История куртизанок - Элизабет Эбботт

К 1927 г. Джозеф Патрик Кеннеди стал не только одним из богатейших финансистов, но и весьма влиятельной фигурой в киноиндустрии: он был президентом и председателем киностудии «Филм букинг оффис Инк.» и владел сетью кинотеатров. Ребячливый, улыбчивый сорокалетний мужчина, женатый на Розе Фицджеральд, дочери мэра Бостона Джона Фрэнсиса «Хани Фица» Фицджеральда, который, не исключено, был самым влиятельным человеком в Бостоне, Джо уверенно шел по пути создания своей династии, которую ждала широкая известность: в 1927 г. Роза вынашивала их седьмого ребенка.

Глория организовала их первую встречу с самоуверенностью, присущей искушенной кинозвезде. Джо адекватно воспринял ее властную манеру поведения, хоть был слегка удивлен миниатюрностью Глории и угощением, состоявшим из тушеного сельдерея, стручковой фасоли и цукини. Глории показалось, что Джо совсем не похож на банкира: костюм на нем сидел мешковато, узел галстука не был затянут. «В этих круглых очках, с выступающим вперед подбородком, он выглядел как дядюшка заурядного работяги», — вспоминала она.

Звезда экрана говорила с финансистом о кинопроизводстве, Джо задавал Глории конкретные вопросы, касавшиеся финансового положения ее компании. Она решила ему довериться и предоставила его экспертам доступ ко всей деловой документации. Изучив ее, Джо позвонил Глории и сказал, что положение ее незавидно. Дела находились в полном расстройстве, советники, консультанты и служащие работали из рук вон плохо. Короче говоря, компания «Глория Свенсон продакшнз» управлялась в высшей степени непрофессионально, и у Джо не появилось желания работать с ней в качестве клиента.

Спустя некоторое время — может быть, потому, что его к ней влекло, — Джо передумал и предложил Глории то, что она назвала «грандиозной разовой сделкой»{489}. По воспоминаниям Глории, он ей пообещал «все уладить» и добавил: «Я приведу с собой нескольких членов моей команды, и мы проведем экстренную хирургическую операцию, А когда мы это сделаем, с плеч полетят чьи-то головы»{490}.

Джо и его коллеги, которых Глория называла «всадниками», вошли в ее жизнь всерьез и надолго, с головой погрузившись в изучение деловых документов у нее дома: этому занятию они посвящали многие часы. При этом они были чрезвычайно внимательны к ней. «Каждый раз, когда я брала сигарету, тут же вспыхивали маленькие огоньки, потому что двое из них или больше протягивали мне зажженные спички»{491}. К этому времени Глория была убеждена в том, что может смело доверить свои финансы квалифицированным и серьезным мужчинам под началом Джо Кеннеди, к которому они относились с нескрываемым обожанием.

Первым шагом стала ликвидация «Глория Свенсон продакшнз», вместо которой возникла новая корпорация, «Глория продакшнз». Тем временем Джо помогал Глории сосредоточиться на том, что у нее хорошо получалось, а именно съемках кинофильмов. Не без сомнений, но с уверенностью в том, что Джо Кеннеди виднее, Глория согласилась продать права на свои первые два фильма с тем, чтобы профинансировать компанию, которая была обременена долгом. Полученные средства позволили бы ей расплатиться с долгами, и после этого у нее осталось бы достаточно свободных денег. «Я только знала, — позже писала Глория, — что в прошлом совершала ошибки, а он до того времени, занимаясь моими проблемами, все делал правильно. Поэтому, скрепя сердце, я согласилась на проведение этой сделки»{492}.

К сожалению для Глории, это оказалось первым просчетом Джо, причем обошелся он чрезвычайно дорого, потому что «Сэди Томпсон» — фильм, который ему не нравился и в который он не верил, как это ни удивительно, по причинам морального характера, — пользовался огромным успехом, обогатившим его нового владельца, но, кроме хвалебных отзывов критиков, ничего не давшим Глории. Однако тогда это было делом будущего. А в то время, Глория вспоминала: «Через два месяца Джозеф Кеннеди кардинально изменил всю мою жизнь»{493}.

В определенной степени Глория сделала то же самое с его жизнью. Жизнерадостная клиентка-партнерша возбуждала в Джо влечение, и Глория, хотя она любила мужа, тоже прониклась к нему симпатией. Их все сильнее тянуло друг к другу. Тем не менее у Глории было много причин не позволять себе любовную связь вне брака. В Голливуде царили нормы высокой нравственности, соответствовать которым должны были и фильмы, и снимавшиеся в них актеры, и Глории однажды уже пришлось сталкиваться с ограничениями, определявшими поведение отдельных людей. Независимо ни от чего, она не могла допустить, чтобы в отношении нее возникла хоть тень подозрения в супружеской неверности. Другую проблему составлял ее брак. Хоть Глория чувствовала, что тесной связи с мужем у нее быть не может, она любила этого красивого и обаятельного мужчину.

Положение Джо было совершенно иным. Его брак с Розой основывался на ценностях, связанных с воспитанием потомства — династии Джо, в большей степени, чем на их отношениях друг с другом, которые были вежливыми, но сдержанными. В делах сердечных их разделяла эмоциональная пустыня. Роза определила то, что Джо должен был безусловно выполнять, а именно: материально ее обеспечивать, соблюдать религиозные обряды и семейные обязательства. Поскольку он соответствовал этим требованиям и обеспечивал ей возможность иметь дорогие туалеты, она была готова закрывать глаза на его измены. Джо знал, что Роза не станет досаждать ему докучливыми вопросами или провоцировать скандалы, поэтому у него было меньше сдерживающих факторов, чем у Глории.

Их близость стала теперь только вопросом времени и требовала лишь некоторой подготовительной работы, в которой Джо был прекрасным специалистом. Находчиво и психологически безукоризненно он смог избавиться от Анри, предложив ему, как писала Глория, «замечательную должность» — место директора «Патэ пикчерз» в Европе. Анри был в полном восторге. Его чувства разделяла Глория, которая «бросила быстрый взгляд в сторону Джо Кеннеди и улыбнулась ему в знак глубокой признательности». Джо и Анри быстро составили устное соглашение, набросали текст на бумаге и поставили под ним свои подписи. «Потом, в ходе нескольких кратких встреч мы с Джо заново организовали весь наш мир», — писала Глория{494}.

На следующий день Джо велел одному из «всадников» пригласить Анри порыбачить далеко в море, там, где водилась глубоководная рыба, а сам, сославшись на то, что у него много работы, остался на берегу. Глория тоже осталась, сказав Анри, что хочет купить подарки детям. Когда Анри оказался далеко от берега, Джо приехал в гостиницу, где в своем номере его уже ждала Глория. Не говоря друг другу ни слова, они слились в страстном поцелуе. Одна его рука поддерживала ее голову, другой он ласкал тело Глории, пытаясь стянуть с него кимоно. Продолжая ее целовать, он стонал: «Не могу больше, не могу. Давай, сейчас». «Он был как заарканенный конь — грубоватый, напрягшийся, жаждущий свободы, — вспоминала Глория. — После торопливого оргазма он лежал рядом и гладил мне волосы».