чан колебался; Рузвельт посредничал.

«Все хорошо», — писал жене президент. Но даже в этом некоторое преувеличение. Чан отбыл из Каира с туманными обещаниями Рузвельта относительно амфибийной операции в Бенгальском заливе и поставок военной техники в неопределенном будущем 90 китайским дивизиям. Стратегия Запада все еще оставалась двусмысленной. Англия, торжественно провозглашавшая приверженность наступательной операции во Франции, теперь стремилась уклониться от этого. Черчилль говорил, что «Оверлорд» (десантная операция через пролив) остается приоритетом, но не должна быть настолько «тиранической», чтобы исключить использование ряда возможностей в Средиземноморье. Американцы, как обычно, возражали против распыления сил — Кинг требовал переброски большего количества войск на Тихоокеанский театр войны. За год постоянных конференций англичане и американцы так и не добились согласия по большой стратегии.

При всех этих неурядицах Черчилль никогда не видел президента счастливее, чем в обед на День благодарения, который Рузвельт дал в честь премьера и его дочери Сары, а также узкого круга ближайших помощников. Сидя выпрямившись в своем кресле, президент с необыкновенным искусством вырезал из двух громадных индеек большие куски мяса. После обеда Сара танцевала с молодыми людьми, Черчилль — с Папой Уотсоном. Рузвельт в восхищении следил за ними со своего дивана. Президент предложил тост:

— Большие семьи обычно более прочны, чем малые... и вот в этом году мы, вместе с гостями из Соединенного Королевства в нашей семье, — большая семья и более единая, чем прежде. Предлагаю тост за единство, — возможно, оно продлится долго!

Перед конференцией в Тегеране у всех было отличное настроение.

27 ноября 1943 года. Суббота. Каир. Западный аэропорт. 06.35. Механики и охрана сгрудились плотными рядами вокруг «священной коровы», бесформенной громадой стоящей в тумане на бетонированной дорожке. Из тумана вынырнул лимузин. Пока на борт самолета поднимались президент и его сопровождение — Гопкинс, Гарриман, Лихи, Уотсон, Джон Беттигер и полдюжины других лиц, — вокруг происходило интенсивное движение. Полчаса пилоты ждали, пока рассеется туман. Затем «священная корова» разогналась на взлетно-посадочной полосе и с ревом прорвалась сквозь дымку к яркому солнечному свету. Самолет взял курс на восток.

Президент с необычайным интересом наблюдал, как под ним проплывают на запад легендарные земли. Самолет пересек воздушное пространство над Суэцким каналом, над бурой Синайской пустыней, снизился, чтобы сделать круги над Иерусалимом и Вифлеемом, взмыл, чтобы пересечь на большой высоте Мертвое море, и затем направился дальше над зелеными долинами Евфрата и Тигра. К северу от Багдада самолет повернул на северо-восток, следуя зигзагами среди гор вдоль шоссе Абадан — Тегеран. Рузвельт видел движение караванов и автоколонн, везших в Россию военные грузы, которые поставлялись по ленд-лизу. Преодолев запутанный лабиринт горных ущелий, самолет приземлился на аэродроме Красной армии, в нескольких милях от Тегерана. К северу возвышался горный хребет Эльбурс, который отделял столицу Персии от Каспийского моря.

Президента отвезли в здание дипломатической миссии, но он оставался там только одну ночь: стало известно, что замышляется убийство лидеров «Большой тройки». Сталин передал через Гарримана записку с предупреждением: Тегеран насыщен сторонниками нацистов и шпионами. Маршал опасался «несчастного случая» во время частых поездок Рузвельта по городу. Не согласится ли президент стать гостем советского посольства? По настоянию Рейли и других президент перебрался в русский посольский городок, где его поместили в главное здание и охраняли «привратники», чьи «люгеры» на бедрах выпирали под белоснежными пиджаками. Сталин удалился в более скромный дом, а Черчилль оставался в британской дипломатической миссии, расположенной рядом. Обе миссии составили единый советско-британский городок.

Рузвельт отдыхал в своей новой спальне, когда вошел Рейли — сообщить, что к президенту идет маршал Сталин. Рузвельта быстро выкатили в инвалидном кресле в большую гостиную. Сталин вошел не спеша, улыбаясь; приблизился к президенту для рукопожатия. Президент увидел перед собой человека невысокого роста: исполнен достоинства, держится непринужденно, в наглухо застегнутом мундире, с красными лампасами на брюках, с большими золотыми погонами на плечах и одним орденом — красно-золотистая планка, которая держит золотую звезду. В гостиной присутствовали только два переводчика — В.Н. Павлов и Чарлз Е. Болен.

— Рад вас видеть, — сказал президент. — Я долго ждал этой встречи.

Оба лидера беседовали полчаса. Президент интересовался в ходе беседы положением на советском фронте.

Сталин. Красная армия прочно держит инициативу в своих руках; немцы бросают на фронт новые дивизии.

Рузвельт упомянул о Чан Кайши.

Сталин. Китайские солдаты сражаются храбро, но руководство слабое.

Потом — о де Голле.

Сталин. Де Голль ведет себя как глава великой державы, но фактически располагает небольшой властью.

Потом — о необходимости готовить Индокитай к независимости.

Сталин. Согласен.

Потом — о необходимости реформировать Индию снизу и «отчасти по-советски».

Сталин. Реформа снизу означает революцию.

— ...Держится очень уверенно, знает себе цену, двигается не спеша — все вместе, я сказал бы, очень впечатляет, — говорил Рузвельт позднее сыну Эллиотту.