Венец на двоих (СИ) - Лариса Куролесова

К счастью, никто из этих людей не имел понятия, насколько истощены силы защитников в общем. Тера готова была поставить корону против последнего медяка, что и капитан Дигс, и полковник Тари устали на порядок сильнее, чем она. Несправедливость заключалась в том, что они могли распорядиться «присматривать» за ее величеством, а ее приказы просто вежливо игнорировались, будучи принятыми к сведению лишь постольку, поскольку их отдавали от имени короны. Дорнан ан’Койр не потерпел бы подобного отношения к себе, но Ильтера — в их глазах всего лишь женщина, будь она хоть сто раз боевым магом и тысячу — королевой.

Как долго Канар и Даллара смогут посылать на приступ свежие силы? Сколько еще продержатся защитники, прежде чем начнут падать от усталости? На то, что Дорнан с пограничниками отбросит захватчиков и прибудет к столице с достаточными силами, чтобы снять осаду, надежды у нее не было никогда. Она должна была справиться сама. Должна! Но, судя по тому, как все оборачивалось, на королеву уже тоже было мало надежды. Больше всего Тере хотелось забиться куда‑нибудь в щель под стеной и расплакаться. Уцелеет ли хоть кто‑нибудь из гвардейцев и ополченцев после того, как в столицу войдут захватчики? Сердце Ильтеры уже не в первый раз тревожно дрогнуло, а в голове мелькнула трусливая мыслишка о том, что лучше бы ей было сдаться, пока предоставлялась такая возможность: положиться на слово Канара и спасти множество жизней ценой своей. Если бы только она могла поверить в искренность главы Дома Стелл! Но в ней все буквально переворачивалось от одной мысли, чтобы довериться предателю и изменнику!

За невеселыми мыслями полностью поглощенная попытками удерживать нервничающую Нарну и самой удерживаться в седле Ильтера и не услышала, как к уже привычному мерному цокоту по брусчатке добавился дробный стук копыт несущейся галопом лошади.

— Ваше величество! — солдат в окровавленной форме верхом на чалом мерине, с губ которого падали хлопья пены, влетел в кольцо эскорта так неожиданно, что гвардейцы не успели его остановить. — Они прорвались! Южная стена пала! Мятежники на улицах! Полковник Тари велел доставить вас во дворец. Отступая, он отправит наши силы туда — Дворцовая площадь станет последним форпостом!..

Тера почувствовала, как внутри все вдруг окаменело, и неожиданно не осталось места ни для тревоги, ни для колебаний. Она ощущала только яркую, словно тысяча лун, беспримесную ярость, и ей было странно, что это чувство не просвечивает прямо сквозь кожу, заливая светом все вокруг. Когда командир эскорта повернулся к чародейке, она уже знала, что и как сказать.

— Сержант, если сейчас ты попробуешь отвезти меня во дворец, то будешь обвинен в измене! — рявкнула королева, и хмурый мужчина со шрамом на щеке растерянно моргнул. — Направь половину эскорта с приказом на северную и восточную стены — пусть шлют на юг половину своих бойцов! Маги остаются там, где им и предписано! Двое — во дворец за знаменем Дома Койр! Остальные — за мной!

Она ударила Нарну каблуками в бока еще до того, как угрюмый сержант начал отдавать приказы, и эскорт присоединился к ней, лишь когда кобыла успела уже преодолеть почти половину улицы, хотя ополченцы не отстали ни на шаг. К ее удивлению, они действительно скакали за ней, не пытаясь вырваться вперед или по обыкновению взять королеву в кольцо. Ильтера ан’Койр пригнулась на спине лошади и во второй раз за день погнала ее головокружительным галопом по хитросплетению столичных улочек. Она мчалась с мыслью о том, что непросто будет выдавить захватчиков с эрнодарских улиц. Непросто, но возможно — должен быть способ, и она его найдет! Королева ехала защищать от мятежников столицу. Свою столицу!

Глава 27

— Вперед! Не отступай! Выдавливай их за стену! — полковник Тари, заметно прихрамывая, все же довольно быстро передвигался вдоль первой линии обороны, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы с небрежностью бывалого солдата ударить мечом то одного, то другого из прорвавшихся на улицы Эрнодара мятежников. — Поднажми! Держи строй!

Нападающие наседали все с большей силой, вливаясь в огромную прореху в стене, пробитую, очевидно, с помощью катапульты. Лучники, расположившиеся сверху по обе стороны от дыры, посылали в толпу стрелу за стрелой, но большинство из них уже целилось в тех, кто по — прежнему атаковал снаружи. Стрелять внутри стены было слишком опасно: нападающие и защитники смешались, и вероятность попасть в своего вместо чужака возрастала слишком быстро. По той же причине чародеи, отступая на стенах подальше, старались скорее прекратить вступление в столицу новых сил противника, нежели помочь с выдворением тех, кто уже прорвался.

Ильтера задержалась в седле лишь затем, чтобы кинуть в гущу нападающих подальше от своих людей несколько огненных шаров. Оказавшись на мостовой, она тут же помчалась вдоль линии обороны, почти не чувствуя собственных ног. Здесь врукопашную дрались уже все: и солдаты с гвардейцами, и ополченцы, и чародеи, и лекари, оказавшиеся в это время на южной стене, кое — где мелькали даже разноцветные одеяния жриц, а их обладательницы хладнокровно сжимали в руках длинные ножи или дубинки. Многие владели оружием не слишком уверенно, однако вступали в бой с достаточной долей решимости.

Третья линия обороны занималась пока ранеными, хотя, судя по тому, как быстро приходилось оттаскивать истекающих кровью, грозила в ближайшее время превратиться во вторую. Помимо раненых, хватало и убитых — несколько раз Тера едва не споткнулась о людей, упавших ей прямо под ноги. Впрочем, сейчас было не до того, чтобы оплакивать павших. Она склонилась над высоким гвардейцем, уставившимся в небо, лишь для того, чтобы взять из его мертвой руки меч. В такое время королева не имеет права отсиживаться во дворце, терпеливо ожидая, когда бой переместится на Дворцовую площадь. И Ильтера в любом случае собиралась драться, пока оставались силы.

Эскорт от нее не отставал, хотя ее величество по — прежнему не держали в плотном кольце, как привыкли в последнее время. Ополченцы из ее караула уже вступили в бой, заменяя павших и раненых во второй линии обороны. Ильтера искала брешь в обороне, чтобы вступить туда со своими людьми. Но не успела она, будучи уже вооруженной, сделать и десятка шагов, как ее кто‑то схватил за руку.

— Ты что делаешь здесь, девочка?! — яростно заорал Микар Рохней, мощным рывком отбрасывая королеву себе за спину.

Из его рассеченной брови кровь заливала глаза, левая рука повисла, как если бы оказалась ранена или сломана, но такие мелочи, казалось, лекаря вовсе не волновали. Через плечо у него болтался обрезанный ремень сумки, которыми обычно пользовались целители. Микар явно уже передал свои полномочия лекаря кому‑то из подчиненных, а сам вступил в бой наравне с остальными защитниками.