Магистр. Трилогия - Николай Степанов

– Вон оно что, – протяжно заметила старушка, когда со всех сторон прямо из-под земли начали выползать толстые змеи и, бесшумно прогрызая стены жилища, пробираться внутрь. – Гремучие змеи.

Теперь понятно, кого почуял наш четвероногий друг – своих заклятых врагов.

– Но почему гремучие? По-моему, ведут себя тише рыб, – удивился я.

– Погоди, будет тебе и гром среди ясного неба.

И он не заставил себя долго ждать. Избушка взорвалась с оглушительным грохотом, а, когда пыль от взрыва улеглась, со всех сторон раздались сигналы тревоги. Враг решил сегодня окончательно расправиться с непокорными.

– Кузьмич, изобрази сигнал вызова лерхов. Сейчас мы им покажем, как чужие дома ломать! Серж, бери с собой Хакису – и на южный мост, к Эльруину. Смотри, головой за нее отвечаешь. Вы двое, – обратилась разъяренная бабка к магам, – восток и запад. Мой – север. И пленных сегодня не брать! На абордаж!

Северный берег озера полыхал так, что возникало ощущение внезапного восхода солнца. Оттуда же доносился пронзительный каркающий звук, который я слышал лишь однажды. Все, допекли старушку! Боевую гарпию, в которую сейчас обратилась ведунья, можно было смело причислять к оружию массового поражения. Сила ее психологического воздействия была такова, что не каждый выживший после лицезрения ее облика мог впоследствии похвастаться дружбой с собственной головой. Ведь именно благодаря Гарпине, преобразившейся на глазах у чертей в грозную птичку, они за несколько минут сменили цвет шерсти и стали белыми рогатыми тварями – бертами.

В очках Эльруина махать мечом было куда веселее. Видимость в черном тумане через диковинные стекла ночью увеличилась еще больше, чем днем. Теперь Эл не тратил магию на подсветку, а направлял ее прямо на ночных тварей. Юноша и в этой ситуации остался верен своим принципам. Под воздействием его колдовства мороки, словно домашние собаки, побежали за летящей палкой, которая не спешила приземляться, многорукие и многоногие малорослики передрались между собой. Лишь на грозных воинов с тяжелыми двуручными мечами его волшебство не действовало. Видимо, эмоции громилам удалили хирургическим путем, и магия настроения оказалась в данном случае бессильна. Благо таких в темном войске насчитывалось немного.

Противник не ожидал этой ночью столь сильного сопротивления и был серьезно наказан. Но главным итогом дня стало пленение грольда. Предводитель темной нечисти не сомневался в сегодняшней победе и поспешил сам ворваться на осажденный остров во главе победившего войска.

– Мой бывший хозяин Ююэй, – указала на него Хакиса.

Бледное, с синеватым отливом лицо грольда окаймлялось черным шелковым шарфом. Из этой же материи был сшит плащ, висевший на пленном, как на вешалке. Ююэй держался независимо. В его водянистых глазах промелькнул испуг, лишь когда к нему подошла смуглянка.

Она заговорила на непонятном языке, в котором согласные звуки встречались так же редко, как белые медведи в Африке. Грольд еще пытался сохранить гордую осанку, но, когда девушка сорвала массивный перстень с его руки, моментально сник, будто сдулся.

– Вот в чем вся его сила, – бросила она кольцо Кузюрбану.

К тому сразу поспешил Багет. Маги посовещались и решили, что это один из осколков знаменитого черного алмаза.

– Имея такой жезл, – сказал князь, – не обязательно быть могучим волшебником. В темных делах он оказывает своему владельцу неоценимую помощь.

– Неужели бесплатно? – поинтересовался я.

– Почти, – ехидно заметил Багет. – С каждым новым колдовством сердце хозяина такого жезла становится все темнее и темнее. В общем, обладатель перстня медленно, но верно превращается в скелет, обтянутый кожей, и умирает уже с двумя черными камнями: с одним на руке, с другим в груди.

– Что же получается – я сейчас этого злодея от смерти спасла? – возмутилась Хакиса.

– А никто и не сомневался, что у тебя доброе сердце, – подначил девушку Эльруин.

Смуглянка сжала кулачки и уже собиралась продемонстрировать Элу всю глубину своей доброй души, но тут появилась Гарпина.

– Ох и умаялась я нынче с этой нечистью, сил никаких нет, – тяжело вздохнула она и, заметив черную фигуру пленника, спросила: – Кто это там у вас?

– Кузьмич высокопоставленного «языка» поймал. Ююэем зовут. По-нашему ничего не понимает, но Хакиса с ним умеет разговаривать. Представляете, она оказалась полиглотом, – доложил я.

– Ты что это, охальник, порядочных девушек словами бранными обзываешь? Думаешь, как она сирота, так и заступиться за нее некому? Ты учти – не посмотрю на прежние заслуги, разжалую в рядовые…

– Да что вы такое говорите, Гарпина батьковна? Разве б я посмел? Комплимент хотел девушке сказать, но промахнулся. Ошибку понял, учту на будущее. А сейчас не хотите допросить нашего пленного?

Гнев старушки испарился так же мгновенно, как и появился, и она устало опустилась на пенек.

– А, тот, который мой дом порушил, – без злости в голосе произнесла ведунья и обратилась к девушке: – Дочка, обрисуй грольду ситуацию в самых ярких красках. Если ему будет чего нам полезного сказать, может, и поживет еще немного. Ну а нет так нет. Не знаю как вы, мужики, а я на часок прикорну. Через два часа выступаем.

Глава 18

БА, ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА!

У грольда Ююэя удалось узнать только одну заслуживающую внимания новость: Черный призрак, несмотря на огромную мощь своих сил, не спешит на открытую схватку. Чего выжидает рыцарь смерти и когда наступит час икс, наш военнопленный не знал. По поводу же Люциферга грольд сказал:

– Мой господин собирался направить демона из другого мира на охрану какого-то камня в Маргонском поле.

Когда Хакиса перевела слова грольда, мне сразу захотелось взглянуть на этот булыжник. Если такую силищу, как Люциферг, собираются поставить на охрану камешка, вместо того чтобы бросить в сражение, значит, тот действительно заслуживает особого внимания. А раз заслуживает, почему бы не уделить ему это внимание? Тем более, мы как раз туда и собирались.

Желающих принять участие в опасном путешествии было хоть отбавляй, но список утверждался волевым решением Гарпины. Поэтому ни Кузьмич, ни Гриф, ни Дербс в него не попали. Один оставался отстраивать разрушенный дом, второй принимал общее командование гарнизоном, а третий не мог участвовать в экспедиции в связи с особым мнением главнокомандующего. Лерху, правда, передали другой вариант: нельзя оставлять деревню без опытных командиров накануне тревожных событий.