Фурия первого лорда - Джим Батчер

— Ты убил ее? — спросила Китаи, ее голос был напряженным и высоким от возбуждения и страха.

— Не совсем, — ответил Тави. Он указал пальцем на монструозную фигуру за ними. — Я был занят этим.

Она бросила на него взгляд, одновременно выражающий уважение, отвращение и нотку зависти.

— Это так ты показываешь, что хочешь быть моей парой?

— Это большое решение, — мягко ответил он. — Ты же не думала, что я сделаю его за час.

Китаи показала ему язык и добавила, — Берегись.

Они оба спланировали налево, когда обширная рука Гарадоса замахнулась в их сторону в попытке сбить их.

Они избежали ее на метры, но поток ветра от ее приближения был не менее опасен для них.

Их жестоко закружило в разных направлениях.

Тави отчетливо увидел, как воздушные завихрения от замаха породили нового морока.

— Где она? — задала вопрос Китаи.

— В последний раз я видел ее возле… груди, я так думаю.

Она кивнула, и без лишних слов они оба изменили курс полета и начали подниматься вверх вдоль огромной, медленно двигающейся горной фурии.

Еще больше воздушных мороков приближалось к ним, и скорее это были случайные атаки, чем результат сознательного враждебного намерения, но при таком их количестве это вряд ли имело значение.

Каждому мороку нужно было противопоставлять воздушную магию, чтобы сбить с курса, и Тави подумал, что когда у него не было вообще никаких фурий и он полагался лишь на мешочек соли, ему было куда как легче справляться с ними.

Конечно, во время собственного полета использовать соль было проблематично — и он не собирался искать место на Гарадосе, чтобы приземлиться и вызвать магией соль из земли.

Так что он стиснул зубы и сконцентрировался на том, чтобы расталкивать воздушных мороков со своего пути, мешая зловещим фуриям слишком приблизиться.

Необъятный звук дважды сотряс воздух вокруг них — это был Гарадос, он ревел от разочарования, или гнева, или другой эмоции, совершенно недоступной таким эфемерным существам, как Тави и Китаи.

Возможно, он спросит об этом Алеру позже.

Если будет возможность. Рука великой фурии пронеслась мимо, на этот раз намного дальше.

Сосны расположились на предплечьях как волоски на коже человека, и примерно в таком же масштабе.

Пошел дождь, тяжелый и холодный.

Они планировали мимо искривленного живота и груди великой фурии не встретив Королеву вордов — но когда они достигли уровня плеч Гарадоса, они влетели в тяжелые грозовые тучи.

Тяжелый серый туман окружил их, тьму пронзали вспышки света.

Поднялся и завыл ветер, а затем стих до непонятного шепотка, но, продолжая продвижение, Тави был уверен, что среди этого шелеста, может различить определенный голос — голос суливший страдания, боль и смерть.

Раздался еще один громогласный звук, и вдруг великая фурия резко стихла.

Перемена была поразительной.

Скалы перестали тереться о скалы.

Тонны и тонны земли и камней прекратили свое грохочущее движение, и только несколько булыжников рухнуло на земь.

Практически одновременно рокочущий ветер угас в грозовых облаках.

Воздух стих, только они и капли дождя продолжали двигаться.

Молния начала реже сверкать, а всевозможные цвета сменились лишь на один: зеленый.

Зеленый цвет Ворда.

— Алеранец? — позвала Китаи, оглядываясь вокруг.

— Кровавые вороны, — прошептал Тави. Он повернулся к Китаи, и сказал: — Она пытается обуздать их. Королева Ворда пытается обуздать Гарадоса и Тану.

— А это выполнимо?

— Для тебя и меня? — Тави покачал головой. — Но Алера сказала, что её возможности шире наших. Может быть. И если она…

Лицо Китаи помрачнело.

— Если Королева подчинит две великие фурии, будет не важно, кто выступит против нее, — она глянула на Тави. — И ты направил ее к ним.

Он хмуро посмотрел на нее и сказал:

— Да.

Они ускорили движение.

— И ты пробудил ее изначально.

Тави стиснул зубы.

— Да.

— Я просто хотела убедиться, что правильно поняла ход событий.

Тави подавил вздох, проигнорировал растущую усталость и сильнее рванул вперед, пока рев их ветряных потоков не заглушил разговор.

Они нашли Королеву Ворда на покрытой снегом вершине, увенчавшей изголовье Гарадоса.

Она просто стояла, обгоревшая и нагая, опустив голову и слегка расставив руки.

Над ней было нечто, похожее на неподвижный вихрь, в котором чудовищные ветра создали из кристаллов льда и снега сверкающую спираль.

Как только они появились в ее поле зрения, она открыла глаза. Ее губы искривились в улыбке, которая больше не выглядела имитацией.

В ней было столько боли, ненависти и злорадства, сколько Тави не выдел больше ни у кого.

— Отец, — сказала Королева. — Мама.

Спина Китаи слегка напряглась, но она не заговорила.

Двигаясь одновременно с Тави, она приземлилась на скалистой почве перед Королевой.

Они втроем образовали точки равностороннего треугольника, несколько секунд стояла жуткая тишина.

Тяжелые, холодные капли дождя падали на камни.

Они выдыхали с клубами пара.

— Вы пришли, чтобы убить меня, — сказала Королева Ворда, все еще улыбаясь. — Но вы не можете. Вы уже пытались. А в данный момент, уже не важно, какие силы вы сможете…

— Она тянет время, — сказал Тави и воспользовался заклинанием воздуха, чтобы ускорить свои движения. Когда он продолжил говорить, голос звучал странно растянутым и замедленным.

— Бей её, — сказал он и швырнул самый сильный шар огня, который только мог вызвать.

Королева начала отскакивать влево, но женщина-марат не нуждалась в указании Тави, чтобы начать атаку вместе с ним.

Королева врезалась в стену скалы, которую вызвала Китаи, окружая её.

Ворд пробилась сквозь препятствие, но сначала огненный шар Тави попал в нее, выбив из легких болезненный вопль.

От её крика земля задрожала и пошатнулась.

Тави с мечом в руке бросился вперед.

Королева направила на него пелену огня, но он снова поглотил пламя сталью своего клинка, который раскалился докрасна.

Стоя где-то за ними, Китаи превратила камень под ногами Королевы в нечто с консистенцией жидкой грязи.

Одна нога Королевы погрузилась в нее, пригвождая ее на месте.

Когда Тави приблизился, ее клинок взлетел и их мечи с визгом схлестнулись, дюжину раз за один удар сердца, буря искр заполнила воздух — такой густой, что Тави не видел летящую к нему ногу Королевы, пока не было слишком поздно.

Удар пришелся на середину груди и отбросил его метров на шесть, прямо на выступающие камни.