Перед бурей (СИ) - Артем Лунин

Джонатам торопливо прикусил губу, чтобы не заорать от восторга. Благослови Господь всех непослушных девчонок, слава им, слава и трижды хвала!..

Вопреки категорическому приказу Джурая, Луиса и иже с ней вовсе не подумали отсиживаться в деревне Проклятых и вышли, должно быть, сразу же после их ухода. Шли, конечно, разбойничьей тропой, не особо торопились и заметно отстали — зато теперь Алек и Араган…

Джурай торопливо прикусил губу, чтобы не сказать вслух и не сглазить. Теперь у Доражей есть шанс. И всё.

Он снова нырнул неглубоко в Живу и попробовал прикоснуться к Луисе, но его почему-то опять отбросило к Симоне. Девушка остановилась, ощутив чужое присутствие, отправила эмоцию вопроса. Джо обозначил себя, насколько мог обрисовал положение и бросил призыв поторопиться. Симона ответила пониманием.

Джурай тем временем рыскал по вершине горы. Отчаявшись найти хоть одно подходящее для носилок деревце, вернулся к Знаку и смерил его задумчивым взглядом.

— Возможно, кто-то посчитает кощунством, — пробормотал вой, и опорный столб со скрежетом полез из земли. — Потом другой поставлю…

Симона шагала, полузакрыв глаза, твердила успокаивающую тесху. Не помогало. Её всё ещё потряхивало после того, что творилось в Живе некоторое время назад.

Конечно, это он. Больше некому.

Зрелище горы, сначала извергавшей огонь, а потом закутанной в пелену вьюги, впечатлило путников настолько, что мужчины едва не повернули обратно. Пришлось им напомнить, что они, собственно, мужчины. Симону больше напугала тёмная волна ярости и разрушения, идущая по Живе. Луисе тоже пришлось несладко.

Сейчас она шла рядом с Симоной, поглядывала искоса. Смотри-смотри, мысленно огрызнулась девушка-Слухач. Думаешь, что я смогу кого-то дозваться на ходу? Может быть… я не пробовала. Но после такого я вообще боюсь в Живу смотреть!..

А вот кто-то не побоялся сунуться…

Симона застыла столбом. Скорее ощутила, чем увидела, что остальные столпились вокруг. Луиса встала перед нею, сейчас вышибет из транса оплеухой, как тот парень делал…

Однако удара не последовало. Симона определила того, кто пытался до неё дозваться — он самый, любитель руки распускать. Интересно, с чего бы ему говорить именно с ней?..

— Это Джонатам? — торопливо спросила Луиса. — Я вижу, но почему-то плохо…

— Кто?.. А, да. Он.

— Что он говорит?

Симона дёрнула головой — не мешай.

— Так… Поторопиться — это я поняла. Что-то про целительство… Он ранен… и не только он…

Все столпились вокруг неё, благоговейно внимали. Луиса нетерпеливо притоптывала.

— В общем, ты там нужна, — заключила Симона, возвращаясь из Живы. — Им всем досталось, а кто-то при смерти…

Она осеклась.

— Спасибо, — отрывисто сказала Луиса. И даже улыбнулась. Симона не ответила на улыбку. Они враги, помни это.

— Интересно, — задумчиво произнесла "враг". — Почему он явился тебе, не мне?

— Потому что я — Слухач? — предположила Симона.

— Может быть, — кажется, Луису такое объяснение не устроило.

Они вышли к реке, и Лаг-Аргаран открылась во всей своей красе. Лежащий Барс как будто линял. Неровные уродливые пятна чёрного и серого, пожарищ и снега. Луиса оглядела гору, неодобрительно покачала головой.

— Никогда не соизмеряет силу…

— Я правильно поняла?.. — Симона робко кашлянула. — Он ведь Носитель Дара?

Луиса хмуро поглядела на неё и шагнула в реку, побрела к тому месту, где два больших валуна обозначали брод.

— Да, — неохотно сказала уже на том берегу, когда Симона уверилась, что ей не ответят. — Сказать, какого Дара именно, или догадаешься сама?

Симона подняла взгляд на Лаг-Аргаран. Да, догадаться было нетрудно.

— Наверное, он всех их убил, — тихо проговорила девушка. — Наверное, это хорошо…

Две группы вышли к подножию горы одновременно.

— Вот… он… — задыхаясь, Джурай предъявил носилки. Луиса лишь мельком глянула на Александра, покачала головой.

— Здесь я ничего сделать не могу. Он сам очнётся, или… или не очнётся.

Целительница встала на колени около Арагана, поводила рукой над обломком стрелы, тронула запекшуюся вокруг кровь.

— Поднимите выше… И разойдитесь, нечего пялиться!.. — вспылила вдруг.

Люди поспешили отойти прочь. Радоничи почти бегом, воличи с неохотой, оглядываясь. Симона замешкалась, глядя, как ладони целительницы замедляют свой танец над телом, в котором едва теплилась жизнь. Луиса подняла голову.

Она ничего не говорила. Просто смотрела ей в глаза.

Симона с усилием отвела взгляд. Сделала шаг, другой, как будто преодолевая сильный ветер. На третьем чуть не наткнулась на Джонатама.

Он ничего не делал, не пытался приказать, просить, молить. Он просто смотрел, глаза в глаза.

Симона медленно кивнула. Будешь мне за это должен. Что-нибудь. Она вернулась к плоскому валуну, на который водрузили носилки.

Да, враги. Убийцы. Но не помочь умирающему она не могла.

Целительница лишь посмотрела испытующе и кивнула. Расстегнула свою сумку.

— Я почти ничего не умею, — всхлипывая от вдруг охватившего душу облегчения, сказала Симона.

— Меня ты проверила вполне нормально, — Луиса повела плечом. — И потом, когда удирала…

Она смутилась.

— Ладно, начали… А вы пока срубите нормальные носилки вместо этого!..

Ранним вечером они вышли к деревне Проклятых.

Араган "повернул вжиль", как говорила мэтресса Элана. Он даже очнулся на какое-то время, и Луиса напоила водой с порцией дурманики.

— Нельзя, чтобы дёргался. А если ещё про Алека узнает…

Вой так и не очнулся. Лежал, примотанный к своим носилкам. Луиса лишь перебинтовала ему руки, испятнанные стигматами.

Кэвина тоже заштопали и заверили, что "до свадьбы заживёт". Всю дорогу он не отходил от носилок своего дора, и никто не оспаривал его место рядом с Алеком. "Оруженосец" чувствовал, что его считают малость чокнутым, но ему было всё равно.

— Не знаю я!.. — огрызнулась Луиса на очередной вопрос, очнётся ли Алек. — Будь здесь Майнус, или кто-нибудь из старших воев или целителей, они бы сказали. А я всего лишь ученица, которая только что получила платок!..

Симона вздрогнула, посмотрела на неё.

Ранним вечером печальная процессия выбралась к деревне Проклятых.

Радоничи, ещё недавно с таким энтузиазмом следующие за Алеком, были растеряны и подавлены. Теперь, когда самое большое гнездо разбойников было разорено, а сам дор то ли выживет, то ли нет, они не знали, что делать. Джонатам, Джурай, Луиса и Тролль совещались вполголоса, призвали к себе Пегого и Миха.