Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Так вот, – невозмутимо продолжал Лас, – я сейчас видел, как один омар забрался другому на спину, выполз на бортик и спрятался вон под те холодильники…

Девушка часто заморгала. Через минуту у кассы появились два охранника и крепкая тетка-уборщица. Выслушав ужасную весть о побеге, они бросились к холодильникам.

Лас, поглядывая на зал, расплатился.

А погоня за несуществующим омаром была в самом разгаре. Уборщица тыкала шваброй под холодильники, охранники суетились вокруг. До меня донеслось:

– Ко мне гони, ко мне! Я его уже почти вижу!

С выражением тихой радости на лице Лас двинулся к выходу.

– Осторожней тычь, панцирь помнешь – некондиция будет! – предостерегал охранник.

Пытаясь согнать с лица недостойную Светлого мага улыбку, я взял у девушки свой кофе. Нет, этот не стал бы вырезать ножничками буквы из газет. Слишком скучное занятие.

У меня зазвонил телефон.

– Привет, Света, – сказал я в трубку.

– Как дела, Антон?

На этот раз тревожности в ее голосе было поменьше.

– Пью кофе. С коллегами пообщался. Из конкурирующих фирм.

– Ага, – сказала Светлана. – Молодец. Антон, тебе не нужна моя помощь?

– Ты же… не в штате, – растерянно сказал я.

– Да плевать мне! – мгновенно вскинулась Светлана. – Я за тебя волнуюсь, а не за Дозор!

– Пока не надо, – ответил я. – Как Надюшка?

– Помогает маме борщ варить, – засмеялась Светлана. – Так что обед запоздает. Позвать ее?

– Угу, – расслабляясь, сказал я, сел у окна.

Но Надька трубку не взяла и разговаривать с папой не пожелала.

В два года такое упрямство случается.

Я поговорил со Светланой еще чуть-чуть. Хотелось спросить, исчезли ли ее дурные предчувствия, но я сдержался. И так по голосу ясно, что исчезли.

Разговор я закончил, но трубку убирать не спешил. Звонить в офис не стоит. А вот если мне поговорить с кем-нибудь в частном порядке?

Ну, должен ведь я выезжать в город, с кем-то встречаться, дела свои торговые перетирать, новые контракты заключать?

Я набрал номер Семена.

Хватит играть в сыщика. Светлые друг другу не врут.

Для встреч – не совсем деловых, но и не совсем уж личных – хороши маленькие кабачки, на пять-шесть столиков от силы. Когда-то в Москве таких не было. Уж если общепит – так с помещением на хорошую гулянку.

Сейчас появились.

Это ничем не приметное кафе было в самом центре, на Солянке. Дверь в стене, прямо с улицы, пять столиков, маленький бар – в «Ассоли» даже в квартирах барные стойки повнушительнее.

И ничего особенного не было в публике. Это не те клубы по интересам, что любит коллекционировать Гесер, – здесь собираются аквалангисты, а здесь воры-рецидивисты.

А кухня вообще ни на что не претендовала. Два сорта розливного пива, прочий алкоголь, сосиски из микроволновки и картофель-фри. Ширпотреб.

Может быть, поэтому Семен и предложил тут встретиться? Он-то с кафе вполне гармонировал. Впрочем, и я особенно не выделялся…

Шумно сдувая с пива пену – только в старых кинофильмах я такое видел, – Семен отхлебнул «Клинского золотого» и умиротворенно посмотрел на меня:

– Рассказывай.

– Ты знаешь о кризисе? – с ходу взял я быка за рога.

– О каком именно? – уточнил Семен.

– Кризис с анонимными письмами.

Семен кивнул. Даже уточнил:

– Только что оформлял временную регистрацию пражскому гостю.

– Я вот что думаю, – крутя кружку по чистенькой скатерти, сказал я. – Отправитель – Иной.

– Без сомнения! – сказал Семен. – Ты пиво-то пей. Если хочешь, я тебя потом протрезвлю.

– Не сможешь, я закрыт.

Семен прищурился, глядя на меня. И согласился, что да, закрыт и не в его силах пробить непроницаемую для магии скорлупу, наложенную не иначе самим Гесером.

– Так вот, – продолжил я. – Если отправитель – Иной, то чего он добивается?

– Изоляции или уничтожения своего клиента-человека, – спокойно сказал Семен. – Видать, опрометчиво пообещал сделать его Иным. Вот и дергается.

Все мои героические умственные усилия оказались втуне. Не работающий прямо по делу Семен прекрасно до всего дошел своим умом.

– Это Светлый Иной, – сказал я.

– Почему? – удивился Семен.

– У Темного есть масса других способов отказаться от обещания.

Семен подумал, пожевал картофельную соломку и сказал, что да, похоже на то. Но отрицать стопроцентно участие Темных он бы не стал. Потому что и Темные могут дать такую опрометчивую клятву, что ее не обойти. К примеру – поклясться Тьмой, призвать в свидетели изначальную Силу. После этого не слишком-то подергаешься.

– Согласен, – сказал я. – И все-таки больше шансов, что прокололся кто-то из наших.

Семен кивнул и ответил:

– Не я.

Я отвел глаза.

– Да ты не переживай, – меланхолично сказал Семен. – Ты правильно мыслишь и все правильно делаешь. Могли и мы проколоться. Мог и я оплошать. Спасибо, что позвал для разговора, а не побежал к начальству… Даю тебе слово, Светлый маг Антон Городецкий, что я не посылал известных тебе писем и не знаю их отправителя.

– Знаешь, я очень рад, – честно сказал я.

– Уж как я-то рад, – усмехнулся Семен. – Я вот что тебе скажу, провинившийся Иной – большой наглец. Мало того что Дозоры привлек, еще и Инквизицию впутал. Это надо либо совсем царя в голове не иметь, либо очень хорошо все рассчитать. В первом случае конец ему, а во втором – выпутается. Я ставлю два против одного, что выпутается.

– Семен, выходит, можно обычного человека в Иного превратить? – спросил я. Честность – лучшая политика.

– Не знаю. – Семен покачал головой. – Раньше я считал, что невозможно. Но судя по последним событиям – есть какая-то лазейка. Очень узкая, очень неприятная, но есть.

– Почему неприятная? – зацепился я за его слова.

– Потому что иначе мы бы пользовались ею. Какой плюс, к примеру, президента сделать своим! Да не только президента, всех более или менее влиятельных людей. Было бы приложение к Договору, определяющее порядок инициации, было бы то же самое противостояние, но на новом уровне.

– А я думал, что это совсем запрещено, – признался я. – Встретились Высшие, договорились не нарушать баланс… пригрозили друг другу абсолютным оружием…

– Чем? – остолбенел Семен.

– Ну, абсолютным. Помнишь, ты рассказывал про термоядерные бомбы запредельной мощности? Одна у нас, одна у американцев… Наверное, что-то подобное есть и в магии…

Семен захохотал:

– Да ты что, Антон! Нет таких бомб, фантастика это, выдумка! Физику учи! Содержание тяжелой воды в океанах слишком мало для самоподдерживающейся термоядерной реакции!

– Зачем же рассказывал? – растерялся я.

– Мы же всякие байки тогда травили. Я и не думал, что ты поверишь…

– Тьфу на тебя, – пробормотал я, отхлебнул пиво. – Между прочим, я после этого ночами плохо спал…

– Нет абсолютного оружия, спи спокойно, – ухмыльнулся Семен. – Ни настоящего, ни магического. И если допустить, что инициировать обычных людей все-таки возможно, значит, процедура эта крайне трудная, гадостная, с побочными эффектами. В общем – никто мараться не хочет. Ни мы, ни Темные.

– И ты о такой процедуре не знаешь? – еще раз уточнил я.

– Не знаю. – Семен задумался. – Нет, точно не знаю. Открыться людям, приказывать им или, скажем, волонтерами привлекать – это случалось. Но так, чтобы нужного человечка в Иного превратить, – никогда не слышал.

Опять тупик.

Я кивнул, мрачно глядя в пивную кружку.

– Ты не напрягайся, – посоветовал Семен. – Одно из двух, либо Иной – дурак, либо очень хитер. В первом случае его найдут Темные или Инквизиторы. Во втором – его не найдут, но человека вычислят и отучат желать странного. Вот такие случаи как раз известны…

– Что же мне делать? – спросил я. – Не спорю, пожить в таком забавном месте интересно. Тем более на казенный счет…

– Вот и живи, – спокойно сказал Семен. – Или гордость взыграла? Хочется всех обскакать и найти предателя?

– Не люблю дела бросать на полпути, – признался я.

Семен засмеялся:

– Я уже лет сто только тем и занимаюсь, что дела на полпути бросаю… Случилось, к примеру, дельце о потраве скота зажиточного крестьянина Беспутнова в Костромской губернии. Ах какое было дело, Антон! Загадка! Клубок интриг! Потрава магическая, но так хитро осуществленная… с наведением порчи через конопляное поле!

– Неужели скот коноплю ест? – невольно заинтересовался я.

– Кто ж ему даст? Из той конопли крестьянин Беспутнов веревку свил. На этой веревке скотину водил. Через нее порча и перешла. Хитрая потрава, неспешная, обстоятельная. И на сто верст вокруг – ни одного зарегистрированного Иного! Поселился я в той деревеньке, принялся искать злодея…