Сборник фантастики. Золотой фонд - Амброз Бирс

– Зверь?

– Нет, рептилия – динозавр. Никто другой не мог бы оставить такие следы. В свое время, девяносто лет назад, они уже озадачили одного почтенного доктора из Суссекса; но кто в целом мире мог бы надеяться – хотя бы надеяться! – увидеть это своими глазами?

Он вдруг перешел на шепот, а мы ошеломленно замерли. Идя по следам, мы оставили позади болота и прошли через плотный заслон из кустарника и деревьев. За ним открывалась поляна, на которой находилось пять самых поразительных существ, каких мне приходилось когда-либо видеть. Пригнувшись за кустами, мы могли спокойно рассмотреть их из своего укрытия.

Как я уже говорил, их было пятеро: двое взрослых и трое малышей. Размеры их просто ошеломляли. Даже детеныши были ростом со слона, тогда как взрослые были намного больше любых животных, виденных мною ранее. Их синевато-серые тела покрывала чешуя, как у ящериц, которая блестела на солнце. Все пятеро сидели вертикально, балансируя на своих широких мощных хвостах и огромных трехпалых задних лапах, ощипывая небольшими пятипалыми передними лапами молодые побеги на ветвях деревьев. Чтобы как можно точнее описать вам, как они выглядели, могу сказать, что они напоминали чудовищных кенгуру ростом в двадцать футов, со шкурой черных крокодилов.

Не знаю, сколько времени мы простояли, молча взирая на эту волшебную сцену. Сильный ветер дул в нашу сторону, к тому же мы были хорошо скрыты подлеском, так что заметить нас они не могли. Время от времени детеныши затевали неуклюжие игры вокруг своих родителей: огромные шалуны тяжело подскакивали в воздух и с глухим стуком приземлялись на траву. Сила взрослых животных казалась безграничной, поскольку, когда одно из них не смогло дотянуться до ветки с аппетитной листвой, оно просто обхватило ствол толстого дерева передними лапами и сломало его, как тростинку. Действие это, как мне кажется, продемонстрировало не только крепкие мускулы создания, но и неразвитость его мозга: в результате сломанная верхушка свалилась сверху прямо на великана, и он издал серию пронзительных криков, показывавших, что каким бы большим ни было животное, вытерпеть оно могло далеко не все. Этот случай, наверное, заставил зверя подумать, что здесь становится опасно, поскольку он, медленно переваливаясь, двинулся через лес дальше, сопровождаемый своей подругой и тремя громадными детенышами. Среди деревьев поблескивала их чешуйчатая шкура, а высоко над кустами выступали их головы. Вскоре животные пропали из виду.

Я взглянул на своих друзей. Лорд Джон завороженно стоял, не снимая пальца с курка своей винтовки для слонов, и в глазах его горели искры охотничьего азарта. Чего бы только он ни отдал, чтобы повесить такую голову между двумя скрещенными веслами над камином в своем холостяцком жилище в Олбани! И тем не менее, здравый рассудок сдерживал его, потому что успех освоения этой неизвестной страны зависел от того, сколько нам удастся скрывать свое присутствие от местных обитателей. Оба профессора находились в состоянии тихого экстаза. В своем возбуждении они непроизвольно схватили друг друга за руки и сейчас стояли, как двое ребятишек перед лицом чуда; на губах Челленджера расцвела ангельская улыбка, а сардоническое лицо Саммерли от удивления и благоговения на время смягчилось.

– Nunc dimittis![29] – наконец воскликнул он. – Интересно, что на это скажут в Англии?

– Мой дорогой Саммерли, я вам могу совершенно точно предсказать, что на все это скажут в Англии, – ответил Челленджер. – Они там скажут, что вы – законченный лжец и шарлатан от науки; собственно, то же самое, что вы и все остальные уже говорили обо мне.

– А как быть с фотографиями?

– Фотографии – подделка, Саммерли! Грубая подделка!

– А как быть с вещественными доказательствами?

– Да, здесь мы действительно можем их получить! Тогда Мэлоун и вся эта вульгарная журналистская свора с Флит-стрит[30] будут превозносить нас до небес. Двадцать восьмое августа – день, когда мы, находясь на Земле Мейпла Уайта, впервые увидели на поляне пятерых живых игуанодонов. Запишите эту великую дату в свой блокнот, мой юный друг, и отошлите в свою газетенку.

– И будьте готовы получить в ответ хорошего пинка от своего редактора, – добавил лорд Джон. – Из Лондона, молодой человек, многие вещи выглядят абсолютно по-другому. Существует множество людей, которые никогда не рассказывают о своих приключениях только потому, что лишены надежды на то, что кто-то им поверит. Кто их в этом обвинит? Месяц-другой назад нам и самим все это могло только присниться. Так как вы там сказали, кто это был?

– Игуанодоны, – ответил Саммерли. – Их следы можно найти повсюду на песчаных почвах Гастингса, в Кенте и Суссексе. Эти животные населяли юг Англии, когда там было много буйной растительности, способной их прокормить. Затем условия изменились, и они вымерли. А здесь, похоже, эти условия сохранились, и животные продолжают жить.

– Если нам суждено когда-нибудь выбраться отсюда, я обязательно прихвачу с собой такую голову, – сказал лорд Джон. – Господи, да при виде ее вся эта братия, привыкшая охотиться в Сомали да в Уганде, просто позеленеет от зависти! Не знаю, как вы, ребята, а у меня такое ощущение, будто мы с вами постоянно ходим по тонкому льду.

Меня тоже не покидало чувство таинственности и постоянной угрозы вокруг нас. Все время казалось, что под сенью деревьев нас подстерегают опасности, и когда мы вглядывались в густую листву, сердца наши наполнялись смутной тревогой. Правда, те животные, которых мы видели, были неуклюжими и безобидными и вряд ли могли причинить нам вред, но кто знает, какие еще чудища могут обитать в этой удивительной стране и не готовятся ли они яростно наброситься на нас из своего логова среди скал и кустарника? Я мало знал о доисторической жизни, но хорошо помнил одну книгу, в которой говорилось о древних существах, которые могли питаться нашими львами и тиграми, как кошка питается мышами. А что, если в лесах Земли Мейпла Уайта водятся и такие?!

Так уж случилось, что в то самое утро – наше первое утро в новой стране – нам предстояло узнать и о других необычных опасностях, которые нас здесь поджидают. Это было омерзительное происшествие, о котором я вспоминаю с содроганием. Если, как сказал лорд Джон, поляна с игуанодонами напоминала прекрасный сон, то болото с птеродактилями останется в нашей памяти жутким кошмаром. Позвольте мне по порядку рассказать о том, что случилось дальше.

Мы продвигались через лес очень медленно, частично – из-за того, что шли только по команде лорда Рокстона, который, как разведчик, следовал впереди, а частично – потому что на каждом шагу наши профессора по очереди с воплями восхищения опускались на колени перед каким-нибудь цветком или насекомым, представлявшимся им каким-то новым видом. Мы преодолели в общей сложности две или три мили, уходя вправо от русла нашего ручья, и оказались на довольно большом открытом месте среди деревьев. Заросли кустарника здесь подходили к нагромождению скал – все плато было усеяно валунами.