Правила возвышения - Дэвид Коу

— Вы не замечали никаких странностей в его поведении? — спросил Керни.

— Он кирси! Конечно, он ведет себя странно!

— А в последнее время он не вел себя более странно, чем обычно? Например, перед самым выступлением вашего войска из замка?

Андреас резко остановился и метнул взгляд на своего капитана.

— Гром и молния! — прошептал он. — В тот самый день. Когда он сказал, что ходил прогуляться и что плохо себя чувствует. Я назвал это медвежьей болезнью. Он обливался потом и казался таким усталым, словно не спал несколько ночей подряд.

Фотир бросил взгляд на предсказателя.

— Именно так выглядел бы я после того, как ослабил все те опускные решетки.

Герцог зажмурил глаза, словно у него раскалывалась голова.

— Да обречет его Байан огню! — Он открыл глаза и подозрительно уставился на Гринсу и советника. — Клянусь, больше я никогда не поверю ни одному кирси.

— Не все мы предатели, — сказал Фотир.

— Возможно, но вы вероломны по своей природе.

Фотир бросил на герцога жесткий взгляд, но промолчал.

— Мы уже ничего не можем поделать, — сказал Гринса. — В настоящее время он находится в глубине Мертесского леса.

Яван кивнул:

— Значит, нам нужно вернуться к нашим делам. Я хотел бы разбить лагерь до наступления темноты, и мы еще не все закончили здесь.

Трое герцогов вновь разошлись в разные стороны, словно воины на турнире, возвращающиеся в свои углы ристалища. Хаган повернулся, собираясь последовать за Яваном, однако Ксавер задержался, провожая взглядом Тависа, который тащился за Керни. Молодой лорд смыл с лица запекшуюся кровь, но ходил по-прежнему скованным шагом — несомненно, из-за ранения, полученного в битве. Он упорно смотрел себе под ноги. Никто с ним не разговаривал и никто не шел рядом. Казалось, он был существом из другого мира и ни один человек в замке просто не видел его.

Они не обменялись ни единым словом со времени их последней встречи в темнице Андреаса. Днем, когда все они стояли посреди внутреннего двора, Тавис даже не посмотрел на него. Ксавер хотел подойти к молодому лорду. В глубине души он чувствовал, что должен сделать это. Несмотря на все случившееся, он по-прежнему оставался вассалом Тависа. Однако что-то удержало его. Ксаверу казалось, что они далеки друг от друга как никогда. Он не мог даже представить, что пришлось вынести молодому лорду со дня смерти Бриенны и что он чувствует сейчас. Из-за выражения глаз Тавис выглядел гораздо старше своих шестнадцати лет, а шрамы изменили еще недавно молодое и красивое лицо, теперь ставшее теперь мрачным и суровым. Если бы Ксавер встретил его на проселочной дороге, далеко от стен Кентигерна или Керга, он вряд ли узнал бы друга. Теперь, когда Тавис находился под защитой Глендивра, они даже не принадлежали к одному дому.

— Ты идешь, Ксавер? — крикнул отец.

Ксавер продолжал смотреть вслед молодому лорду, не зная, как поступить. Наконец он повернулся к отцу и помотал головой.

— Я скоро, — сказал он.

Хаган метнул молниеносный взгляд на Тависа, словно прочитав мысли сына, а потом кивнул.

Набрав в грудь воздуха, Ксавер бросился вслед за Тависом и чуть погодя окликнул его.

Молодой лорд замер на месте, но повернулся не сразу. Казалось, он пытался решить, заговорить ему с Ксавером или пуститься в бегство.

Ксавер остановился в нескольких шагах от него.

— Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю.

Он увидел, как Тавис глубоко вздохнул.

— Нет, — сказал мальчик, наконец поворачиваясь к нему. — Поначалу я сам собирался разыскать тебя. Я хотел поговорить с тобой. Просто я… — Он пожал плечами и слегка поморщился, потирая рукой бок.

— Ты в порядке?

— Ты об этом? — спросил Тавис, похлопав себя по боку. — Я в полном порядке. — Он опустил взгляд. — Мне повезло, Колючка. Он убил бы меня, если бы я не упал.

Ксавер содрогнулся, вспомнив о своем первом убийстве, совершенном в первую ночь штурма.

— Ты знаешь, как говорит мой отец: «Лучше быть плохим воином, но везучим, чем хорошим, но невезучим».

Тавис улыбнулся, хотя его лицо осталось печальным.

— Плохой воин, но везучий, — повторил он. — Это определенно обо мне.

— Ты бы видел меня несколько дней назад, — сказал Ксавер. — Мы с тобой уже в десять лет лучше владели мечом. Будь там мой отец, он бы заставил меня бегать по башням. Прямо тогда же, в разгар сражения.

Улыбка задержалась на лице Тависа еще на мгновение, а потом погасла, словно последний луч заката.

— Как твоя рука?

Ксавер понял не сразу.

— Все в порядке. Я уже и забыл о ней.

— С трудом верится.

Ксавер напрягся, пытаясь найти нужные слова, но на ум ничего не приходило.

— Я видел Бриенну, — сказал молодой лорд, и Ксавер снова содрогнулся. — Я был в храме Байана в Черную Ночь, и она приходила ко мне. — Он судорожно сглотнул, и Ксаверу показалось, что в глазах у Тависа блеснули слезы. — Она сказала, что это не я убил ее. И даже показала мне лицо убийцы.

— Я не удивлен. Я уже давно знаю, что ты невиновен.

— А я не был уверен, пока не увидел Бриенну. Я хотел верить в свою невиновность, но все время помнил о том, что сделал с тобой.

Ксаверу совершенно не хотелось говорить на эту тему. Минуту назад он сказал правду. Он сумел все забыть. Но при напоминании о случившемся в нем снова вспыхнуло негодование, и сердце опять болезненно сжалось. Ему показалось даже, что рука у него вновь заболела.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросил он. — Жить в Глендивре, пока не найдут убийцу?

— Тогда бы мне пришлось остаться там до конца своих дней. Я должен сам отправиться на его поиски, Ксавер. Я должен найти убийцу.

— Ты шутишь.

— Никто, кроме меня, не станет его разыскивать. Ни один человек в Кентигерне не верит в его существование, и я не хочу просить никого из подданных Керга сделать это за меня. Помимо всего прочего, только я один знаю, как он выглядит.

— Он наемный убийца, Тавис. Даже если ты найдешь его, он убьет тебя при первой же возможности — а если не он, то наемные убийцы Кентигерна. Керни не сможет защитить тебя, если ты покинешь Глендивр.

— А какой выход у меня остается, Ксавер? Жить до конца своих дней среди людей, которые считают меня убийцей, вдали от семьи и двора моих предков? — Он потряс головой. — Лучше уж умереть. По крайней мере, тогда я хотя бы попытаюсь сделать что-то. — Он улыбнулся, и это была первая искренняя улыбка, которую Тавис увидел на лице друга с тех пор, как они выехали из родного замка в Кентигерн. — Я Керг, Колючка. Ты можешь представить моего отца, живущего под чьим-то покровительством? Ты можешь представить моего отца, прозябающего в горах, в сорока лигах от Керга?