Негодяи (сборник) - Гиллиан Флинн

Нетти вышла на улицу, затворив за собой дверь. Она подошла к Басту, беззастенчиво поправляя корсаж. На солнце Баст обратил внимание на ее высокие скулы и роскошные губы. Но все равно она выглядела скорее усталой, чем хорошенькой. Темные глаза смотрели озабоченно.

Высокая женщина сложила руки на груди.

– Ну, так что случилось-то? – устало спросила она.

Вид у Баста сделался смущенный.

– Да ничего не случилось! – сказал он. – Я просто хотел спросить, не найдется ли у твоего мужа работы какой.

Нетти изумленно уронила руки.

– Чего?

– Мне в трактире и делать-то особо нечего, – застенчиво пояснил Баст. – Вот я и подумал: может, мужу твоему лишние руки нужны?

Нетти огляделась, мельком взглянула на старый амбар, поджала уголки губ.

– Он теперь в основном охотится да ловушки ставит, – сказала она. – Дел у него там, конечно, хватает, но не думаю, что ему нужны помощники.

Она перевела взгляд на Баста.

– По крайней мере, он ни разу не говорил, что ему кто-то нужен.

– А как насчет тебя? – спросил Баст, улыбаясь как можно обаятельней. – Неужто тебе тут помощь совсем ни к чему?

Нетти снисходительно улыбнулась Басту. Улыбка была совсем неприметная, но женщина враз помолодела лет на десять, и половина озабоченности развеялась, так что ее лицо буквально просияло прелестью.

– Да у нас тут и делать-то особо нечего, – виновато сказала она. – Всего три козы, и с теми сынишка мой управляется.

– Ну, а дрова? – спросил Баст. – Я, знаешь ли, вспотеть не боюсь. А тебе самой тяжело небось, когда хозяина целыми днями дома нету…

Он с надеждой улыбнулся ей.

– Да у нас, знаешь, и денег-то нету, заплатить нечем… – сказала Нетти.

– Да мне бы морковочки… – сказал Баст.

Нетти долго смотрела на него, потом расхохоталась.

– Морковочки! – повторила она, растирая щеки. – Сколько тебе той морковочки?

– Ну-у… штучек шесть? – предположил Баст ужасно неуверенным тоном.

Она снова рассмеялась и слегка покачала головой.

– Ну ладно. Давай, наколи мне дров.

Она указала на колоду, стоящую на задах.

– Когда наколешь на шесть морковочек, я за тобой приду.

Баст с жаром взялся за дело, и скоро двор наполнился бодрым, вкусным треском разлетающихся поленьев. Солнце припекало еще как следует, и не прошло и нескольких минут, как Баст уже весь блестел от пота. Он небрежно стянул рубашку и повесил ее на забор сада.

Дрова он колол как-то по-особенному. Ничего такого, что бросалось бы в глаза. На самом деле дрова он колол точно так же, как и все: ставишь полено на попа, замахиваешься топором и раскалываешь. Трудно тут придумать что-то новое.

И все равно Баст это делал как-то иначе. Полено на попа он ставил вдумчиво. Потом на миг застывал абсолютно неподвижно. И взмахивал топором. Плавным, текучим движением. И то, как он расставлял ноги, как играли длинные мышцы у него на руках…

Нет, ничего преувеличенного. Он вовсе не рисовался. И все равно, когда Баст взмахивал топором и опускал его по идеальной дуге, в этом было некое изящество. Резкое кряканье, с каким раскалывалось полено, и то, как половинки разлетались в разные стороны. У Баста это выглядело… как бы сказать… эффектно.

Трудился он добрых полчаса. Потом из дома вышла Нетти, вынесла ему стакан воды и пучок сочной морковки прямо с лохматой ботвой.

– Ну, уж на шесть-то морковок ты точно наработал! – сказала она, улыбаясь ему.

Баст взял стакан с водой, половину выпил, потом наклонился и вылил остальное себе на голову. Слегка встряхнулся и распрямился. Мокрые черные волосы курчавились и липли к лицу.

– Тебе точно больше никакая помощь не требуется? – спросил он, непринужденно улыбаясь ей. Глаза у него были темные, улыбчивые, синее неба.

Нетти покачала головой. Коса у нее совсем растрепалась, и, когда она опустила голову, непослушные пряди упали ей на лицо.

– Да как-то ничего в голову не приходит, – сказала она.

– А то я еще в меде хорошо разбираюсь! – сказал Баст, вскидывая колун на обнаженное плечо.

Вид у нее сделался несколько озадаченный, пока Баст не кивнул в сторону деревянных ульев, расставленных по заросшему лугу.

– А-а! – сказала она, будто припомнив полузабытый сон. – Да, раньше я и свечки делала, и мед. Но мы несколько ульев потеряли три года назад, зима была тяжелая. Потом еще один улей вошь съела. А потом весна выдалась сырая, и еще три улья вымерли от мучницы, мы и оглянуться не успели.

Она пожала плечами.

– А один мы в начале лета Гестлсам продали, чтобы выручить денег на уплату налогов…

Она снова покачала головой, словно отвечая своим грезам. Потом пожала плечами и посмотрела на Баста.

– А ты что, в пчелах разбираешься?

– Да, и довольно неплохо, – тихо ответил Баст. – С ними управляться-то нетрудно. Нужно просто терпение и мягкость.

Он небрежно махнул колуном, воткнув его в бывший поблизости пенек.

– На самом деле с пчелами – с ними, как и со всеми остальными. Они просто хотят быть уверены, что им никто не причинит зла.

Нетти смотрела на луг и незаметно для себя кивала, слушая Баста.

– Так что осталось всего два улья, – сказала она. – Хватит на несколько свечек. И немножко меду. Ничего особенного. По правде сказать, не стоит и возиться…

– Да ладно тебе, – мягко возразил Баст. – Иногда у нас только и есть, что чуть-чуть сладкого по временам. Оно всегда того стоит. Даже если ради этого приходится повозиться.

Нетти обернулась и посмотрела на него. Теперь она встретилась с ним взглядом. Она ничего не сказала, но и глаз не отвела. А глаза у нее были – как открытая дверь.

Баст улыбнулся, мягко и терпеливо, и голос у него был теплый и сладкий, как мед. Он протянул руку.

– Идем, – сказал он. – Я тебе кое-что покажу.

Солнце уже клонилось в сторону леса на западе к тому времени, как Баст вернулся к грозовому дереву. Он слегка прихрамывал, и в волосах у него была грязь, однако он, похоже, был в хорошем настроении.

У подножия холма ждали двое детей. Они, болтая ногами, сидели на серовике, как на огромной каменной скамейке. Баст не успел сесть, как они поднялись на холм вместе.

Это был Уилк, серьезный парнишка десяти лет с лохматыми белобрысыми волосами. И с ним – его сестренка, Пем, вдвое моложе и втрое болтливее.

Поднявшись на вершину, мальчик кивнул Басту, потом опустил глаза.

– Ты руку поранил, – сказал он.

Баст посмотрел на свою руку и с удивлением обнаружил, что с руки у него стекает несколько темных струек крови. Он достал платок и промокнул кровь.

– А что с тобой случилось? – спросила маленькая Пем.

– Медведь напал, – небрежно соврал Баст.

Мальчик кивнул, ничем не показывая, поверил он или нет.

– Мне нужна загадка, которая поставит в тупик Тессу, – сказал мальчик. – Хорошая загадка.

– От тебя пахнет как от дедушки! – прочирикала Пем, подойдя и став рядом с братом.

Уилк не обратил на нее внимания. Баст тоже.

– Ладно, – сказал Баст. – Мне нужна услуга, и я заключу с тобой сделку. Услуга в обмен на загадку.

– От тебя пахнет как от дедушки, когда он принимает свое лекарство! – уточнила Пем.

– Только чтоб загадка была действительно хорошая! – подчеркнул Уилк. – Такая, чтоб вообще!

– «Покажи мне то, что никогда прежде не было видано и чего никто никогда больше не увидит», – сказал Баст.

– Э-э-э… – сказал Уилк и впал в задумчивость.

– Дедушка говорит, что от лекарства ему гораздо лучше! – сказала Пем еще громче, явно раздраженная тем, что на нее не обращают внимания. – Но мамуля говорит, что никакое это не лекарство. Говорит, он просто надирается. Но дедушка говорит, что ему так гораздо лучше, а значит, это лекарство, и пошли все в задницу!

Девочка обвела взглядом Баста и Уилка, явно ожидая, что кто-нибудь из них ее одернет.

Но никто ее одергивать не стал. Она несколько приуныла.

– Да, хорошая загадка! – признался наконец Уилк. – А разгадка какая?

Баст медленно ухмыльнулся.

– А что ты мне за нее дашь?

Уилк склонил голову набок.

– Я же уже сказал! Услугу.

– За услугу я продал тебе загадку, – непринужденно ответил Баст. – А ты теперь просишь разгадку…

Уилк было растерялся, потом лицо у него сделалось красное и злое. Он набрал в грудь воздуху, как будто вот-вот заорет. Потом, похоже, передумал и, громко топая, направился вниз с холма.

Сестра проводила его взглядом, потом снова обернулась к Басту.

– А у тебя рубашка порвана, – неодобрительно сообщила она. – И штаны все в зеленых пятнах. Ух твоя мамочка тебе и задаст!

– Не задаст, – самодовольно возразил Баст. – Потому что я уже взрослый и могу делать со своими штанами, что захочу. Я их даже спалить могу, и ничего мне за это не будет!