Психология современной женщины: и умная, и красивая, и счастливая... - Алена Либина

Антонина: Как возникает роль Крестоносца в семейных отношениях? Что лежит в основе формирования сценария поведения Крестоносцев?

Алена: Страх!

Марина: Какой именно?

Алена: Чего больше всего на свете боятся Крестоносцы?

Ольга: Своего женского одиночества: "Лучше быть рядом с кем угодно, только бы не одной!"

Алена: Верно! Крестоносцы боятся женского одиночества пуще побоев мужа, пуще своих страданий! Рабская роль им достается именно потому, что они ограничили свой выбор стереотипами. И выбирают не между "плохим и хорошим", а между "плохим и худшим".

Зоя: Как понять разницу между этими двумя выборами?

Алена: Выбор между "плохим и худшим" означает: "Лучше примириться с невыгодной ролью в семье, чем вообще семьи лишиться! Семья держится только на моих жертвах!" Или же: "Лучше жить с мужем-алкоголиком, чем вообще остаться без мужа!" – "Кто на мне женится? Я уже в возрасте…" – "Кто на мне женится? Я с ребенком…" Одним словом, Крестоносцы считают, что по тем или иным причинам они "не заслуживают лучшей жизни, поэтому вынуждены смириться с той, какая есть".

Юлия: Что означает противоположный выбор?

Алена: Выбор между "плохим и хорошим" означает: "Я не обязана примиряться со своей невыгодной ролью! Она меня не устраивает! Я проанализирую свои ошибки и освою более выгодную роль! Я стремлюсь к созданию доверительных отношений в семье, к взаимовыгодному сотрудничеству в браке! К взаимоуважению! Если мой супруг не стремится к тому же, то значит нам не по пути! Я достойна настоящей любви! Достойна быть рядом с человеком, способным на ответную любовь!"

Антонина: Чтобы освободиться от роли Крестоносца, женщине волей-неволей придется освободиться от своих заблуждений!

Алена: Лучше не скажешь! Крестоносцами женщины становятся из-за невероятной путаницы в женских ролях, обязанностях, правах, чувствах, в стилях взаимоотношений. Они путаются буквально во всех основных жизненных понятиях! Ими искажено даже представление о женском одиночестве.

Галина: Последнее не совсем понятно.

Алена: Страх "остаться одинокой" Крестоносцы путают со страхом "потерять непутевого супруга": "Если уж такой супруг меня оставит, то кто тогда на мне женится?"

Личное счастье Крестоносцев, в основном, зависит от поведения супруга: "Если муж перестанет пить, я стану счастливой женщиной!" Эта зависимость от других и заводит женщин в тупик.

Антонина: С чего их зависимость начинается?

Алена: С ощущения своей незначимости, незащищенности, с отсутствия самоуважения.

Рита: Как отсутствие самоуважения отражается на взаимоотношениях с другими?

Алена: Крестоносцы ставят себя в зависимость от поведения других, их желаний и нежеланий, от отношения других, их одобрения и неодобрения во всех сферах своей жизни:

– Если муж-ловелас одумается и вернется ко мне, то я буду считать себя достойной уважения женщиной!

– Если беспутный супруг каким-то чудом навсегда исчезнет из моей жизни, то я смогу вздохнуть свободно!

– Если муж Дебошир хоть на секунду оставит меня в покое, то я буду чувствовать себя на седьмом небе!

– Если другие считают, что любой супруг лучше, чем никакой, то я буду приспосабливаться к супругу Балласту и считать свои страдания любовью!

Женщины, играющие роль Крестоносцев, тешат себя иллюзией о «прозрении» супруга! Но их надежды так и не сбываются.

Нелли: Как можно надеяться на чудотворное «прозрение» супруга, когда атмосфера в семье доведена до белого каления?

Алена: Женщина, запутавшаяся в своих иллюзиях, надеется не на свои поступки, а на чудо! Страх женского одиночества неизбежно приводит ее к мысли о чудотворном «прозрении» супруга:

– Может быть, все еще образуется! Стерпится-слюбится! Я заслуживаю счастья в любви, а не страданий!

– Может быть, супруг возьмется за ум! Одумается! Остепенится! Я заслуживаю равноправного супруга, а не еще одного ребенка!

– Может быть, супруг изменится в лучшую сторону! Станет более ответственным! Перестанет мне изменять! Перестанет злоупотреблять спиртным! Из тягостной обузы превратится в заботливого мужа, уважаемого отца семейства! Я заслуживаю лучшего супруга!

– Может, супруг одумается! Заметит мои страдания и сполна компенсирует их любовью, уважением! Не зря же я страдаю? Я заслуживаю счастья!

– Может, супруг заметит мои старания. Поймет, какую женщину теряет! Я заслуживаю лучшего к себе отношения!

Ольга: Я тоже считаю, что заслуживаю лучшего к себе отношения! Но что я могу поделать, если супруг не замечает моих стараний?

Антонина: Но надеяться дальше, что поведение супруга изменится в лучшую сторону, довольно наивно! Вдруг он и не думает изменяться?

Ольга: Мне Геннадий так и говорит: "Мне и так хорошо! Я не собираюсь изменяться!"

Алена: Дело не в Геннадии, а в тебе! Тебя не устраивают отношения, значит тебе и предпринимать шаги по их изменению! На "переделывание супруга" можно потратить всю жизнь, но так и не добиться своего. Попытки "переделать другого" или "терпеливое ожидание от другого изменений в лучшую сторону" и есть "зависимость от других". Личные изменения делают женщину самостоятельной!

Ослепленные страхом одиночества, женщины неизбежно оказываются в его ловушке. Личное одиночество они могут сменить на одиночество вдвоем! Но становятся ли они при этом счастливыми?

Ольга: Какое уж здесь счастье…

Алена: Женщины оказываются в роли Крестоносцев из-за предвзятого отношения к любви, которую они отождествляют с самопожертвованием. Стереотип: "Любовь – это добровольное самоотречение", – является жизненным кредо Крестоносцев.

Анна: Самое главное, что женщины соглашаются на самоотречение добровольно! Они считают отказ от своих потребностей и интересов "долгом идеальной супруги", "обязанностью идеальной мамы"!

Даша: Почему женщины считают так? Действительно ли "отказ от собственных интересов и потребностей" является "долгом идеальной супруги" и "обязанностью идеальной мамы"?

Алена: Разумеется, нет!

Даша: Почему же женщины свято верят в обязательность своих жертв?

Алена: В обязательность своих жертв свято верят только те супруги, которые оказываются неспособными на открытое проявление любви, радости, благодарности к другому, одним словом, на проявление благородных чувств. Супружеская пара – Крестоносец и Балласт – относятся именно к такому типу семьи. Они не различают такие важные понятия, как «любовь» и «жалость». Супруг, играющий роль Балласта, привык жалость у других вызывать. Супруга, играющая роль Крестоносца, привыкла жалость к другим испытывать.

Марина: В этом отношении они подходят друг другу идеально!

Алена: Это действительно так! Однако жалости или ее провокации явно недостаточно для того, чтобы называть отношения двоих благородным чувством, любовью.

В русском языке слово «жертва» связано со смыслом "гибнущее, что отдаю или чего лишаюсь безвозвратно". Жертвовать – значит "лишать себя чего-либо добровольно для пользы других", "отрекаться от выгод или утех своих по долгу или в чью-либо пользу". Жертва означает «самоотвержение», "отречение от своих прав". Так пишет о понятиях «жертвовать» и «жертва» Владимир Даль. Психологический смысл этих понятий тождественен их лингвистическому смыслу.

Зоя: Значит, жалость не является благородным чувством?

Алена: Владимир Даль приводит несколько понятий, объединенных общим корнем со словом «жалость», но имеющих различный смысл: «Жалеть» – значит "скорбеть, сокрушаться, печалиться и скупо расходовать". Как мы называем человека, который скупо расходует свою ласку, нежность, душевное тепло, слова благодарности и любви? Любвеобильным человеком?

Нелли: Нет, конечно!

Алена: Мы говорим о таком человеке, что он или она "скупо проявляет свои чувства", "она скупа на похвалу", "от него ласкового слова неуслышишь", "от нее ласки не дождешься", не так ли?

"Скорбеть и сокрушаться", "тревожиться и волноваться за другого", одним словом, "ахать да охать", «причитать» еще не значит "испытывать к другому страстные чувства", "одаривать своей любовью", "согревать своим теплом", "окружать заботой и нежностью".

Ирина: Моя мама считает, что она волнуется за отца, значит, любит его!

Алена: "Испытывать тревогу за другого" и "испытывать любовь к другому" не являются проявлением одного и того же чувства. Первое является свидетельством элементарной тревоги, в то время как второе – отражением высокого чувства. Тревожиться за супруга: "Придет или не придет? Придет сегодня трезвый или нет?" – еще не значит испытывать к нему трепетные чувства, не так ли?

Ирина: Мама оправдывает бесчинство отца, но жалуется на него всем знакомым и родственникам…

Алена: Жалобы входят в их сценарий взаимоотношений. «Жалиться» также означает "жаловаться, плакаться на что-либо или кого-либо". В то же время «жалиться» имеет смысл "колоть, ранить жалом, язвить". Кто такой «жалкий»? Это достойный лишь «жалости», «соболезнования» и одновременно «ничтожный», «презрительный», "падший".