Digging for the Bones - paganaidd

живым. — Ну… Я не знаю, что произошло. Мне показалось, что всё обрушилось. Идея просто не быть… — Она вздохнула. — В этом было столько смысла. Ты получишь деньги моего отца. Твой отец найдёт жену, которая сделает его счастливым. Ты наконец-то освободишься от моей глупости. — Её глаза наполнились слезами, и она всхлипнула.

Волосы на затылке Северуса встали дыбом.

— Это случилось после того, как ты увиделась с Абраксасом? — спросил он тихим голосом, уловив в её рассказе тревожные нотки.

— Я… — Она моргнула. — Да. Хотя нет. Я имею в виду… — она помолчала, собираясь с мыслями. — Я, конечно, думала об этом и раньше. Но не так, как сейчас. Это просто казалось разумным. Я отнесла коробку миссис Кук и… — она опять умолкла, задумчиво нахмурив брови. — Я обнаружила это зелье в руке и… — Она отвела взгляд.

Северус прикрыл глаза, все мысли внезапно понеслись вскачь.

— Ты убила себя Чистым Прикосновением?

Этот весьма редкий и сложный яд было невозможно определить, если только в руке жертвы не находили флакон из-под него, как это произошло с Эйлин. Чистое Прикосновение придумал человек, который первым изобрёл необратимое любовное зелье — женившись по расчёту, он захотел избавиться от жены. Формула любовного зелья давно потерялась, но рецепт яда всё ещё можно было найти в некоторых тёмных гримуарах.

— Где ты его взяла?

— В том-то и дело, — тихо, как бы про себя, пробормотала она и, пожав плечами, отвернулась. — Я не знаю.

— Ты хочешь сказать, что Абраксас…? — у Северуса заколотилось сердце.

— Я не была под Империусом, когда броситься из окна кажется хорошей идеей, и просто забываешь себя поймать, — она покачала головой и заговорила, словно обращаясь к ребёнку: — Империус нельзя использовать, чтобы заставить кого-то убить себя. Я имею в виду… не с таким явным намерением. — Она по-прежнему не поднимала глаз. — Я просто внезапно поняла, что без меня всем будет лучше. В глубине души я знала, что именно из-за меня жизнь каждого из вас была такой… — она замолчала, всхлипнув, затем, сглотнув, с явным усилием продолжила: — Империус так не работает.

— Обычно да, — согласился Северус. — Но того, кто уже стремится… — он помолчал, обдумывая новую информацию. — Того, кто уже несколько… выбит из колеи… можно принудить к откровенному суициду. — Одна из проблем, связанных с самоубийством Эйлин, заключалась в том, что, судя по её записке, она ясно понимала, что делает. — Такому человеку нужен только правильный толчок и средство…

Несомненно, под Империусом можно заставить кого-то взять опасное зелье с собой домой.

— Мне нужно поговорить с адвокатом, — медленно произнёс Северус. — Возможно, есть записи о твоей встрече с Абраксасом Малфоем?

— Я кое-что отправила в Швейцарию, прежде чем… — Эйлин пожала плечами и слегка улыбнулась. — Ну, до этого… Возможно, ты там найдёшь что-нибудь. Просто несколько заметок, которые мне не хотелось, чтобы прочитал ты или Тоби, — она неловко шевельнулась, — и несколько писем к Абраксасу.

Северус кивнул. Ему нужен был правдоподобный способ привлечь внимание Министерства к этой встрече, не разглашая, что он некромант. Какие бы доказательства он ни привёл, они должны быть просто железными.

— У тебя есть сын, Северус, — неожиданно сказала мать.

— Да, — тяжело ответил он, не уверенный, как она воспримет всё это, но, видимо, ей уже сообщили.

— Прости, я была не самой хорошей матерью для тебя, — тихо извинилась она. — Надеюсь, ты сможешь стать лучшим родителем, чем я.

— Мама, — Северус совершенно не хотел слушать очередное самобичевание, — ты была нормальной матерью.

— Нет, родной, — она подняла руку, внезапно став совсем призрачной. — Теперь между нами нет лжи. Я подвела тебя, — её глаза наполнились слезами. — Ты прав, я не должна вмешиваться в твою жизнь. Я просто хочу, чтобы ты знал, как я сожалею.

На это Северус ничего не смог ответить. Он даже не был уверен, что именно чувствовал, когда Эйлин стояла здесь и извинялась, но что-то в нём изменилось. Он с трудом сглотнул комок в горле, предпочтя промолчать, чем устраивать истерики.

Она понимающе улыбнулась, а затем заговорила более настойчиво:

— Нам нужно было поговорить с тобой до того, как это сделает Дамблдор. Всё изменилось. Вам с ребёнком грозит ужасная опасность. Слуга Тёмного Лорда вернулся к нему… И с его помощью Тёмный Лорд восстанет снова.

— Блэк? — спросил Северус.

— Не Блэк, — нетерпеливо возразила Эйлин. — Блэк не виноват. Он был безрассудным дураком, но, по крайней мере, в этом преступлении он невиновен. Предателем был Питер Петтигрю.

— Лили говорила об этом, — медленно произнёс Северус. — Но что…?

Их прервал стук в дверь.

— Одну минуту, — отозвался Северус.

— Мне лучше уйти, — Эйлин покачала головой, — но послушай меня, Сириус Блэк защищает мальчика с самого начала семестра. Не позволяй вашему старому соперничеству…

— Соперничеству? — возмущённо прошипел Северус. — Он пытался убить меня, когда мне было шестнадцать!

— Я знаю, — Эйлин страдальчески заломила руки. — Я должна была сделать больше, но сейчас он может помочь тебе с Гарри. — Она посмотрела на дверь. — Мне нужно идти.

— Северус, это Минерва, — позвал человек по другую сторону двери.

Эйлин растворилась лёгкой дымкой. Северус резко встряхнул головой, поклявшись продолжить этот разговор позже.

— Минуту, — раздражённо повторил он. Уже не надеясь, что у него будет время принять душ, Северус обошёлся быстрыми очищающими чарами и бросил взгляд в зеркало. Он не был таким взъерошенным, как после целого дня, проведённого в лаборатории, поэтому решил, что выглядит вполне достойно для встречи с директором.

— Минерва? — Северус открыл дверь коллеге, и у него перехватило дыхание. Она выглядела почти такой же призрачной, как его мать. Волосы, раньше серебрившиеся отдельными прядями, теперь были совершенно белыми. Она похудела ещё больше и казалась почти прозрачной, но улыбнулась ему так, как никогда раньше, и всё её лицо осветилось.

— Северус! — тепло сказала она, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Прежде чем он понял её намерения, она обняла его в знак приветствия.

Он замер, свесив руки по бокам, пока Минерва не отпустила его и, отступив назад, посмотрела ему в лицо. Её глаза потемнели,