Месть Атлантиды (СИ) - Unknown

К сожалению, одну из лассирийских девочек спасти не удалось −захлест Пантеры сорвался в тот самый миг, когда слепая стрела поразила ее руку выше запястья. Хоть груда погибших вражеских лучников и смягчила падение, древко копья, торчащее из беспорядочно сваленных тел, пробило ее грудную клетку.

Элика под охраной копьеносцев в кольце из щитов подняла истекающую кровью малышку на руки. Слезы застили ей глаза, когда девочка, посмотрев на нее, слабо улыбнулась, узрев лик невиданной красоты, явившейся спасти ее родную землю от гнета Кассиопеи. Лекарю хватило беглого взгляда. Его плечи поникли, и он с сожалением покачал головой, давая понять, что спасти невозможно.

— Моя храбрая малышка, — сглотнув предательские слезы, ласково прошептала королева, стараясь не замечать, как пропитывается горячей детской кровью ее кожаный корсет. — Не бойся... Ты знаешь, тебя ждут уже. Антал все видел и шепнул мне, что сделает тебя своей самой приближенной воительницей... Ты станешь такой, как я! Там хорошо. Там дуют ласковые ветра, никогда не бывает палящего зноя и жалящих ливней, а воздух так упоительно свеж... Там никогда не дуют шквальные ураганы и небесный огонь никогда не воспламеняет прекрасные деревья, на которых зреют сочные плоды, дарящие покой, силу и величие... Сам бог добр и великодушен, ты обретешь в его лице брата и друга!

Малышка с такой же грустно-восхищенной улыбкой приоткрыла губы, намереваясь что-то сказать, убаюканная теплыми и ласковыми словами, казалось, самой Криспиды. А потом струйка багровой крови стекла по ее щеке, по телу пробежала предсмертная судорога. Элика, увидев промелькнувший в детских глазах испуг, прижала ее к себе, поцеловав в лоб, и зашептала успокаивающие слова, провожая в чертоги Антала. Дернувшись в ее руках, девочка покинула этот мир.

Слезы душили Элику. Дрожащими пальцами она опустила ее веки, баюкая, словно младенца, не замечая, что колени подогнулись. Но даже не ощутила острых камней земной твердыни.

—Антал всемогущий, прими ее дух в свою свиту, надели ее силой и радостью взамен на подаренную тебе жизнь, оборвавшуюся волей приспешников Лакедона! Прояви же к ней доброту, какую всегда проявляешь ко мне, ибо чиста ее душа и светлыми были ее мысли и стремления!

Одинокие слезинки скатились по щекам королевы, смешиваясь с кровавыми струйками, все еще бегущими из губ девочки, которую покинула жизнь. Как жаль, что они не смогли вернуть ее к жизни! Воцарилась пугающая тишина, которую вскоре нарушили каркающие крики грифов, слетевшихся на запах крови вражеских лучников. На стенах укрепления больше никто так и не появился. Элика с трудом уняла подступающие к горлу рыдания, хотя, заплачь она в голос, все бы без исключения поняли ее боль и не посмели б ни на миг усомниться в ее авторитете. Лэндал незаметно потер переносицу, останавливая слезы, Латима тихо отдала распоряжение, и вскоре двое воинов поднесли отрез белоснежного шелка.

— Мы предадим ее земле в стенах родного города с почестями, достойными воительницы! — совладав с собой, прошептала Эл. — Ее смерть подсказала нам путь. Возьмите город и убейте каждого, кто посмеет оказать сопротивление! Вперед, гордые воины, оплот нашей великой империи!

Высокие стены глушили возбужденный гул голосов за воротами, которые сейчас неистово расшатывал титановый таран − в отличие от гранитного или деревянного, он мог крушить даже самые толстые стены. Никто не препятствовал атлантам в этом - первые меры масла определили дальнейший ход боя. Сотни погибших лучников и копьеметателей, затем нелепая смерть Старкула и предшественников. Тяжелые навесные засовы были сбиты. Лучники вовремя заметили две таящиеся тени на зубцах стены, пытающиеся поджечь спресованный шар из сухостоя, но стрелы помешали воплощению этой затеи.

Еще спустя четверть меры масла ворота распахнулись, а правая створка, вылетев из массивных петель, обрушилась на землю. Стоило атланской пехоте шагнуть на лассирийскую почву, как моментально завязался бой не на жизнь, а на смерть. Сверкали мечи и клинки, лилась кровь, вопли раненных еще долго звучали в полуденных безмолвных, равнодушных небесах. Исход поединка был предрешен. Солнце преодолело дугу зенита, отбрасывая удлиненные тени, когда матриарх с приближенными верхом на Захватчице Ветра триумфально въехала в освобожденную столицу Лассирии.

Стоны раненых, тяжелый запах крови, горы тел. Кассиопейцы были истреблены полностью, отряд зачистки, рассредоточившись по узким улочкам окруженной стенами столицы, безжалостно добивал остатки вражеской армии. Зловещая тишина воцарилась в захваченной − но уже спасительной армией, − державе. На данном этапе Непримиримая строжайше запретила своим воином мародерство и вандализм. Для этого еще будет время.

В центре города размещались богатые усадьбы и дворец свергнутого короля Оригатона, в котором после его смерти обосновался наместник с приближенными. Другие роскошные строения были отданы офицерскому составу, после того, как их коренных хозяев истребили или же изгнали прочь. Здесь царило обманчивое спокойствие − основные силы противника пали на подходах у ворот.

Спешившись и дождавшись доклада предводительницы разведотряда, юная завоевательница в компании Лэндала, Латимы Беспощадной, Дарка, предводительницы легиона Пантер и других военачальников ступила на розовые мраморные плиты дворца. Войдя в тронную залу, устало упала в высокое кресло, уложив руки на богато инкрустированные подлокотники.

— Семья этого шакала скрылась? — поинтересовалась у Амарилис, курирующей отряд разведки и зачистки. Мужеподобная атланка с короткими светлыми волосами утерла кровь с оцарапанной груди и хищно осклабилась.

— Нет, они здесь! Этот сын гиены всерьез рассчитывал на победу, прикрываясь телами детей!

— Тащите их сюда, — предвкушая развлечение и горя жаждой мести за немногочисленных павших воинов своей армии, как и за пролитую кровь невинного ребенка, жестоко усмехнулась Элика.

Тронный зал постепенно заполнялся ее свитой. Кто-то из лучников втащил в помещение двух перепуганных девушек в ошейниках рабынь. У одной была смуглая кожа и серые глаза. Матриарх закусила губы.

— Девушки, принесите бочонок лучшего сока хмельного винограда и кубки для всех! И да, кто-нибудь, снимите с их шеи эти унизительные ожерелья.

Перепуганные рабыни, втайне приготовившиеся к смерти, сперва опешили, и лишь когда воины справились с их ошейниками, освобождая шеи и выбрасывая куски презренного металла прочь, с восхищением и обожанием уставились на матриарх Атланты. Наверняка их тут запугали ее нечеловеческой жестокостью. Позже Эл поняла их изумление − по Лассирии ползли слухи, что вместо вина она пьет кровь младенцев, поэтому столь прекрасна и непобедима.