Иностранные формирования Третьего Рейха - Сергей Игоревич Дробязко

Первоначально были созданы подразделения индивидуальной службы в городах и сельской местности: аналоги немецкой охранной полиции и жандармерии. По большей части их не создавали заново. Фактически они были организованы на базе уже имевшихся частей «неорганизованной самообороны» и «милиции», которые действовали при всех местных городских, районных и сельских управлениях. В принципе, в них остались те же кадры и тот же персонал при тех же обязанностях. Основные же изменения произошли в системе управления этими частями, хотя по сути ничего нового придумано не было. Как и прежде эта система оставалась двухуровневой. Формально ими продолжал руководить начальник полиции городского и районного управления или староста, если речь шла о сельском управлении. На деле же реальная власть продолжала оставаться в немецких руках. Однако если раньше шефом начальника полиции был соответствующий армейский комендант, то теперь в городах он подчинялся начальнику охранной полиции (Schutzpolizei), а в сельской местности — начальнику жандармерии (Gendarmerie). Обычно численность полицейских индивидуальной службы колебалась от 3 до 15 человек при сельском управлении и от 40 до 50 человек в небольших городах и районных центрах. Общее же количество полицейских в каждом районе было разным, и находилось в зависимости от площади района и плотности населения в нем (из расчета 1 % от его численности). Например, в Крыму это количество варьировалось от 70 до 250 человек.

Выше уже говорилось, что части «неорганизованной самообороны» и местной «милиции» были одеты либо в гражданскую одежду, либо в трофейную униформу советского образца. На их принадлежность к вспомогательной полиции указывала только нарукавная повязка. С началом организации «шума» ситуация несколько изменилась. Зимой — весной 1942 г. немцы постарались как можно скорее привести всю униформу к одному стандарту: полицейским стали выдавать ее новые комплекты, перешитые из черной униформы Общих СС (Allgemeine-SS). Где-то это удалось сделать быстро, где-то, как, например, в Крыму, большинство полицейских еще в ноябре 1942 г. ходили в гражданской одежде, со специально разработанными знаками различия. Следует сказать, что эти знаки различия были единственным признаком, по которым можно было отличить полицейского, если он был одет в гражданскую одежду. Летом 1942 — в начале 1943 г. это были нарукавные нашивки — так называемые «полоски» и «уголки», обозначавшие воинское звание и занимаемую должность. Всего было пять таких воинских званий: унтер-капрал, вице-капрал, капрал, вице-фельдфебель и компани-фельдфебель. Последнее звание, соответствующее примерно старшине Красной Армии, было наивысшим для этой ветви вспомогательной полиции, т. к. офицерские звания для ее персонала предусмотрены не были{1247}.

Не произошло серьезных изменений и в системе вооружения местной полиции. Как и прежде, основным оружием всех полицейских индивидуальной службы оставалась советская винтовка системы Мосина. Так, согласно отчету Командующего войсками Вермахта в Крыму в группу армий «А», на 6 ноября 1942 г. таких винтовок в распоряжении этой ветви «шума» во всех районах полуострова имелось всего 2195 единиц. Подразделения же городской полиции Симферополя находились в более привилегированном положении, и в смысле обмундирования, и в смысле вооружения{1248}.

Кроме полиции индивидуальной службы была создана еще одна из ветвей «вспомогательной полиции порядка» — так называемые батальоны «шума». По замыслам немецкого полицейского руководства, они должны были представлять собой территориальные охранные части, подобные ротам самообороны, но более крупные, мобильные, лучше вооруженные и с более широким оперативным районом. В немецкой системе правопорядка их аналогом являлись так называемые военизированные полицейские полки и батальоны, которые в больших количествах действовали на оккупированных советских территориях.

В июле 1942 г. командующий войсками Вермахта в Крыму объявил набор крымских татар в батальоны «шума». Как и в случае с татарскими ротами самообороны, он проводился среди местного гражданского населения и в лагерях военнопленных. Еще некоторое количество добровольцев передало командование 11-й армии — в основном из числа своих «хиви». В целом численное выражение вербовки выглядело следующим образом:

— добровольцы из числа «хиви» 11-й армии — 2184 человека;

— добровольцы, переданные администрацией лагеря военнопленных в Симферополе, — 300 человек;

— добровольцы, переданные администрацией лагеря военнопленных в Джанкое, — 64 человека;

— добровольцы, завербованные среди гражданского населения, — 821 человек{1249}.

В октябре 1942 г. весь этот контингент был распределен по вновь сформированным 8 крымско-татарским батальонам «шума», которые для подготовки были расквартированы в следующих населенных пунктах и имели следующую численность личного состава:

147-й охранный батальон (Симферополь) — 539 человек;

148-й фронтовой батальон (Карасубазар) — 553 человека;

149-й фронтовой батальон (Бахчисарай) — 315 человек;

150-й запасной батальон (Ялта) — 402 человека;

151-й фронтовой батальон (Алушта) — 258 человек;

152-й фронтовой батальон (Джанкой) — 320 человек;

153-й фронтовой батальон (Феодосия) — 303 человека;

154-й запасной батальон (Симферополь) — 679 человек.

Всего, таким образом, численность личного состава «шума»-батальонов составляла в этот период 3369 человек{1250}.

Тем не менее это был не конец немецкой кампании по созданию полицейских батальонов. Набор добровольцев в них продолжался и в октябре 1942 г., в результате чего в ноябре было создано еще два таких батальона — 155-й и 156-й. Однако уже в январе 1943 г. эти батальоны были расформированы, а их личный состав влился в вышеуказанные подразделения. В связи с тем, что ни один из двух новых батальонов не прошел полного курса своей подготовки, немцы так и не определились с их функциональной принадлежностью. Поэтому были ли они охранными, фронтовыми или запасными, неизвестно{1251}.

Изучая историю крымско-татарских батальонов «вспомогательной полиции порядка», нельзя не сделать еще одно пояснение, касающееся номенклатуры этих частей. Дело в том, что такая большая нумерация не должна удивлять. Она была сквозная и шла с севера на юг: из рейхскомиссариата «Остланд» в рейхскомиссариат «Украина». Крымско-татарские батальоны считались формально «украинскими», и поэтому их нумерация зависела от формирования остальных подобных частей в этом рейхскомиссариате.

По штатному расписанию каждый батальон должен был состоять из штаба и четырех рот (по 124 человека в каждой), а каждая рота — из одного пулеметного и трех пехотных взводов. Иногда в состав батальона входили также технические и специальные подразделения. Как можно убедиться на примере крымско-татарских батальонов, штатная численность личного состава в 501 человек на практике колебалась от 200 до 700. Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа бывших офицеров Красной Армии, однако в каждом из них было 9 человек немецкого кадрового персонала: 1 офицер связи с немецким полицейским руководством и 8 унтер-офицеров, которые исполняли роль инструкторов. Интересно, что срок службы в таком батальоне определялся специальным контрактом и составлял шесть месяцев. Однако зачастую этот срок автоматически продлевался{1252}.

На вооружении