Фантастика 2002. Выпуск 3 - Андреи Синицын

Как оказалось, отдельный кабинет по должности мне не положен: следующий экран явил мне большую комнату, где в разных позах сидели за компами человек десять. Практически все они были неподвижны, лишь пальцы летали над клавишами. Был еще один стол с компьютером, пустой, а над ним пульсировала стрелка, недвусмысленно намекающая, что это мое место. Интересно, вся дальнейшая игра будет происходить здесь же и на моем мониторе будет демонстрироваться экран другой машины?

Я положил левую руку на клавиатуру, а правой пошевелил мышкой. Рефлексы оказались правильными: картинка двинулась, и мой персонаж отправился в прогулку по комнате. Садящие за столами парни не обращали пока что на меня никакого внимания. Привычным «квэйковским» движением я запрыгнул на ближайший стол, а потом на монитор.

Его владелец поднял голову, и в колонках раздалось:

— Новенький, да?

Теоретически моя звуковая плата позволяла общаться через сеть, но почему-то ни один микрофон к ней еще не подошел. Я напечатал в ответ: «А что, заметно?»

Другой голос сообщил:

— Все так начинают. Я сразу на голову Сереге запрыгнул. И часа три катался — тут раньше движок дерьмовый, верхняя часть объекта воспринимается как движущаяся площадка. Причем сам объект этого не замечает. Пришлось переделывать!

Сверху экрана появилась строчка непонятных символов — в разговор вступил еще один бедолага, лишенный возможности общаться голосом.

— Русификатор! — коротко бросил голос, опознавший во мне новичка. Строчка загадочных символов пропала, и фраза началась заново, уже вполне понятно: «Насчет движка! Я тогда еще к художникам самодельную мышку запустил. Сам нарисовал, сам санимировал. Там у них девчонок много работает, думал, испугаются. Так ни фига! Они на этой мышке как на скейтборде катались: она маленькая, быстрая».

— Ладно, харе болтать, — подвел итог кто-то. — Как тебя зовут-то, новенький?

Я ответил, потом сам задал какие-то вопросы, обычные при водворении на новое место работы. Если среди ребят и были искусственные персонажи, то я этого не заметил: общение было вполне естественным. Оказалось, что эти парни и есть программисты проекта, и, по их общему мнению, играя в «Новую компьютерную» они получают огромное удовольствие.

«Ты пойми, — втолковывал мне безголосый, забивая текстом по-полэкрана. — Я же по жизни ровно тем же самым занимаюсь, игруху програмю. Если честно, то в итоге такая дрянь получится! И все это понимают, а куда деваться? Я уже знаю, где сам напахал, знаю, где остальные два программера дерьма налили, и они знают, знаем, как в два раза лучше сделать… Но ведь это ж дел — начать да кончить, а у нас сроки, бюджет и так далее. А здесь — блин, на меня никто не давит, я делаю так, как мне надо, и столько, сколько мне надо. Ни тебе распорядка дня, ни мороки с отпусками… Отдыхаю я здесь, понимаешь? Лучше любого кантер-страйка!»

Примерно так же охарактеризовали ситуацию и другие «работники» виртуального офиса, по которому я в тот же день совершил экскурсию. Среди них оказался еще один профессиональный игродел, а вернее, оказалась. Художница с фигурой фотомодели и лицом голливудской красавицы честно призналась, что на самом деле ее параметры — 165-46-88 (в смысле — рост-возраст-вес) и что с игровой индустрией ее связывают последние пять лет и восемнадцать килограммов. Но там, «в реале», ей под лозунгом «шаг влево-вправо — нарушение дисциплины» приходится моделить и анимировать пушистых Чебурашек по готовым эскизам, хотя она сама большой поклонник игр с «кровишшшей». А тут каждый сам себе голова и делает то, что хочет.

В качестве того, а чего она на самом деле хочет, девушка (несмотря на признания о возрасте и весе, я все-таки продолжал воспринимать ее как секс-бомбу) продемонстрировала некоего фэнтезийного персонажа… Нет, она не пригласила меня взглянуть на экран своего монитора. Она просто сделала красивый пасс рукой, и персонаж соткался из воздуха прямо в комнате. Этот… эта… как бы правильней сказать… словом, ЭТО вроде бы ничего такого и не делало, а просто стояло и дышало — но в первую секунду я ожидал, что сейчас увижу собственную «кровишшшу», а потом отреспаунюсь около своего стола.

Эффективность творческой свободы была налицо: монстров, производящих ТАКОЕ впечатление, я не видел больше нигде. И несмотря на всю виртуальность происходящего, почувствовал облегчение, когда создательница вернула свое творение в небытие.

Собственно, в первый день я так за работу и не взялся, потратив все время на знакомства и прогулки по «офису» — он оказался чем-то схож с булгаковской «нехорошей квартирой», и маленький простеночек с узкой дверью мог скрывать за собой огромную комнату, а то и целый зал, оформленный в стиле разрабатывающегося проекта.

Как рассказал мне один из старожилов «Новой компьютерной», поначалу офис был простой и скучный, а все навороты — дело рук самих игроков. Я поинтересовался, почему же тогда стены моего «Партизанен!»-ского отдела еще не увешаны шмайсерами и плакатами «Родина-мать зовет!», и узнал, что проект начат недавно, художников еще не набрали, а программистам всякий антураж по фигу — у них свои способы получения кайфа от жизни.

Следующий рабочий день, а вернее, игровой вечер у меня заняло знакомство с редактором миссий, еще неделю я ваял абстрактную тестовую миссию, еще месяц — первую реально действующую… Белая картонная коробка с надписью «Новая компьютерная игра» так и осталась лежать на системном блоке — выкинуть ее уже не поднималась рука. Визиты в виртуальный офис стали для меня необходимой частью жизни, а удачи и неудачи в проекте «Partizanen!» воспринимались едва ли не острее, чем успехи и ляпы в реальной работе. И когда мне прибавили несуществующую зарплату на 50 у.е. в месяц, я так обрадовался, что просадил в дешевом клубе полсотни вполне реальных баксов премии.

Хотя почему я назвал ту, вторую, зарплату несуществующей? Там, в виртуальном офисе, она оказывалась вполне весомой, и тратить ее можно было вполне конкретно: кроме непосредственно работы, «Новая компьютерная» предоставляла возможности и развлечься — причем эти развлечения тоже были плодом творчества игроков, так сказать, побочным продуктом побочных занятий. С теми же самыми «партизанскими» программерами я не раз и не два участвовал в совершенно фантастических гонках в стиле незабвенного «Нид фо спид», скрещенного с «Ре-вольтом», и каждый заезд уносил из моего кармана по сотни-две «у.е.» на ремонт, не считая затрат на изначальную покупку машины.

Всякого рода нововведения в офисе, как оказалось, тоже стоили «денег» — когда новопришедшие художники нашего проекта (и какие художники! Знающие расположение и вид каждого винтика на древнем ППШ!) решили отделать все наши помещения в стиле игры, нам всем пришлось скидываться… Зато и отделка получилась — заглядение! Теперь Программерс-кая комната превратилась в партизанскую землянку, а себе художники смоделировали подвалы краковского гестапо, и сделали это настолько старательно, что я при любой возможности избегал появляться у них. Чем творцы «Новой компьютерной» объясняли необходимость оплачивать такие вещи, так и осталось мне неизвестным, да и вообще, как оказалось, хозяева игры не очень-то любят обнаруживать себя. Все шло само по себе, и лишь один раз одного парня (впрочем, кто он был в реале — парень или девушка, осталось неизвестным) кикнули без объяснения причин. Просто в холле на стене повис листок с приказом об увольнении, и все.