Зарождение добровольческой армии - Сергей Волков

5 января от батареи была выслана другая экспедиция на станцию Чир, для такой же секретной командировки. Желающих было много, и поэтому назначение состоялось по жребию. Экспедиция имела задачу захватить Царицын, ею руководил лейтенант Герасимов, и среди 50 человек были от батареи: фельдфебель Канищев, [330] портупей–юнкера Сломинский, [331] Онихимовский [332] и Гавриленко; [333] юнкера: Колтыпин, [334] Широков, [335] Рудзит, [336] Хаджинов, [337] Титов, Зубков, Михайлов и Сокольский. [338]

9 января в лазарете скончался от ран юнкер Малькевич. Для похорон его была в Донском запасном артдивизионе получена и привезена пушка образца 1902 года. После похорон пушку решили не отдавать и поставили ее в парке. Через день или два в батарею прибыла делегация казаков от дивизиона, его комитета, с настойчивой просьбой вернуть эту пушку. Комитетчики говорили, что они не знают истинных намерений юнкеров, не понимают, для чего им нужна пушка и в кого она будет стрелять. Создалось сложное положение, нельзя было терять времени, нужно было удержать пушку в своих руках. В несколько минут был выбран «юнкерский комитет», и «выборный председатель комитета» портупей–юнкер Иегулов вышел к делегации и красноречиво заверил ее от имени «юнкерского комитета», что юнкера ссориться с казаками не хотят, ничего против них не замышляют, а пушка им нужна исключительно для занятии, выездки запряжек и т. д.

Прием был выбран удачный, делегация поверила и ушла. Пушка осталась в батарее. На следующий день, согласно распоряжению из штаба формирования, полученному в результате настойчивых ходатайств подполковника Миончинского перед командиром дивизиона, все свободные от нарядов юнкера пешего взвода и все ездовые со своими уносами во главе с командиром и штабс–капитаном Шперлингом отправились в расположение Донского запасного артдивизиона, находящегося на окраине города недалеко от кладбища. Батарея должна была получить орудия, снаряды, повозки, отобрать необходимую для себя амуницию и привезти все это в батарею.

Целый день работали юнкера в артиллерийских сараях и к вечеру привезли 3 орудия, взятые в парке, и амуницию к себе на Ермаковскую улицу. Часть уносов, по прибытии в батарею, должны были опять вернуться в артиллерийский городок за остальным имуществом, где их ожидали командир и штабс–капитан Шперлинг. С ними произошло за это время следующее: казаки, удивленные и очень обеспокоенные бесцеремонным хозяйничеством «гостей» в парке и в сараях (особенно им не нравилось, что увезенные орудия были взяты из парка без ведома караульного начальника и разводящего и что вообще обо всем не знал дивизионный комитет) прислали к подполковнику Миончинскому нескольких «комитетчиков» и объявили ему, что не выпустят оттуда всех оставшихся, пока не возвратят увезенных пушек.

Когда о случившемся узнали в штабе, а также и в управлении дивизиона, приказано было все уладить мирным путем, дабы не вызывать осложнений. Приказали пушки отвезти обратно, что и было исполнено. Ночью командир и штабс–капитан Шперлинг вернулись в гимназию, и таким образом попытка приобрести орудия не увенчалась успехом.

Но развертывались новые события. Над Доном нависли грозные тучи. Бесконечные эшелоны красногвардейцев двигались со всех сторон в пределы Донской области, от Воронежа и Лисок — на Чертково и Миллерово; от Никитовки на Таганрог, от Родакова и Царицына — на Лихую, от Дебальцева на Зверево и немного позднее от Тихорецкой на Батайск.

Числа 10—11 января 1918 года красными были заняты станции Зверево и Лихая Юго–Восточной железной дороги, ближайшие к Новочеркасску железнодорожные узлы. Добрармия вступила в неравную борьбу. Юнкерская батарея выступила в новый поход. Орудие образца 1902 года, так называемая «похоронная» пушка, которое получил и штабс–капитан Шперлинг, стало называться 1–м орудием батареи, и 2–е орудие (образца 1900 года) — поручика Казанли, под общей командой командира батареи были приданы партизанскому отряду есаула Василия Чернецова и 14 января двинулись из Новочеркасска на север.

3–е орудие (образца 1900 года) — подпоручика Давыдова — пошло на Таганрогский фронт. Везде начались тяжелые и кровавые бои.

ЭКСПЕДИЦИЯ В СЕЛО ЛЕЖАНКА ЗА ОРУДИЯМИ [339]

После разоружения в Хотунке юнкерами запасного полка почти вся организация генерала Алексеева была вооружена винтовками и ручными гранатами. Труднейшая задача была впереди. Для того чтобы закрепить могущество будущей армии, нужно было снабдить ее артиллерией. В то время в село Лежанка, находящееся на границе Донской области и Ставропольской губернии, прибыла распропагандированная 39–я пехотная дивизия, прельщенная богатством края, а главным образом, вероятно, для противовеса формирующейся в Новочеркасске Добровольческой армии. Донской атаман генерал Каледин приказал лейтенанту Герасимову лишить эту дивизию артиллерии и возможное количество пушек доставить в Новочеркасск. Это был решительный шаг. Он давал большевикам моральное право обрушиться на нас войной. Но соседство недружелюбно относившейся к нам дивизии заставило решиться на это предприятие.

25 офицеров и юнкеров, переодетых «товарищами», собрались 30 ноября 1917 года возле Новочеркасского военного училища. Нас ждали там 10 повозок, нагруженных винтовками и шашками, которые мы, под видом казаков, якобы сопровождали в распоряжение атамана Великокняжеской станицы. Люди собрались все знающие, любящие и верящие друг другу. Юнкерская батарея выделила в эту экспедицию из своего состава: подпоручика Давыдова, юнкеров: Мино, Златковского, Пассовского, Калянского, Акимова и вахмистра княжну Черкасскую. Остальные были юнкера–донцы. Своим заместителем лейтенант Герасимов оставил подпоручика Давыдова, а сам отправился вперед на автомобиле для ознакомления с обстановкой и для того, чтобы устранить препятствия, могущие встретиться на нашем пути.

По команде подпоручика Давыдова мы расселись по повозкам и двинулись в путь, гордые сознанием возложенной на нас задачи. День был ясный, слегка морозный. Без особых приключений добрались к вечеру 2 декабря до хутора Веселого, населенного иногородними жителями прилежащей казачьей станицы. Выставив часовых у орудия, утомленные непрерывным путешествием, заснули мирным сном. Но не спали наши враги. Узнав, что с нами едет вахмистр княжна Черкасская, провокаторы быстро стали распространять слухи, что нами перевозится Великая Княжна Татьяна Николаевна. Эта весть с быстротой молнии облетела хутор, и возбужденные хуторяне заставили атамана потребовать у нас отчета. Не успел атаман дойти до квартиры, в которой разместился отряд, как ему уже сообщили, что мы везем с собою и Керенского. Атаман потребовал, чтобы разбудили начальника отряда. Юнкер, к которому обратился атаман, не придавая серьезного значения словам атамана и не желая никого будить, выпроводил его, по–видимому успокоив. Неудовлетворенная, жаждущая столкновения полупьяная толпа стала наседать на караульное помещение и заставила его, взявшись в ружье, выйти из помещения для защиты конвоируемого отрядом оружия.