Трон сломленных богов - Эмбер Николь

бедро, затем другое. – Каден сотворил королей Йеджедина, поэтому они были так ему преданы. Теперь понятно, почему он так меня ненавидит. Вероятно, он поссорился с моим отцом или был против моего рождения. – Он вздохнул. – Очередной древний враг, как будто их и без того мало.

– Один, – сказала я, подняв палец.

Самкиэль взглянул на меня, потянувшись к своим ногам.

– Остался всего один могущественный враг. Я убила Тобиаса и Алистера, так что, как только я верну свои силы и окажусь на свободе… – Я остановилась. Я больше не одна. Нет. Мне тоже пора к этому привыкать. – Мы убьем и его.

Он ухмыльнулся:

– Ты опять со мной флиртуешь.

Я улыбнулась, когда он шагнул под поток воды, и меня охватило странное чувство облегчения. Я знала, что меня должна волновать новость о том, что Каден оказался каким-то могущественным Генералом, но в действительности мне было совершенно на него наплевать. Нет. Меня волновал только один человек.

Замок на двери задребезжал.

– Ну, – сказала я, удивляясь силе охвативших меня чувств. – По крайней мере, теперь у нас есть некоторые ответы.

– Он сказал кое-что еще. Конечно, он обвинил всю мою семью во лжи и жестокости, но, кроме того, он говорил обо мне – о том, что я сделал, чему меня научили и кто я такой. Затем я доказал его правоту, прикончив его клинком Забвения. Иногда я чувствую себя… – Самкиэль сделал паузу, и я уловила перемену в его настроении.

– Ты чувствуешь себя прежним?

– Да. – Он кивнул. – После падения Раширима я хотел стать Лиамом, но каждый раз, когда я оборачиваюсь, мне напоминают о том, что я был, есть и всегда буду Самкиэлем. Губителем Мира. Грозой всех миров. Королем. Завоевателем. Я не хочу, чтобы меня боялись. – Он вздохнул и выключил воду. – Я просто хочу помогать людям.

– Ты это и делаешь. – Я встала, взяла полотенце и накинула ему на плечи. – Я не знаю никого сильнее тебя. – Я взяла второе полотенце и передала ему, чтобы он мог вытереть волосы. – Ты действительно хороший, независимо от того, какой ярлык навесили на тебя старые боги или весь мир. – Я опустилась на колени, вытирая его бедра. – Ты никогда ничего не боишься.

– Спорно.

Голос Самкиэля понизился. Он напрягся, и я улыбнулась, радуясь, что в его глазах сверкает желание, а не боль.

Я медленно ходила вокруг него, вытирая воду с его широких плеч и спины.

– Ты смелый и добрый, и ты не раз спасал мне жизнь. Ты рискуешь собой ради других, не думая о собственном благополучии. – Я потянула его за руку, повернув лицом к себе. – Я слышала все эти истории. Многие из них я видела в кровных снах. – Я обернула его полотенцем и притянула к себе. – В тебе в равной степени слились твой отец и мать. Ты сильный и выносливый, как он. Ты добрый и отзывчивый, как она. Ты защитник, помощник и, – я протянула руку и обхватила его за шею, поднимаясь на цыпочки, – мой лучший друг.

Улыбка осветила его лицо, прогоняя остатки печали из глаз. Я провела большим пальцем по его подбородку.

– Мне понравилось все, кроме последней части, – сказал он.

– Боги, ты до сих пор ненавидишь слово «друг»? – Я игриво ткнула его в бок.

Он пожал своими могучими плечами и провел рукой по моей спине, притягивая меня ближе.

– Назови меня как-нибудь еще.

– Хм. Эгоистичный? Самодовольный? Требовательный?

Он прищурился.

– Не смотри на меня так. Кто еще скажет правду тебе в глаза?

Я широко улыбнулась, похлопала его по плечу и отвернулась.

Раздался резкий шлепок, и я подскочила от хлесткого удара по ягодицам. Я вскрикнула, но не от боли, и повернулась, чтобы его оттолкнуть.

Он приподнял бровь, словно бросая мне вызов, и поспешил в спальню – я побежала за ним, чуть не поскользнувшись на мокром полу. Миновав дверь, я почувствовала, как его руки обвились вокруг моей талии и подняли меня в воздух. Я вскрикнула, когда Самкиэль швырнул меня на кровать и прыгнул сверху. Он схватил меня за руки и вытянул их над головой, пока я тщетно пыталась вывернуться из его хватки. Он расположился надо мной с широкой улыбкой. Я одарила его укоризненным взглядом, хотя в моем животе кружилась целая стая бабочек.

– Обманщик.

Его рот завладел моим в пламенном поцелуе, и я ощутила сладкий вкус его смеха. Спустя несколько секунд он отстранился, и я тяжело выдохнула.

– Теперь тебе больше нравится мой поцелуй? – спросил он, приподнявшись на локте.

– Могло быть и лучше, – сказала я.

Мой дрожащий голос и сбившееся дыхание с головой выдавали ложь.

Самкиэль усмехнулся и отпустил мои запястья. Его пальцы скользнули по моей коже, он убрал прядь мокрых волос с моего лица и долго молча на меня смотрел. Иногда его взгляды и прикосновения были намного интимнее, чем секс.

– Есть еще кое-что, о чем я хочу с тобой поговорить.

Я прищурилась.

– Я знаю это лицо.

– Какое лицо?

– Лицо Самкиэля, который что-то замышляет. Это угрюмое выражение древнего, измученного битвами короля, и выглядит оно вот так. – Я сдвинула брови, заставив его рассмеяться. – Обычно это означает, что кто-то сказал что-то, что тебе не понравилось. Думаю, в этом виноват тот гигант, про которого ты рассказывал. Твои глаза словно тускнеют, и ты уходишь куда-то в глубины сознания. Обычно в такие моменты мне все сходит с рук.

Он усмехнулся:

– Не поспоришь.

– Ага, а еще есть задумчивый Самкиэль. Это лицо очень похоже на то, которое ты сделал сейчас, и обычно означает одно из двух. Либо у тебя есть план, который, скорее всего, мне не понравится, либо ты раздражен и хочешь быть где угодно, только не здесь. Учитывая что-то большое и твердое, что прижимается к моему животу, я не думаю, что второй вариант нам подходит.

– Ты права. Я более чем счастлив здесь находиться. – Он еще сильнее прижался ко мне. – Ты правда замечаешь все эти мелочи?

Я провела руками по его груди.

– Я замечаю в тебе все.

Самкиэль коснулся моих губ легким поцелуем – этого прикосновения было достаточно, чтобы я ощутила все наполнявшие его чувства. Я лизнула его нижнюю губу, желая попробовать ее на вкус, вздохнула и прошептала:

– Значит, мне это не понравится, верно?

Он покачал головой:

– Боюсь, что нет, моя Дианна.

От моего игривого настроения не осталось и следа, я забеспокоилась:

– Что такое?

– Порфирион рассказал мне кое-что, и я должен убедиться в правдивости его слов. Мне надоели слухи о семейных тайнах, о которых я ничего не знаю.