За гранью - Марк Энтони

Без долгих предисловий Бореас оттеснил ее в угол, как затравленного кабана или оленя, прижал к стене и навис над ней всей своей громадой. Грейс в первый момент почудилось, что король сейчас стиснет ее в объятиях и жадно вопьется в губы. Она даже на миг задумалась, сможет ли устоять, если он и в самом деле захочет ее поцеловать, но у Бореаса, как выяснилось, имелись совсем другие планы на ее счет.

— Завтра наша с Олрейном очередь делать доклад на Совете, — заговорил он, обдавая ее лицо жарким дыханием. — Вы должны там присутствовать, леди Грейс, и внимательно — очень внимательно! — прислушиваться ко всему, о чем будут толковать во время нашего выступления. Меня интересуют любые комментарии по ходу доклада. Любые!

Грейс непроизвольно покосилась поверх его плеча на накрытую шалью ступку. Интересно, сумеет она уговорить короля выпить бокал вина и незаметно подбросить туда щепотку истолченных в пыль трав? Нет, ни за что! Что бы ни говорила, как бы ни убеждала ее Кайрен, существовал предел, который Грейс не могла заставить себя перейти. Она бестрепетно встретила взгляд Бореаса и молча склонила голову в знак согласия.

Против ожидания, новое задание его величества оказалось сравнительно несложным. Считая Грейс по-прежнему в немилости у Бореаса, занимавшие места по бокам и за ее спиной нобли нисколько не стеснялись в высказываниях и даже частенько делились своими соображениями непосредственно с ней.

Чего она только не наслушалась!

Одни обвиняли Бореаса в нагнетании страстей и разжигании войны. Другие считали его единственной надеждой всех Семи доминионов. Третьи с пеной у рта утверждали, что он опасный безумец, стремящийся уничтожить всё и вся. Воистину: сколько людей, столько и мнений. Кто-то говорил, что Эридан ни за что не согласится заключить союз с Кейлаваном, а кто-то уверял, что Эминда уже договорилась с Бореасом и теперь только ждет подписания неких тайных соглашений, после чего объявит об изменении своей позиции. Некоторые с таинственным видом шептали на ухо Грейс, что соблазненные более щедрыми посулами перридонцы вот-вот переметнутся от Бореаса в стан оппозиции, но у этой версии тут же находились противники, которые твердили, что Персард не только остается вернейшим союзником короля Кейлавана, но и якобы почти уговорил присоединиться к ним повелителя Эмбара. Только переговоры сорвались, потому что бедняга Соррин совсем свихнулся и по ночам пляшет в своих покоях совершенно голый, размахивая над головой мечом и творя ужасающие магические заклятия крови и огня.

К концу заседания все эти противоречивые нашептывания окончательно запутали Грейс и сплелись у нее в голове в тугой клубок злобно шипящих серых гадюк.

Эминда и Бореас — тайные любовники… Ерунда, Бореас на дух не переносит женщин. Побоями и грубостью он свел в могилу королеву Ларину, и теперь никто не мешает ему предаваться по ночам разврату с юными пажами и оруженосцами… Мало того, это Бореас нанял убийц, которые прикончили его старшего брата Бельдреаса, чтобы самому занять освободившийся трон… Ничего, как только об этом узнает бастард покойного короля Бельтан, он поступит с вероломным дядюшкой тем же манером… Как, ваша светлость, ужель вы не слышали, что законный наследник престола принц Теравиан, страшась разделить участь матери, бежал из Кейлавана и нашел убежище в Толории?… Чистая правда, миледи! Это из-за него Иволейна воздержалась при голосовании. Всем известно, что она соблазнила бедного принца, хотя тому всего пятнадцать, а ей чуть ли не втрое больше… Иволейна мечтает отобрать корону у Бореаса и усадить на его место мальчишку, которым вертит, как хочет, потому что околдовала…

Внезапный стук в дверь заставил Грейс вздрогнуть и отвлечься от воспоминаний. Она резко обернулась, чуть не расплескав вино, и крикнула:

— Войдите!

Посетителем, по счастью, оказался не один из ненавистных вельмож, а совсем другой человек, хотя и принадлежавший к высшей знати, но которого она всегда была рада видеть. Поспешно вскочив, Грейс с приветливой улыбкой бросилась навстречу вошедшей.

— Эйрин!

— Как хорошо, что я тебя застала, Грейс, — воскликнула баронесса.

Грейс изучающе посмотрела на подругу. Та выглядела немного уставшей, но довольной и как будто даже повзрослевшей. На ней было новое платье цвета индиго, которого Грейс раньше не видела. Корсет туго облегал ее стройный стан и заканчивался вызывающе глубоким вырезом. Вместо привычной шали правое плечо Эйрин покрывала изящная меховая накидка из белого кролика — так искусно уложенная, что человек непосвященный никогда бы не догадался о врожденном физическом дефекте юной баронессы.

— Ты не поверишь, но я как чувствовала, что сегодня непременно тебя застану, — продолжала девушка. Грейс насмешливо приподняла бровь:

— Неужели? А я уж было подумала, будто леди Тресса учит тебя чему-то такому, о чем ты даже мне не можешь рассказать. Лилейные щечки баронессы вспыхнули румянцем.

— Ну что ты такое говоришь, Грейс?! — обиделась она. — Мне от тебя скрывать нечего! Просто предчувствие — и ничего более.

Грейс опустила глаза и несколько секунд внимательно изучала собственные пальцы — длинные, гибкие, сильные пальцы прирожденного хирурга, почему-то сжимающие не скальпель, а оловянный кубок с вином. Потом тихо сказала, не поднимая головы:

— Знаешь, последнее время мне все чаще начинает казаться, что не существует такого понятия, как «просто предчувствие».

Эйрин тревожно оглянулась на дверь, на цыпочках подошла к ней, выглянула наружу, затем плотно закрыла и заперла изнутри. Когда она вновь повернулась к Грейс, синие глаза баронессы были широко раскрыты и серьезны, но что-то в ней неуловимо изменилось.

Она больше не выглядела старше своих девятнадцати лет.

— Иногда я думаю о том же, Грейс, — призналась Эйрин. — А иногда… иногда я даже не знаю, что и подумать.

Они сели рядом на лавочку у окна. После короткой паузы девушка снова заговорила:

— Не знаю, долго ли еще смогу выдержать. Тресса говорит мне: сделай то, сделай другое, и показывает, как это надо делать, но никогда не объясняет почему. Меня это временами просто бесит! Но я все равно делаю, потому что хочу научиться… должна научиться! К тому же бывает и так, что я…

— Бывает, что ты сама понимаешь почему, — с улыбкой закончила Грейс.

Эйрин заглянула ей в глаза:

— Что мы с тобой творим, Грейс? Тебе не страшно?

Грейс долго смотрела в окно на покрытый подмерзшей грязью обширный крепостной двор, собираясь с мыслями, прежде чем ответить.