Сборник фантастики. Золотой фонд - Амброз Бирс

Мы продвигались через лес очень медленно, частично – из-за того, что шли только по команде лорда Рокстона, который, как разведчик, следовал впереди, а частично – потому что на каждом шагу наши профессора по очереди с воплями восхищения опускались на колени перед каким-нибудь цветком или насекомым, представлявшимся им каким-то новым видом. Мы преодолели в общей сложности две или три мили, уходя вправо от русла нашего ручья, и оказались на довольно большом открытом месте среди деревьев. Заросли кустарника здесь подходили к нагромождению скал – все плато было усеяно валунами.

Мы медленно шли среди камней через кусты, доходившие нам до груди, когда услышали странные свистящие звуки, наполнявшие воздух невнятным шумом и исходившие из какого-то места где-то прямо перед нами. Лорд Джон поднял руку вверх, подавая нам сигнал остановиться, а сам побежал к веренице камней. Мы видели, как он заглянул за них и изумленно замер. То, что Джон Рокстон увидел там, настолько поразило его, что он продолжал стоять, словно позабыв про нас. Наконец он помахал, чтобы мы подошли, продолжая держать руку вверху и давая понять, что делать это нужно осторожно. Все его поведение говорило, что перед нами находится нечто удивительное, но крайне опасное.

Подкравшись к нему с обеих сторон, мы тоже выглянули из-за камней. Перед нами находилась впадина, которая когда-то, возможно, была одним из каналов выхода вулканических газов, каких на плато было множество. Она имела форму чаши, а на дне, в нескольких сотнях ярдов от того места, где мы лежали, находились заросшие зеленой тиной большие лужи со стоячей водой, окруженные камышом. Место и само по себе было довольно жутким, но благодаря своим обитателям напоминало сцену Семи кругов из «Ада» Данте. Здесь находилось гнездовье птеродактилей. Их были сотни. Все пространство вокруг воды кишело птенцами, рядом с которыми их омерзительные мамаши высиживали кожистые желтоватые яйца. От этой ползающей, хлопающей крыльями массы в воздухе стоял ужасный шум и исходил ядовитый зловонный смрад, от которого нас начало тошнить. Повыше, каждый на своем отдельном камне, сидели страшные самцы – высокие, серые и морщинистые, скорее похожие на высушенные чучела, чем на живых существ; они сидели абсолютно неподвижно, если не считать движения их красных глаз или щелчков напоминавших крысоловки клювов в сторону стрекоз, время от времени пролетавших мимо них. Огромные перепончатые крылья складывались, как руки у человека, и поэтому птеродактили сидели, напоминая гигантских старух, закутанных в страшные шали цвета паутины, выставив свои свирепого вида головы. Во впадине перед нами находились не менее тысячи этих отвратительных существ, больших и маленьких.

Наши профессора охотно простояли бы так целый день, настолько они были поглощены возможностью наблюдать за проявлением доисторической жизни. Они указывали на лежащих среди камней рыб и мертвых птиц, которые служили доказательством того, чем питались эти животные, и я слышал, как Челленджер и Саммерли поздравили друг друга, выяснив, почему кости этих летающих драконов в больших количествах были найдены в определенных, четко ограниченных местах, таких как песчаники в Кембридж-Грин: теперь стало понятно, что птеродактили жили большими колониями, как пингвины.

Однако в конце концов Челленджер в пылу дискуссии с Саммерли высунулся из-за камня и этим едва не погубил нас всех. В тот же миг ближайший к нам самец издал пронзительный свистящий крик и, расправив кожистые крылья размахом в двадцать футов, взмыл в воздух. Самки и молодняк сбились вместе у воды, а все охранявшие их самцы один за другим поднялись в небо. Это было величественное зрелище, когда не менее сотни животных, огромных размеров и отталкивающего вида, кружили над нами, рассекая воздух крыльями, будто ласточки; но очень скоро мы поняли, что не можем позволить себе засиживаться здесь, чтобы полюбоваться этой картиной. Сначала громадные рептилии летали по широкому кругу, словно оценивая возможную опасность. Затем высота полета уменьшилась, круг сузился; и вот уже они кружились совсем рядом с нами, а от сухого шелеста их громадных синевато-серых крыльев в воздухе стоял такой шум, что я невольно вспомнил аэродром в Хэндоне в день соревнований.

– Двигайтесь к лесу и держитесь вместе, – крикнул нам лорд Джон, вскидывая ружье. – Этим тварям вздумалось пошалить.

Сначала мы попробовали отступить под напором сужавшегося над нами круга, но скоро птеродактили стали пролетать настолько близко, что едва не касались крыльями наших лиц. Мы пытались отбиваться прикладами ружей, но удары наши не причиняли нападавшим никакого вреда. Внезапно из кружащего синевато-серого кольца вынырнула длинная шея, и хищный клюв сделал выпад в нашу сторону. Затем такие наскоки стали повторяться один за другим. Саммерли вскрикнул и схватился рукой за лицо, по которому бежала кровь. Я почувствовал толчок в затылок, и у меня закружилась голова. Челленджер упал, а когда я наклонился, чтобы помочь ему встать, то получил еще один удар в спину и упал на профессора сверху. В тот же миг я услышал выстрел мощного ружья лорда Джона и, подняв глаза, увидел, как одна из этих тварей с перебитым крылом бьется на земле, шипя в нашу сторону широко открытым клювом, с налитыми кровью вытаращенными глазами, как у дьявола со средневековой картины. Другие птеродактили от резкого звука поднялись выше и теперь кружили над нашими головами.

– Вперед! – отчаянно крикнул лорд Джон. – Вперед, если вам дорога ваша жизнь!

Мы побежали, цепляясь за кусты, но как только достигли первых деревьев, эти гарпии снова настигли нас. Саммерли был сбит с ног, но мы подхватили его под руки и рванулись в лес. Здесь мы уже были в безопасности, так как среди ветвей было слишком тесно для громадных крыльев этих чудовищ. Ковыляя в свой лагерь, избитые и подавленные, мы еще долго видели высоко в небе у себя над головами, как птеродактили планировали, словно стая диких голубей, делая круг за кругом и продолжая, без сомнения, следить за нашими перемещениями. Наконец, когда мы зашли в густой лес, они оставили свое преследование и больше мы их не видели.

– Мы получили чрезвычайно интересный и убедительный опыт, – сказал Челленджер, когда мы остановились у ручья, где он принялся омывать водой свое опухшее колено. – Теперь мы с вами, Саммерли, имеем исключительно точное представление о повадках разъяренных птеродактилей.

Саммерли вытирал кровь, струившуюся из раны на лбу, а я перебинтовывал шею после жестокого удара в затылок. Зубы чудища лишь слегка скользнули по плечу лорда Джона, зато рукав его куртки был полностью оторван.