Трон сломленных богов - Эмбер Николь

меня особенно больно. Моя грудь болела – казалось, еще несколько мгновений, и ее разорвет.

Я услышала за окном уже знакомый свист ветра. Сама того не замечая, я подсознательно ждала этого звука. Мой взгляд остановился на окне, и пока я смотрела на серебристую полосу света в небе, моя разрушительная ярость утихла. Спокойствие пролилось бальзамом на мое ноющее сердце. Зверь внутри меня почувствовал приближение Самкиэля, понял, что мы в безопасности, и мирно уснул.

Моим первым порывом было спрятать документы, но Самкиэль не был Каденом. Он не стал бы на меня злиться. Он бы не стал наказывать меня за то, что я самовольно отправилась на поиски. Самкиэль никогда не причинял мне боли, но он расстроится, когда узнает, что я отправилась на Онуну без него и столкнулась с проклятыми Ирвикува.

Я судорожно вздохнула. В самые интимные минуты последних нескольких дней мы давали друг другу обещания. Мы пообещали разговаривать и обращаться друг к другу в трудные моменты. Я взяла бумаги и подняла стол. Услышав шаги бронированных ботинок по каменному полу, я положила документы на стол и пошла к нему навстречу.

Самкиэль увидел меня и остановился. Не знаю почему, но я нервничала. Может, дело в том, что раньше я могла поделиться своими чувствами только с сестрой, а теперь мне было больно осознавать, что на самом деле мы даже не родственники.

Самкиэль снял шлем, обнажив свое ослепительно красивое лицо. Боги, я едва могла осознать, что чувствую к этому человеку. Он оглядел меня с ног до головы, в его серебристых глазах сверкало любопытство.

– Это твоя, – сказала я, касаясь надетой на мне рубашки.

– Я вижу. Думаю, на тебе она нравится мне не меньше, чем те тонкие кружевные трусики.

Самкиэль сократил расстояние между нами двумя широкими шагами и наклонился, чтобы меня поцеловать. Я слегка отклонила голову.

– Эй, – он взял меня за подбородок, поворачивая мое лицо к себе, – не делай этого. Не отстраняйся от меня. Мы не будем к этому возвращаться. Поцелуй меня, Дианна.

Он снова наклонился ко мне, но я прижала пальцы к его губам. Посмотрев на него сквозь ресницы, я прошептала:

– Я кое-что сделала.

Он нахмурился:

– Что ты сделала?

Я положила руку ему на грудь и опустила глаза.

– Только не расстраивайся.

Его голос понизился на октаву:

– Я не могу обещать.

Я вздохнула и встретилась с ним взглядом.

– Я снова была на Онуне.

– Дианна.

Его глаза сверкнули чистым серебром, и он выпрямился.

– Кто тебя туда потащил?

Я отмахнулась, не обращая внимания на его нарастающий гнев.

– Это не важно.

– Мы говорили об этом. Дианна, ты могла бы…

Я не знала, что он увидел в моих глазах, но его слова затихли на середине фразы. Я протянула руку.

– Не мог бы ты присесть?

Серебро в его глазах померкло, гнев рассеялся, сменившись беспокойством. Он кивнул и взял мою руку, холодный металл его колец согрелся под моими пальцами. Я подвела его к дивану, и мы сели лицом друг к другу. Самкиэль все еще был в своих доспехах – казалось, он их даже не замечал. Возможно, он был слишком сосредоточен на мне, чтобы обратить на них внимание, но сейчас это не имело значения.

– Прошлой ночью мне приснился сон, – сказала я, сжимая в руках лист бумаги, который сообщил мне, кто я такая.

– Да? Поэтому ты меня пнула?

Я коротко улыбнулась и положила документ между нами.

– Когда мы были в пещере, Тобиас сказал мне одну вещь, но произошло столько всего, что я не обратила на это внимания. Или просто не захотела в это верить. Не знаю. Но вчера вечером после… в общем, когда я уснула, мне приснилось, что я нахожусь в той самой пещере, а потом я услышала множество голосов. Они звучали как хор, повторявший одну и ту же фразу.

– Какую фразу?

Я положила листок лицевой стороной вверх и повернула к нему. Он наклонился вперед, вглядываясь в текст, в его глазах читалось замешательство.

– Что мы не родные. В этих бумагах написано, что она мне не сестра.

Самкиэль взял документ, чтобы внимательнее его прочитать. Он ничего не сказал, но когда посмотрел на меня, я увидела промелькнувшую в его глазах вспышку гнева. Всего неделю назад это меня бы опустошило и вынудило снова спрятать свое сердце за непробиваемой броней, но теперь все было иначе. Самкиэль не злился на меня – причиной его гнева было то, что кто-то посмел причинить мне боль. Он бы защитил меня от всего мира, если бы смог.

– Если это правда, если весь мой сон реален, то я видела кое-что еще.

Самкиэль ждал.

– Я видела кроваво-красную Луну в незнакомом мне мире. Возможно, это просто мои фантазии, потому что Каден заставлял нас изучать лунные циклы. Почему бы мне не увидеть во сне Луну? Но я услышала одно слово. То самое слово – равноденствие.

– Равноденствие?

Мои плечи поникли, и я сцепила руки в замок.

– Я не знаю, что это значит и имеет ли это значение, но также я видела три фигуры.

Самкиэль неестественно замер.

– Сколько фигур?

– Три. Я не видела их лиц, но они носили короны. – Его челюсти сжались, и я знала его достаточно хорошо, чтобы заметить беспокойство, омрачившее его черты. – Ты тоже их видел.

– И кроваво-красную Луну.

Я не стала спрашивать, почему он мне об этом не рассказал. Я не злилась. Последние несколько месяцев были настоящим хаосом, но сейчас мы наконец воссоединились. Каждый разговор с ним приносил мне непривычное чувство покоя.

– Хорошо, значит, теперь я тоже вижу пророческие сны? Добавьте это к моему списку странностей.

Уголки его губ дернулись вверх, но затем он задумался, потирая рукой подбородок.

– Неверра сказала, что в Йеджедине она слышала упоминание о большом небесном событии. Возможно, это и есть равноденствие. Но мы проверили: никаких масштабных небесных явлений в ближайшее время не предвидится. Ничего достаточно мощного, чтобы провести ритуал.

Я медленно выдохнула, пытаясь вспомнить детали сна. Теперь они казались такими туманными и далекими.

– Я не знаю, Самкиэль. Может, это был всего лишь сон, мой разум пытался осмыслить все, что произошло, и перепутал события. Но мои инстинкты подсказывают, что это все не случайно.

– Я не сомневаюсь в тебе, Дианна. Но Луна могла быть просто символом. Сны трактуются по воле того, кто их видит. Луна символизирует перемены и ход времени. А ты пережила много судьбоносных перемен и потрясений.

Я положила руку под подбородок и вздохнула.

– Какой ты умный.