Последняя ночь у Извилистой реки - Джон Уинслоу Ирвинг

на губах слово «культуристка», но он промолчал. Собрав все наблюдения Люпиты, Дэнни позволил себе отчаянную мысль: а вдруг это Небесная леди? Разве, взглянув на Эми, не появлялось ощущение, будто она сутками не вылезает из спортзала? Разве Небесная леди не обладала способностью видеть людей насквозь? (Наверное, она могла бы убивать взглядом!) Правда, Небесную леди никак нельзя было назвать «дамочкой с гонором», но этот эпитет писатель посчитал результатом субъективного восприятия Люпиты.

— А вы, случайно, не заметили у нее татуировок? — спросил Дэнни.

— Мистер писатель, да сейчас февраль! — закричала в трубку Люпита. — Вы думали, я ее в дом пущу? Еще чего! Я с ней на крыльце говорила. Вид у нее — как будто с Северного полюса приехала!

— Кстати, какого цвета у нее волосы?

(Эми была рыжеватой блондинкой; это он хорошо помнил. Он вообще никогда не забывал о ней.)

— Я же говорю вам, мы с ней стояли на крыльце. Она явилась в парке с капюшоном. Там не то что волосы — я даже цвета глаз ее не видела!

— Но это была большая женщина? Так? Не только широкоплечая, но еще и высокая?

— Более чем на голову выше вас! Настоящая великанша!

Глупо было спрашивать Люпиту, не заметила ли она за спиной странной гостьи парашют. Дэнни пытался придумать еще какой-нибудь наводящий вопрос. Тогда, много лет назад, Небесная леди показалась ему старше, чем он. Впоследствии, вспоминая их встречу, он склонялся к мысли, что они почти ровесники.

— Да, Люпита, забыл вас спросить: а какого возраста эта женщина? Как по-вашему, она одного возраста со мной или чуть постарше?

— Моложе, — с уверенностью ответила Люпита. — Не скажу, что значительно моложе, но определенно моложе вас.

— А-а, — разочарованно протянул он.

Вспыхнувшая было мечта об Эми, вновь спустившейся с небес, стремительно меркла. Чудеса не повторяются дважды. Даже Небесная леди говорила, что она лишь иногда бывает ангелом.

Люпита сказала, эта таинственная гостья была полна решимости его разыскать. Что ж, Небесная леди тогда показалась ему очень решительной. (А малыш Джо просто влюбился в нее!)

— Люпита, вы не беспокойтесь. Не думаю, чтобы у этой женщины были дурные намерения. И сомневаюсь, что она попадет на остров. Во всяком случае, сегодня. У нас так метет — берега не видно.

Чувствовалось, его слова не слишком-то убедили мексиканку.

— Не попадет сегодня, попадет в другой день. Или опять сюда заявится. Я это чувствую, — предостерегающим тоном произнесла Люпита. — Мистер писатель, вы верите в ведьм?

— А вы верите в ангелов?

— Не тянет она на ангела. Вид у нее слишком опасный, — сказала Люпита.

— Я буду бдителен, — пообещал писатель. — Герою скажу, что она — медведица.

— Уж лучше вам встретиться с медведицей, сеньор писатель, — заявила мексиканка.

Разговор закончился. При всем восхищении Люпитой она была тем, кем была: суеверной старой мексиканкой. Интересно, а католики верят в ведьм? (Дэнни не знал, в кого верят католики, не говоря уже о том, в кого верила Люпита.) Рабочий день, начавшийся так удачно, был сбит. Он ведь главного не спросил, и Люпита забыла сказать. Когда она виделась с великаншей? Сегодня утром или на прошлой неделе? Дэнни не стал перезванивать Люпите. Надо же, несколько минут бессмысленного телефонного разговора — и почти обдуманная первая глава застопорилась. Теперь даже погода мешала ему сосредоточиться.

Инуксук целиком покрыло снегом. («Недобрый знак», — сказала бы Неутомимая.) Дэнни старался не смотреть на одинокую сосну. Сегодня покореженное дерево особенно напоминало ему отца. Снег еще сильнее пригибал ее кривой ствол. Казалось, сосна вот-вот треснет под тяжестью снега и напором ветра.

К югу от острова — в направлении Пентекост-Айленда и устья реки Шаванаги — простиралась белая пустота. Белая и непроницаемая; ни малейшего указания, где кончалось белое небо и начинался заснеженный залив. Горизонта там тоже не было. Дэнни посмотрел на юго-запад. Вот и Бёрнт-Айленд скрылся за снежной мглой. На востоке просматривались лишь макушки самых высоких материковых деревьев. Самого материка не было видно. И здесь — никакой различимой границы между берегом и заливом. В самой узкой части залива рыбаки-подледники соорудили себе ледяную хижину от ветра. Возможно, буран разметал ее в ледяные щепки, либо хижина, как и все остальное, скрылась из виду.

Дэнни решил пополнить запасы воды в коттедже, пока он еще видел границу острова и озера. Выпавший снег спрятал недавнюю прорубь, и писателю с псом пришлось ступать осторожно, чтобы не провалиться под тонкий лед. О поездке в поселок нечего было и думать. К чему понапрасну рисковать, когда в морозильнике найдется еда? И от колки дров он сегодня тоже отдохнет.

Ветер постоянно залеплял снегом не имевший века глаз Героя, и пес все время останавливался и лапой смахивал белые хлопья.

— Потерпи, Герой. Всего четыре ведра. Два похода на озеро и обратно, — подбодрил пса Дэнни. — Скоро мы вернемся под крышу.

Но когда писатель нес вторую пару ведер, ветер вдруг стих. Снег продолжал идти: теперь он падал почти вертикально, большими хлопьями. Видимость ничуть не улучшилась, однако находиться на воздухе стало куда приятнее. Настроение Героя явно приподнялось. Гончак побежал за рыжей белкой. Пока длилась эта безуспешная погоня, Дэнни принес третью пару ведер. И так ли уж важно, сколько времени продлится снегопад? Здесь все равно не было дорог, которые требуется чистить.

В морозильнике хранился приличный запас оленины. Двух кусков, пожалуй, будет многовато, но одного может не хватить. Дэнни решил разморозить оба. У него достаточно сладкого перца, лука, есть и грибы. Он зажарит мясо с грибами и сделает себе немного зеленого салата. Оленине не помешает маринад: для этого понадобится йогурт, свежевыжатый лимонный сок, а также тмин, куркума и перец чили. (Рецепт этого маринада он помнил со времен ресторана «Мао».) Дэнни растопил остывшую печь коттеджа. Куски оленины он положил рядом. К обеду они оттают. Пока что был еще полдень.

Писатель напоил Героя свежей водой и соорудил себе легкую закуску. Снегопад освободил его от каждодневных хозяйственных дел. В таком случае можно будет вернуться в «писательскую хижину» и возобновить работу. Он чувствовал зов первой главы. Сегодня он еще поработает над романом. Конечно, пса на снег не выгонишь. Придется снова нюхать «ароматы».

— Под бревнами, — вслух произнес Дэнни, обращаясь к Герою и одновременно проверяя название главы.

Неплохое название для первой главы.

— Идем, Герой.

Но покинуть коттедж им не удалось. Вновь зазвонил сотовый телефон. Третий звонок подряд. Обычно ему целыми днями никто не звонил.

— Это медведица звонит, — сказал он Герою. — Видишь, какая вежливая? Предупреждает о своем приходе.

Звонил Энди Грант.

— Решил