Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Весной 2009 года генерал Картрайт проинформировал меня о технологических достижениях последних двух лет, связанных с ракетами морского базирования «Стэндард-3» (SM-3), и о возможности их использования в качестве альтернативы перехватчикам шахтного базирования для противоракетной обороны. Новые, более совершенные модификации SM-3 первоначально разрабатывались для защиты наших кораблей от вражеских самолетов и баллистических ракет меньшей дальности, устанавливались на многие американские военные корабли и прошли успешное боевое крещение при уничтожении сошедшего с орбиты американского спутника (это было при администрации Буша). Вообще-то официально новые SM-3 еще числились в разработке, но прототипы выдержали восемь успешных испытаний, и считалось, что данные прототипы вполне способны перехватывать баллистические ракеты малой и средней дальности, ни в чем не уступая ПШБ. Вдобавок благодаря меньшим затратам на производство SM-3 можно было изготавливать и ставить на боевое дежурство в больших количествах, чем «наземные» противоракеты.

Также наши исследователи добились технологических успехов в разработке элементов слежения воздушного, космического и наземного базирования, которые значительно превосходили своими возможностями стационарную РЛС, первоначально планировавшуюся к развертыванию в Чехии. Новые элементы не только обеспечивали интеграцию нашей системы с системами раннего оповещения и предупреждения стран-партнеров, но и позволяли более эффективно использовать радары, разбросанные по всему миру, в том числе модернизированные станции времен «холодной войны». Картрайт, бывший глава Стратегического командования, горячо ратовал за новый подход, ценность которого подтвердили предварительные выводы Обзорного доклада по программе ПРО; работа над докладом была начата по инициативе Пентагона в марте 2009 года.

На основании всей имеющейся информации руководство национальной безопасности США, равно военное и гражданское, пришло к выводу о необходимости скорректировать приоритеты: мы совместно с союзниками и партнерами должны развивать региональную «архитектуру сдерживания», реализовывать «поэтапный адаптивный» (или эволюционный) подход к противоракетной обороне в каждом регионе, с учетом угроз и обстоятельств, уникальных для данного региона; и поскольку, как было сформулировано, общемировой спрос на системы ПРО в течение следующего десятилетия может превысить предложение, то следует добиваться мобильности, чтобы элементы ПРО не составило труда перемещать из региона в регион при возникновении такой потребности.

Независимо от выводов и оценок при подготовке бюджета на 2010 финансовый год я решил сократить несколько глобальных, затратных и неудачных программ противоракетной обороны наподобие лазеров воздушного базирования и кинетических перехватчиков (об этом говорилось ранее). В то же время я был твердо намерен сохранить противоракеты шахтного базирования на Аляске и в Калифорнии, остановившись на тридцати ракетах, и не увеличивать их количество до сорока четырех, как предлагалось; кроме того, были даны распоряжения продолжать исследования, разработку и испытания системы ПРО, предназначенной для противодействия МБР дальнего радиуса действия, которыми располагали Иран и Северная Корея. (Я также отменил строительство второго комплекса шахт для ПШБ в Форт-Грили, но, побывав там несколько месяцев спустя и увидев воочию, насколько близко оно к завершению, поправил сам себя и утвердил достройку. Повторюсь, я не эксперт, но всегда готов прислушаться к мнению экспертов.) Еще в соответствии с новой стратегией региональной противоракетной обороны я выделил значительные бюджетные средства на ускорение производства ракет-перехватчиков SM-3, равно как и других «региональных» элементов ПРО. И согласился профинансировать модернизацию систем ПРО еще шести эсминцев.

Я стремился увеличить наши возможности ПРО как можно быстрее, чтобы защитить американские войска в районах их развертывания и наших союзников. Несколько раз в период с мая по июль мы информировали конгресс о состоянии дел и в целом удостоились одобрения конгрессменов. Возражения вызвали разве что мои решения отменить ряд крупных – и очевидно неэффективных – исследовательских программ.

Те, кто позже уверял, что Обама отказался от третьей базы ПШБ на территории Европы, чтобы «умаслить» Россию, явно игнорировали растущее недовольство поляков и чехов нашими планами; кроме того, эти люди совершенно упускали из вида более важное обстоятельство: министерство обороны уже изменило свои приоритеты в отношении ПРО и сосредоточилось на непосредственной угрозе со стороны вражеских ракет малой и средней дальности. Конечно, некоторые представители Государственного департамента и Белого дома верили, что третья база ПШБ в Европе несовместима с «перезагрузкой» отношений с русскими, но мы в министерстве обороны так не думали. Осчастливить русских – такой задачи в моем списке дел не значилось.

В августе ШНБ попросил министерство обороны подготовить документ по изменениям в стратегии, дабы обосновать новые принципы организации противоракетной обороны в Европе, и мы подробно все расписали. Руководители ведомств встретились 1 сентября 2009 года и приняли решение рекомендовать президенту одобрить поэтапный адаптивный подход к европейской системе ПРО, согласившись с моим предложением обеспечивать и далее защиту от угроз в долгосрочной перспективе, в том числе и за счет возможного в будущем развертывания в Европе системы ПРО на основе РЛС и ПШБ. Некоторые политические креатуры Обамы в Госдепартаменте и ШНБ высказывались против продолжения финансирования программы ПШБ. Мы договорились и впредь искать возможности для сотрудничества с Россией, в частности, потенциального использования в нашей системе ПРО русского радара, что расширит зону слежения. Я официально предложил поэтапный адаптивный подход в пояснительной записке на имя президента от 11 сентября, почти через три года после возникновения в президентство Буша идеи разместить в Европе третью базу ПШБ. Времена, технологии и угрозы изменяются. Нам следовало меняться вслед за ними.

Затем, как часто бывало, произошла утечка, которая выставила нас кучкой неуклюжих глупцов, пренебрегающих добрым мнением наших союзников. До той поры мы не провели ни одной из обязательных по закону консультаций с конгрессом или с союзниками относительно крупнейшего со времен предыдущей администрации изменения в политике национальной безопасности Буша и существенных корректировок стратегии противоракетной обороны в Европе. Когда 16 сентября мы узнали, что детали нового подхода к ПРО благополучно просочились в прессу, потребовалось действовать быстро, чтобы исправить положение, насколько это было возможно. В тот же вечер Хиллари направила группу чиновников Государственного департамента и министерства обороны к европейским правительствам и в штаб-квартиру НАТО. Президент позвонил премьер-министрам Польши и Чехии и сообщил им о своем решении и пообещал, что немедленно отправит представителей администрации в Варшаву и Прагу, чтобы проинформировать поляков и чехов обо всех деталях новой политики.