Сороковник. Части 1-4 - Вероника Горбачева

— Итак, — говорит, наконец. — Гала оставила тебе Дар, хотя что ты с ним будешь делать — не представляю. Тебе оставила, не мне. На Ангелику ты воздействовала, не прилагая никаких усилий, просто была рядом; куклу эту дурацкую соорудила, которой в природе быть не должно и которая набита иномирной энергией под завязку; кольца мои поменяла, под себя подогнала. Кажется, я зря тебя недооценивал. Чего я о тебе ещё не знаю?

— Леди весьма неплохо владеет луком, — подаёт мяч из своего угла паладин, и неожиданно едко добавляет: — У неё был прекрасный Наставник. Вдобавок я хотел бы отметить специфичные способности проводника, а также навыки друида в начальной стадии. Очень интересное сочетание. Что-нибудь добавите, дорогая?

— Давай-давай, — поощрительно бросает мой так называемый жених. — Добивать — так уж сразу. Мне уже порассказали о тебе много чего, кинь и ты свой камушек, я потерплю.

Сдержанно отвечаю:

— Обережница я, сэры и доны, хотите вы этого или нет. Совсем ещё зелёная, сама пока толком не знаю, что могу, чего не могу. И что, Мага? Сильно я выросла в твоих глазах?

— Не так чтобы очень, — честно признаётся он. — Было бы удобнее считать тебя недалёкой простушкой, а теперь приходится искать новые подходы.

Так. Хватит.

— Ты говорил о двух моментах, — сухо прерываю. — Первый мы затронули. Выйду я за тебя или нет — в любом случае постараюсь найти для тебя с детьми какие-то общие точки соприкосновения, хотя бы на первых порах, а дальше уж ты сам. Но не пытайся настраивать их против меня, сделаешь хуже. И, Мага, не идеализируй их. Это они с виду все в тебя, но характер-то у них мой! Ты со мной-то еле сдерживаешься, а что будешь делать с ними?

— Как-нибудь справлюсь. Справлюсь! — с нажимом добавляет он. — Всё?

Негодующе смотрю на него. Как-нибудь?

— Не всё, — говорю сердито, но понимаю, что спорить бесполезно. — Что за второй момент?

Он снова отводит глаза.

— Зная твою щепетильность в некоторых вопросах, я не собираюсь настаивать на исполнении супружеских обязанностей. Но и ты — не настаивай.

Сэр рыцарь в сердцах опускает чашку на стол. Горячий чай выплёскивается на салфетку ему, а кажется, что обжигает меня. Подскакивает Мила с полотенцем, начинает участливо обхаживать паладина, а я стараюсь успокоиться.

— Ты вообще со-соображаешь, что говоришь? — От злости я начинаю заикаться. — Да за то время, что мы с тобой здесь виделись, я от тебя уже столько нахлебалась! Вспомни, с чего ты начал! И после этого… чтобы я… настаивать?

Ещё чуть-чуть — и от меня, наверное, посыплются искры. Мила испуганно шарахается. Я срываюсь с места. Хватит!

Паладин неуловимым движением меня перехватывает.

— Постойте, дорогая… — Я даже не успеваю понять, когда он оказывается рядом. — Маркос, — говорит жёстко, — извинись.

— Мне не нужны извинения, — в запальчивости я пытаюсь выдернуть руку. — Я ими сыта по горло, благо его папочка постарался!

— Маркос! — требует сэр, но я не слушаю.

— Я не выйду за тебя замуж, Мага, и не позволю тебе встречаться с детьми. Мне не нужен муж, который мной откровенно брезгует, а детям не нужен отец, который их мать ни в грош не ставит. Это моё последнее слово, слышишь?

Наконец что-то сообразив, он поднимается. Я отшатываюсь. Чёрт, у меня уже идея-фикс насчёт его пальцев на шее.

— Ива, подожди, я не хотел… — Он делает шаг, и я в панике вжимаюсь спиной в сэра Джона, который надёжно меня обнимает. — Послушай… да подожди, я сказал!

— Маркос, это недостойно — запугивать женщину, — сэр Джон холоден и суров. — Тебе лучше отойти.

Он отступает. Разводит руками, словно обозначая чистоту намерений.

— Я виноват, — быстро говорит. — Ива, прости, сморозил глупость, захотел побольнее сделать, идиот. — Нервно начинает кружить вокруг стола, почти в точности, как его незабвенный родитель. Хватается за спинку стула. — Не ожидай, что за день я перечеркну всё, что накапливал пятнадцать лет, не могу я так сразу, дай же мне время! Не хочу я портить с тобой отношения, но сам не понимаю, что из меня прёт, когда тебя вижу, ведь нормальный же я с другими! Ива!

— Не кричи на меня! — рявкаю в тон. И замолкаю. Он разжимает пальцы, и кажется, что от них на деревянной планке остаются вмятины.

— Ива, — повторяет он без особой надежды.

— Ты же меня ненавидишь! — отвечаю сердито. — Сам признался, помнишь? Да не держите вы меня, сэр Джон, хватит с меня переговоров. Вы же видите, он сам всё портит.

— Я не… — Мага потирает горло, как будто что-то мешает ему говорить. — Я не ненавижу тебя. Пойми. Я…

— Ты сам…

— Подождите, Иоанна, — прерывает паладин, хоть и негромко, но внушительно, и я внезапно остываю, а мой бывший словно налетает на невидимую стену. — И ты, Маркос. Вы чересчур горячитесь. Вам обоим нужно было высказаться, но теперь я говорю вам: довольно! Давайте искать решения. Дорогая леди, — он настойчиво придерживает меня за локоть, не позволяя уйти. — Прошу вас, хотя бы выслушайте его. Он только начинает видеть вас другой, понимаете? К тому же учитывайте, пострадавшая сторона не только вы. Новым взаимоотношениям должны учиться оба родителя, и, напомню, вам есть ради кого прилагать усилия.

Моя злость стихает. Ей на смену приходит уныние.

— Ради кого…

Если бы ты только знал, Мага, как они тебя ждали… Как всматривались в мужчин характерной восточной наружности, хоть чем-то на них похожих, как рылись в каких-то базах в интернете, устраивали поиски… Будто мне самой не хотелось узнать, кто же это наградил меня детьми, да так ловко, что я об этом ничего не помню!

Поэтому и мне захотелось сделать тебе больно, Мага. Вот и соврала, что ты им не нужен.

Отворачиваюсь, потому что чувствую, как предательски дрожат губы.

…И снова мы сидим за столом переговоров, теперь уже девственно чистым. Сэр Джон — или Джонатан, как называет его благородный дон, на сей раз восседает в председательском кресле, Мага напротив меня, трёт лицо руками.

— Ива, — начинает он. — Сказать тебе, что я раньше врал, притворялся — не могу, но пойми одно: после того, как умер — я перестал тебя ненавидеть. Смерть, знаешь ли, меняет многие приоритеты. Я обещаю относиться к тебе с уважением, как к матери наших детей, но большего из себя просто не смогу выжать. Прости. Понимаю, что тебе, как женщине, это неприятно, но ничего не могу с собой поделать. Наш брак будет исключительно фиктивным.

Сэр Джон подавляет невольный вздох. Опять этот мальчишка несёт бог весть что и сейчас снова всё испортит. Но я уже перегорела. Говорю только невпопад: