Оружие возмездия - Андрей Завадский

Путники двинулись вперед уже ближе к рассвету, намереваясь за наступающий день преодолеть как можно большее расстояние. Лошади, которых, сами того не желая, бродяги предоставили в распоряжение беглецов, были вполне свежими, чтобы выдержать долгий, но не слишком быстрый переход. По расчетам Ратхара, двигаясь без задержек, они могли добраться до Р’рога уже на третий день, считая и этот. И такой срок был вполне приемлемым, ибо, оставаясь в обитаемых краях дольше, они рисковали привлечь внимание местных властей, а оставлять за собой новые трупы теперь, когда цель была так близка, наемник не желал. В конце концов, стражники ни в чем не были виноваты, они просто делали свое дело, и Ратхар предпочел бы разойтись с ними мирно, будь такая возможность, вместо того, чтобы вступать в бой. К счастью, в этих краях особой активности стражи не наблюдалось, вероятно, их внимание и впрямь было приковано к событиям на границе с И’Лиаром, поскольку число патрулей и постов на дорогах здесь было невелико.

Новый день прошел на удивление спокойно, лишь раз навстречу всадникам попался небольшой возок, в который была запряжена старая уставшая лошадь, уныло переступавшая копытами. На телеге сидел такой же измученный и безразличный ко всему человек, который робким взглядом окинул двух путников, явно опасаясь того, что эти воины могут отобрать его имущество, а самого просто прирежут, как курицу. Ратхар ощутил мощную волну облегчения, исходившую от крестьянина в тот момент, когда они разминулись. Возможно, местный житель имел определенные основания бояться незнакомых людей с оружием, например, здесь могла орудовать банда, подобная незабвенной ватаге Фернана. Хотя Ратхар сильно сомневался в том, что такие люди позарятся на местного голодранца и его заморенную кобылу.

Путники добрались до постоялого двора, расположенного на окраине небольшого поселка как раз с наступлением сумерек. К их немалой радости в трактире было немноголюдно, и посетители его были по большей части местными жителями. На некоторое время внимание наемника привлекла небольшая группа купцов, но он быстро понял, что это те же крестьяне, вероятно, ездившие в Хильбург или иное крупное поселение на торг. Среди них не было серьезных противников, лишь несколько молодых крепких парней изображали охрану, но Ратхар наметанным глазом видел, что с оружием эти стражи не больно проворны. Еще наемнику не понравилось, как на них в первые минуты пребывания на постоялом дворе смотрел трактирщик, особенно заинтересовавшийся почему-то их конями, отданными на попечение слуги. Хозяин постоялого двора зачем-то даже сходил на конюшню, потом вновь вернувшись за стойку, но выражение лица его стало не в пример более задумчивым. Впрочем, трактирщик ничего не предпринимал и не обмолвился ни словом о причинах настойчивого и при этом тщательно скрываемого интереса.

Однако пока путники пребывали в покое, уверенные, что здесь никто еще не знает об их присутствии, за спиной у них уже была погоня, с каждой минутой неумолимо приближавшаяся к своей цели. И здесь немалую роль сыграл третий наемник из тех, что на свою беду решили напасть на Ратхара и его спутницу.

Кристоф, напуганный чародейством, к которому относился подобно большинству простых людей с опаской, к тому же подстегнутый пронзившей лицо болью сумел довольно далеко убраться от места схватки. Он бежал долго, пока не понял, что сбился с пути, после чего упал без сил на землю. Вместо того чтоб двигаться к тракту, Кристоф углубился в лес, где ночью было весьма непросто сориентироваться. В какой-то момент воин впал в панику, мечась в разные стороны и запутывая собственные следы. У него хватило выдержки лишь на то, чтобы замотать рану на лице куском ткани, хотя это мало ему могло помочь.

Все же воин сумел взять себя в руки и на рассвете двинулся туда, где, по его мнению, была дорога. Рана болела невыносимо, человек ослаб от потери крови, но он шел вперед, надеясь, что сумеет найти помощь. В течение нескольких часов он продирался сквозь заросли, радуясь, что звери, осенью особенно голодные, а от того терявшие страх перед человеком, не трогают его, ибо сейчас воин мало что мог им противопоставить.

Деревья внезапно расступились, и Кристоф оказался на дороге, широкой и явно часто использовавшейся. Он не мог точно сказать, был ли это главный тракт, по которому он со своими товарищами двигался ранее, но в любом случае появился шанс на то, что ему встретится хоть кто-нибудь. Неимоверным усилием воли Кристоф заставил себя идти вперед, с трудом переставляя ноги. Рана вновь открылась и глаза его заливала кровь, поэтому воин шел вслепую. В какой-то миг он не выдержал и упал на колени. Кристоф сделал попытку вновь встать на ноги, но мир перед глазами бешено завертелся, вспыхнув на мгновение миллионом солнц, и воин растянулся на земле, потеряв сознание.

Когда сознание вновь вернулось к Кристофу, он не сразу понял, где находится. Некоторое время человек пытался вспомнить, что с ним случилось, но прошедшие события казались покрытыми туманом. Воин пошевелился и с удивлением понял, что лежит на спине, под которую была подстелена не то ткань, не то шкура. Это могло быть признаком того, что его все же подобрал какой-нибудь путник.

— Он очнулся, милорд, — раздался в стороне незнакомый мужской голос. Говоривший, кажется, был довольно молод, и, вероятно, не был уроженцем этих краев, о чем Кристофу поведал едва уловимый акцент. Воин попытался открыть глаза, чтобы рассмотреть своего спасителя и понял, что отныне окружающий мир для него уменьшился ровно наполовину. Выбитый седым наемником правый глаз был скрыт повязкой.

Тень закрыла обзор Кристофу, и воин понял, что над ним склонился человек, возможно, тот самый, кому молодой наемник был обязан жизнью. Сконцентрировавшись, воин увидел над собой молодого мужчину, череп которого был гладко выбрит, зато подбородок был украшен аккуратной черной бородкой, явно предметом неустанной заботы и, возможно, некоторой гордости ее хозяина.

Незнакомец был одет по-походному, в скромный серый камзол, такие же бриджи, чуть узковатые, и высокие сапоги для верховой езды. Так мог бы одеваться небогатый дворянин, да и вообще всякий, кому приходится проводить долгое время в пути, и кто не желает привлекать к себе лишнее внимание. Правда, одно золотое кольцо с крупным рубином, красовавшееся на левой руке незнакомца, ясно говорило о том, что он может быть кем угодно, но уж никак не простым странником. Кристоф насмотрелся на такие побрякушки, и сейчас с первого взгляда понял, что на среднем пальце незнакомого мужчины находится, по меньшей мере, небольшой замок, а также табун породистых коней.