Бытие - Брин Дэвид

Особо Мудрый кивнул:

– Совершенно верно, сударыня. Цена – если измерять ее временем, усилиями и ресурсами – нашего роскошного корабля примерно равна стоимости десяти или двадцати меньших зондов.

– Но вы сами сказали, что наши шансы на успех выше.

– Очень ненамного. Возможно, они удваиваются. Это мелочь.

– Удвоение мелочь?

– Помните, что каждый зонд подобен комочку пыльцы, пущенному по ветру! Триумф нашей экспедиции – распространение Панацеи – гораздо больше зависит от общего числа, чем от одного нашего корабля, мистер Брукман.

Он требует – и будет требовать – огромных их количеств. Невероятных.

Хэмиш испытал странное ощущение: у него словно одеревенело лицо.

Огромные количества…

Несмотря на десятилетия знакомства с людьми, Ом неверно истолковал его выражение.

– Не волнуйтесь, друг мой. Много новых разумных проходят эту фазу, тратят огромные ресурсы и уделяют пристальное внимание своей первой волне зондов. Но вскоре преодолевают это и переходят к более эффективному способу.

Утратив дар речи, Хэмиш повернулся к Лейси, но та была занята: вела их маленький транспорт на посадку, стараясь уравнять его – и расположение, и величину – с фигурами впереди, которые собрались вокруг выглядящего очень по-земному дисплея в самой глубине «кормы» корабля. Там, где вертикальная стена непосредственно соприкасалась с загадочным ящиком.

Стараясь подавить ужасное ощущение слабости, Хэмиш сосредоточился на людях, которые начали оборачиваться к ним; диск для полетов слился с полом стеклянистой равнины. Сначала подошли два человека, которых он не узнал и чьи имена ему ничего не сказали. Он понял, что это специалисты по оптике и проектированию. Третье существо оказалось гораздо интереснее.

Посланец Осторожности. Посланец планеты, известной под названием «Турбулентность», жители которой увидели, что эпидемия вирусов ловушка, и постарались найти выход. Их решение было первым, примитивным, вариантом Панацеи. Они рассылали капсулы, чтобы помочь новым расам, предупредить их об опасности.

Хэмиш взглянул на своего проводника, своего Виргилия, Особо Мудрого. Эти двое (вернее, их ранние версии) во время Первого Спора между различными зондами пылали гневом, заикались от возмущения и обвиняли друг друга. Этот опыт укрепил человечество и помог увидеть важнейшее отличие. Сделать решающий первый шаг через Минное поле по извилистой тропе, возможно, ведущей к выживанию.

Во всяком случае, в это верил Хэмиш… до последних минут, когда в его сознании внезапно, как оса, явилось страшное подозрение.

Если он и ожидал вспышки или трений между Посланцем и Омом, те не проявили никакой враждебности. Разве они не участвуют в одной экспедиции? Разве у них не одна священная цель – помочь распространить противоядие от эпидемии?

Посланец подошел к Лейси. Во время самых первых споров его пулеобразная голова и пульсирующие глаза казались менее очаровательными, чем внешность Будды Особо Мудрого. Но несомненные одержимость и честность артилена завоевали миллионы сердец.

– Ну? – спросил Посланец.

Лейси покачала головой.

– Птицаженщина хочет продолжить расчеты. Но это просто ее реакция на стресс. Новые числа ничего не изменят. Боюсь, вывод окончательный.

– Что окончательное? – спросил Хэмиш.

Посланец и Лейси посмотрели на него. Выражение лица артилена он не мог разгадать, но женщина явно пребывала в нерешительности. Едва она начала говорить…

…как ей помешал донесшийся из-за спины Хэмиша голос.

– Братья и сестры, к чему утаивать? Хоть этот парень и недавно проснулся, он не слабак. Расскажите ему все. Или позвольте мне.

«Нет, – взмолился про себя Хэмиш. – Только не…»

Повернувшись, он увидел, что перепугался не зря. Приближался смуглый человек, почти с него ростом, но с шевелюрой из змееобразных щупалец, качавшихся и источавших приятные запахи. Несмотря на многие виртуальные перемены (голая мощная грудь и ослабленный знаменитый островной диалект), Хэмиш мгновенно узнал его.

Профессор Нузон очаровательно улыбнулся и приветственно раскрыл объятия.

– Ку-йа, уважаемый Брукман. Как приятно, что вы к нам присоединились. Надеюсь, вы найдете сегодняшние новости «значительными», что оправдает ваше пробуждение.

Хэмиш сжал кулаки, но его лицо оставалось спокойным.

– Может, кто-нибудь мне наконец скажет?

– Ну конечно, чуваки, – ответил Профну, и его широкая улыбка сменилась настороженностью. – Видите ли, планировался новый лазерный толчок, чтобы наполнить наш парус и ускорить полет в межзвездном пространстве. Но понимаете, его не было. И по узконаправленному радио мы не получили никакого объяснения.

Это заставило нас провести наблюдения и сделать собственные расчеты. Хорошенько посчитать, чтобы обнаружить недостающий факт.

Хэмиш терпеть не мог привычку этого человека все превращать в балаган. Но от него явно ожидали вопроса.

– Что за факт, профессор?

– А вот что: скорость нашего славного корабля не совсем такая, какой должна быть, чувак.

Хэмиш повернулся к Лейси.

– Я знаю, что этот корабль тяжелее обычного. Но насколько мы медленней…

Он замолчал, видя, что она закрыла глаза.

– Больше чем в сто раз, – сказала Лейси.

– Что?

Будь у него возможность получить тело, не столь схожее с обычным человеческим, Хэмиш с радостью поменял бы его. Но в этой виртуальной копии прошла бурная химическая реакция удивления и отчаяния. Точнее, смоделированные реакции, которые нисколько не отличались от «подлинных чувств». Однако больше всего ему хотелось, чтобы следующие слова произнес кто-нибудь другой, а не растаманский поп-ученый.

– Ускорение? Да на этой скорости мы не выйдем даже за пределы Солнечной системы, только минуем пояс и будем эпоху за эпохой кружить по околосолнечной орбите. Ну, может, сделаем несколько снимков Плутона, или Тюхе[35], или планеты Х[36], или другой глыбы льда.

Но никаких чужаков. Никаких новых систем.

И даже это не самое плохое, чуваки.

Хэмиш обреченно заставил себя спросить:

– А что хуже всего?

– Как что? Да то, что Земля даже не пытается исправить положение новыми выстрелами из лазера. Похоже, мой старый друг и соперник, этот Вавилон, откуда мы родом, бросил нас на произвол судьбы.

93

Искажение

Теперь кристаллический корабль два метра длиной, с грузом пассажиров и баз данных, уже должен был войти в облако Оорта, состоящее из комет и отстоящее от Солнца на расстояние, в десять тысяч раз большее, чем Земля… а не ползти в пятистах астрономических единицах.

Хуже того, скорость корабля была невероятно мала. Что помешало Земле обеспечить обещанный толчок, наполнить их парус лазерным светом и увеличить скорость почти до световой?

Хэмиш сидел на краю гладкой равнины, свесив ноги над кажущимся обширным внутренним пространством зонда и краем уха прислушиваясь к спорам остальных. С точки зрения внешнего наблюдателя, его отделяло от центральной оси зонда всего пятнадцать сантиметров. Но в рекурсивных понятиях это расстояние могло стать бесконечным.

Техники размахивали руками, создавая разнообразные инструменты для решения проблемы… как будто падение скорости в сто с лишним раз можно «проанализировать и преодолеть». К тому же кое-что мешало выглядывать наружу.

Во-первых, всякий взгляд назад, к Земле и Солнцу, натыкался на большой грузовой контейнер.

– Поэтому мы не можем точно замерить эффект Доплера, только получить примерные данные о том, как быстро уходим от Солнца, – объяснял один ученый.

Другое препятствие: они могут создавать телескопы и все остальное простым взмахом руки, но только в том малом масштабе, где возможно «волшебство» и где туман почти скрывает звездное небо. Напрасно было бы тащить инструменты «наверх», поближе к тому месту, где кристалл встречается с космосом. Созданные из виртуального желания, инструменты попросту испаряются, приближаясь к пограничной стене. Только автономные моделированные личности – АМЛ – могут уцелеть близ внешней суровой реальности.