Камелия - Лесли Пирс

Его лицо было ярко освещено, кожа отливала золотом и сияла. Его выражение лица еще никогда не было таким нежным.

— Как я могу тебя оставить? — прошептал он в ответ, в его глазах стояли слезы. — Нам суждено быть вместе.

Он поднял ее, отнес к кровати и положил на шелковое покрывало. Затем включил свет у кровати и задернул шторы.

Почувствовав под собой шелк, Мэл чувственно изогнулась. Когда Ник отвернулся от окна, она протянула к нему руки.

Он стоял и смотрел на нее. Он так часто представлял ее обнаженной, но даже в его снах она никогда не была такой прекрасной. Кожа медового цвета, блестящие черные волосы, рассыпавшиеся по кремовому шелку. Приглушенный свет скрывал оставшиеся шрамы и подчеркивал ее длинные ноги, полную грудь и тонкую талию.

Из-за охватившего его чувства нежности Ник стеснялся своей наготы. Он снял с батареи полотенце и повесил его на руку, как официант.

— Мадам что-нибудь желает?

Мэл улыбнулась. Она знала, почему он устраивает клоунаду, и любила его за такую нелепую неожиданную скромность.

— Очень многого, — сказала она, соблазнительно сев на кровати и снова протянув к нему руки, — идите сюда, я вам расскажу подробнее.

Пространство и время перестали для них существовать, когда они лежали, обнявшись, в теплой постели. Мэл казалось, что она родилась заново. Они исследовали тела друг друга, и каждая подавленная эмоция и желание вырывались наружу и накрывали их с головой.

Мэл чувствовала, что Ник в первую очередь хотел доставить удовольствие ей, забыв о себе. Она смотрела, как он ласкает и целует ее грудь, наслаждалась нежностью его прикосновений и таяла от его желания ее удовлетворить. Он заставил ее почувствовать, что ее кожа была девственной, — каждое место, которое он находил, казалось, было новым также и для нее.

Ник медленно целовал и лизал ее тело, двигаясь вниз, его пальцы глубоко вошли в нее. Снова и снова Мэл оказывалась на грани оргазма, тянулась к Нику, пытаясь соединиться с ним, но он продолжал играть с нею.

— Скажи мне, что тебе больше нравится? — прошептал он. Но она не могла ответить. Все, что он делал, его прикосновения — все было волшебным. Она тоже хотела доставить ему удовольствие, но не могла пошевелиться, только стонала и держала его. Мэл жаждала освобождения, но не хотела, чтобы блаженство заканчивалось.

Когда Ник наконец-то опустился вниз, Мэл затаила дыхание. Мысленно она кричала, моля о том, чтобы он лизал ее, но непонятная скромность мешала ей произнести это вслух.

Но он знал, чего она желала. Каждым прикосновением языка он лишь еще больше возбуждал ее. Он ждал, когда она сама этого потребует.

— Пожалуйста, поцелуй меня там, — выкрикнула она наконец, не в состоянии больше сдерживаться. — Пожалуйста, Ник, пожалуйста!

Мэл увидела, как Ник усмехнулся, но все же послушался. Он раздвинул ее половые губы и начал сладострастно ее ласкать.

Дикое горячее чувство поглотило Мэл. Она вцепилась ему в волосы и плечи, былой скромности как не бывало.

— Сильнее! — кричала она, шире раздвигая ноги и крепко его сжимая. — Я кончаю!

Она все еще вздрагивала от оргазма, когда он вошел в нее. О, эти горячие поцелуи, собственный вкус на его губах и его желание владеть ею! Мэл не выдержала и заплакала от любви и экстаза.

Она заплакала снова, когда они лежали, обнявшись, мокрые и липкие от пота. Она хотела сказать ему так много, но ее восторг невозможно было описать словами.

Все прежние мужчины, все низкие грязные поступки исчезли навсегда. Камелия знала, что это начало ее новой жизни. Здесь, в этом отельном номере, прошлые ошибки и несчастья ушли из ее жизни безвозвратно.

— С первого дня нашей встречи я понял, что мы созданы друг для друга, — пробормотал Ник, целуя ее волосы. — Я ждал тебя всю свою жизнь.

Тихие слезы перешли в рыдания после этих нежных слов.

— О Ник, — прошептала Мэл, поднимая голову, чтобы видеть его получше. У него был любящий нежный взгляд. Ни один мужчина раньше не смотрел на нее так. — Как бы мне хотелось сказать тебе о том, что я чувствую. Сказать «я люблю тебя» будет недостаточно.

Он наклонился над ней и улыбнулся. Его губы были красными от поцелуев, свет ночной лампы освещал его скулы.

— Помнишь те истории из Библии о чудесах, которые нам рассказывали в школе? — спросила Мэл. — Одна из них рассказывает о том, как хромой человек встал и пошел.

— Только не говори, что я вылечил твою ногу.

— Может быть, так оно и есть, я еще не проверяла, — улыбнулась Мэл. — Это похоже на то, когда на исповеди очищаешься от грехов. Чтобы забыть о прошлом, я медитировала, давала обет воздержания, даже молилась. Я не знала, что все это может сделать любовь.

Ник не ответил, он просто лег рядом на подушку. Он так долго молчал, что Мэл подумала, что он уснул. Потом он вздохнул и коснулся пальцем ее губ.

— Я думала, что ты уснул, — прошептала она.

— Это не по-джентльменски — засыпать, когда дама не спит, — сказал он. — Я подумал: как я смогу сегодня за ужином притворяться, что я мистер Поитер с выздоравливающей женой, когда мне так хочется спуститься вниз, купить огромную бутылку шампанского и крикнуть всем, что я самый счастливый человек на свете.

— Ужин, — произнесла Камелия задумчиво. — Теперь я поняла, что голодна.

Ник сел на кровати, вынул подушку из-под головы Мэл и накрыл ее лицо.

— Ах ты, неромантичная особа! — воскликнул он притворнострогим голосом. — Я тут излагаю тебе свои мысли, а ты ни о чем другом, кроме еды, и думать не можешь?

— Отпусти меня! — пыталась вырваться Мэл. — Обещаю, что я могу быть еще более романтичной и сексуальной на полный желудок. Я даже смеяться не буду, когда мистер Грант назовет тебя мистером Поитером.

Они выехали из Лайм-Риджиса в пятницу вечером. Раньше у Мэл никогда не было настоящего отдыха, и теперь она понимала, почему люди придавали ему так много значения. Это было ленивое блаженство: они часами занимались любовью, завтракали в постели, принимали воздушные ванны, сидели в старинных пабах, бродили по городу, по вечерам вкусно ужинали. Впервые в жизни она спала рядом с морем. Когда она лежала в объятиях Ника, шум волн казался ей самым блаженным, успокаивающим звуком, который она когда-либо слышала.

В отеле никто не поверил, что они мистер и миссис Поитер. Мистер Грант признался, что узнал Ника по газетам, а по задумчивым взглядам пожилых гостей было понятно, что они узнали в них молодых влюбленных.

Царапины и синяки исчезли с лица Мэл, маленькие розовые линии, оставшиеся после шрамов, можно было легко спрятать под макияжем. Отдых и свежий воздух вернули ей румянец. Даже нога окончательно зажила. Утром в парикмахерской Камелии вымыли голову и подстригли волосы. Она готовилась к предстоящей вечеринке. Ник не догадывался, что по возвращении его ожидал сюрприз.