Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош

еще раз: система оповещения заверещала во весь голос, сигнализируя о летальной агрессии в ее адрес. Мир на несколько секунд замер почти в полном оцепенении – и мир самостоятельно просветлел и сделался более четким: обзорная картинка с высоты в две сажени хлынула ей в сознание.

Шаман – по прежнему стоит с закаченными под лоб глазами, широко расставив ноги и раскинув руки. Не опасен.

Восемь человек из толпы – страшно медленно на картинке, но стремительно в реальности, если верить мерцающим цифрам секундомера – движутся в ее сторону, расшвыривая в стороны случайных зевак. У четверых в руках короткоствольные скорострельные автоматы, двое – то ли с короткими мечами, то ли с длинными кинжалами, отсвечивающими желтым и зеленым: клинки отравлены. Пальцы медленно давят на спусковые крючки, и бойки уже начали свой путь к патронным капсюлям. Еще у двоих атакующих в руках «розы» с каким-то странным, необычной формы генератором – по металлическим «лепесткам» струятся волны электричества, набирая заряд для формирования нового вихревого импульса. Почему система мониторинга не отследила оружие сразу? А… она же сама, идиотка, заглушила предупреждения!

Дурран – еще не понимает, что происходит, но рефлексы опытного бойца берут верх, и его правая рука уже тянется к кобуре – не успевая, не успевая, не успевая…

Расталкивая в стороны членов городского совета, застывших в вязком воздухе, из двери здания вырывается асхат. Искин, в отличие от остальных, уже просчитал ситуацию, и даже в патоке замерзшего времени контролируемая им кукла движется куда быстрее остальных. Синтетические мускульные узлы ее тела, форсированные, мерцают от потоков энергии. Наверное, человеку сложно даже увидеть, как она движется – но не успевает и он. Почему куклы искинов не фантомные? Почему из тяжелого неповоротливого вещества?

И она сама – обвисшая на левой руке Дуррана, цепляющаяся за него руками, сковывая и без того медленные движения, с расфокусированным взглядом. И пунктирные разноцветные линии возможных векторов воздействия ее малых манипуляторов, с цифрами и значками, в которых нет времени разбираться, и маленькими черепами над нападающими: для успешного предотвращения атаки без потерь среди «своих» и «нейтралов» (достоверность идентификации – 97%) требуется летальное кинетическое воздействие против «чужих».

Она, разумеется, тоже не успевала ничего сделать. Оставалось лишь испытывать то безнадежное чувство, что возникает в момент падения на асфальт с велосипеда: время идет медленно-медленно, и ты знаешь, что сейчас вот-вот приложишься ладонями, локтями, коленями, бедрами и хорошо если не головой, сверху на тебя все падает и падает металлическая рама, и надо бы группироваться, отталкиваться, уходить в перекат – но тело сковывает странная апатия, и ты висишь в воздухе страшно долго, а потом боль, вдоволь насладившись мигом твоего покорного ожидания, пронзает тело сразу со всех сторон, вышибая из груди дыхание.

Чудовищно растянутый миг, однако, все длился и длился, и внезапно Карина осознала: это не эффект «падения с велосипеда». Фигуры людей все так же медленно двигались сквозь патоку густого воздуха, и в привычное состояние мир возвращаться явно не торопился. Назойливое мигание странных значков на краю сознания наконец-то привлекло ее внимание, и несколько из них мгновенно выросли и заслонили собой половину мира.

Внимание, произнес где-то внутри неслышный голос, произведено автоматическое увеличение несущей частоты психоматрицы с коэффициентом пятьдесят. Ускорить проекцию пропорционально? Отменить ускорение несущей частоты? Перейти в режим управления параметрами достоверности?

Что происходит?.. Нет, пока не до вопросов.

Нельзя разрушать достоверность. Ручной режим.

Принято. Установлен трехкратный коэффициент усилия для преодоления барьеров достоверности.

Значки, заслоняющие мир, испаряются, и перед глазами снова мир, расчерченный разноцветными линиями и стрелками. Восемь человек. Стрелков с «розами» игнорировать – пока. Они еще не понимают, что их оружие бесполезно, пока сообразят и переключатся на что-то еще, драка уже завершится. Вооруженных кинжалами – во вторую очередь угрозы, клинки гораздо медленнее пуль и почти не угрожают посторонним. Самые опасные – четверо с автоматами. От стволов, из которых уже выползают сонные мухи первых пуль, тянутся, расширяясь, красные конусы секторов разброса, яркие и насыщенные внутри, бледнеющие и сходящие на нет к краям. У нее, по легенде, три манипулятора – значит, в запасе три удара… нет, два: рядом Дурран, его нужно срочно вывести из игры. Конусы секторов, упираясь в него, искривляются, расплываются и теряют форму, растекаясь по сторонам брызгами водяной струи – «лонжа», на которую он зацеплен, уже играет константами окружающего его пространства, изменяя вероятности и перестраивая геодезические кривые, готовясь отводить кинетические угрозы от тела. И «брызги» от рассыпающихся секторов обильно пятнают застывших у выхода из дома городского голову, Шаттаха и двоих членов городского совета. Нельзя. Что бы ни произошло, некомбатанты должны выжить.

Думать. Думать. Думать. Оценивать обстановку. Расставлять приоритеты. Время есть – никакой паники, она думает гораздо быстрее, чем все остальные, вместе взятые. Спокойно. Ага, есть расклад. Только бы она правильно поняла, что именно сейчас делает машинерия управления проекцией! Вот бы связаться с кем-нибудь поумнее, с Рисом, с папой, с Ликой в конце концов – но одна только установка канала занимает секунды полторы. И пока они среагируют, здесь уже всех покрошат мелкими кубиками. Придется самой. В конце концов, свою зеленую ленту она честно заработала, и никто из трех ее партнеров на экзамене и не думал ей специально подыгрывать.

Наиболее опасны автоматчики, что в центре охватывающей ее смертельной дуги. Поток пуль, миновавший ее, обязательно зацепит кого-то еще. Их нейтрализовать в первую очередь. Затем – Дурран, который сейчас не поддержка, а помеха. Потом – крайних стрелков, ну, а с теми, что с кинжалами, она могла справиться и раньше. Расположить векторы воздействия, послушные шевелениям ее псевдоманипуляторов, несколько раз мысленно вдохнуть, смывая лишнее эмоциональное напряжение – и плавно, медленно, постепенно начать понижать… как ее, несущую частоту?..

На то, чтобы сползти по стене, прийти в себя и вскочить на ноги, Дуррану потребовалось секунд десять. Тяжело дыша, Карина стояла и смотрела прямо перед собой. Она поспешно свернула панорамное зрение, которое терпеть не могла: от него кружилась голова, да и цветовая какофония расширенного оптического диапазона приятности ощущениям не добавляла. Переключаясь на нормальный ритм мышления и обычное зрение, она опять потеряла равновесие и, взмахнув руками, уселась в пыль на задницу. Похоже, кому-то из нападавших не повезло еще раз. В темноте раздавались панические крики, женские визги и топот многочисленных ног: увязавшиеся за шаманом зеваки проявили недюжинную прыть, разбегаясь от эпицентра внезапно вспыхнувшей перестрелки. Искин-асхат молча стоял рядом и не шевелился: то ли ждал, когда она заговорит, то ли