Остров - Дмитрий Колосов

Вместо того, чтобы преследовать разбитого неприятеля, Крим приказал перебить низших на угольных шахтах, допустив тем самым большую ошибку. Убить удалось не более сотни низших — остальные спрятались в жерлах глубоких шахт, но во время неразберихи исчезли еще полторы сотни воинов.

С этим невеселым известием Крим и возвратился во Дворец. Ему перевязали рану, вкололи антисептик, а затем он пил много кофе и, прислушиваясь к бухающим ударам взвинченного сердца, наблюдал, как восходит Солнце. Солнце четвертого дня агонии.

Сегодня воинов кормили обильно и вкусно, как никогда. Каждому было дано по полтушки дикого зайца с миндалевой подливкой, сколько угодно пирога и по целому кувшину багряного вина. А на десерт они могли лицезреть прекрасных русоволосых атланток, прибывших сюда для поднятия духа воинов.

Воины были веселы и беззаботны. Но веселье их отдавало истеричинкой. Таков бывает пир во время чумы, когда знаешь, что этот глоток вина может оказаться последним. Но воины были молоды и смеялись. И Этна и Леда смеялись вместе с ними.

Они сидели в небольшой, немного сумрачной обеденной зале. Столы, рассчитанные на целую сотню каждый, вкусные запахи кухни и пекарен, негромкий приятный гул. Все это настраивало на умиротворенный лад, словно предлагая забыть, что где-то, уже совсем неподалеку, маршируют колонны кемтян и взбунтовавшихся атлантов, плывут пиратские эскадры. Беспечность, губившая правителей и народы. Беспечность, превращающая в тлен цивилизации.

Расслабилась Леда, перекидывающаяся фривольными шуточками с молодыми воинами, что глазели на нее с нескрываемым восторгом в маслянящихся глазах. Этна держалась чуть построже, но тоже вполне благодушно. Усадив рядом с собой огромного гвардейца телохранителя по прозвищу Бум, она откровенно любовалась его раздутыми мускулами, словно случайно касаясь бедром массивной ноги. Остальные гвардейцы, оставив оружие у стен, беззаботно пировали.

Нападение произошло внезапно. Над столом вдруг засверкали мечи и пролилась кровь. Четверо из восьми телохранителей умерли мгновенно. Рядом с каждым из них сидел убийца, по сигналу вонзивший меч в бок своему соседу. Кинжалом ударили и Бума, но пласт боковых мышц гиганта отразил этот удар, а через мгновение Бум хватил своего обидчика кулаком по голове, сломав его шею.

В зале поднялась суматоха. Новобранцы бросились к выходу, сметая и заговорщиков, и уцелевших телохранителей. Сквозь гул испуганных голосов прорезался крик архонта полка — старикана со смущенными глазами и мягкими приятными манерами.

— Вы ослепительны! — сказал он при встрече Леде, галантно целуя руку.

Теперь же он визжал грубым, режущим слух воплем:

— Перерезать этих сучек!

Прокладывая себе дорогу ударами мечей, убийцы бросились к атланткам, пытаясь поразить Бума и какого-то молодого воина, преградивших им путь. Так и не добравшись до своего меча, Бум орудовал утварью, подхваченной им со стола.

Огромное парадное блюдо служило щитом, а чаши и кубки — метательными снарядами. Воин, явно знакомый с приемами большеухого народа Черного континента, ловко орудовал ногами.

Так беглецам удалось добраться до двери, ведушей на второй этаж, где располагалось спальное помещение. Не раздумывая ни секунды, атлантки юркнули в эту дверь, следом проскользнул воин. Массивный Бум замешкался и был ранен в бедро и руку. Взревев от боли он проломил голову одному из нападавших, но невольно открылся и тут же получил еще два удара. Понимая, что ему уже не уйти, Бум бросился в толпу врагов, его могучие руки поймали в замок двоих из них. Не обращая внимания на пронзающие его удары гвардеец стискивал свои жуткие объятия до тех пор, пока не хрустнули шейные позвонки и все трое рухнули замертво. Убийцы издали торжествующий крик и бросились наверх.

Беглецы в это время стояли у раскрытого окна и решали, что им делать.

— Прыгать! Конечно, прыгать! — убеждала Леда трусившую подругу.

— А может, дождемся помощи здесь? Они уже успели связаться по радиофону со Дворцом, и сотня гвардейцев во главе с Юльмом уже спешила сюда.

— Решаем быстрее! — велел воин и швырнул дубовый табурет в появившегося на лестнице заговорщика.

— Смотри! Смотри, всадники! — вдруг закричала Этна, указывая на несущуюся во весь опор к казарме кавалькаду.

— Помогите! Помогите! — дружно закричали обе девушки.

Всадники услышали крики. Один из них бросил короткий приказ, и они направили коней прямо к окну, у которого стояли атлантки. Очутившись под ним, воины спрыгнули на землю и растянули плащи.

— Прыгайте! — приказал старший.

— Прыгайте! — завопил молодой воин и добавил крепкое слово. У него уже не было под рукой табуретов.

Этна все еще колебалась, и тогда Леда просто вытолкнула ее из окна и прыгнула следом. Короткий миг полета, и она уже в крепких мужских руках, осторожно поставивших девушку на ноги.

— Архонт Трегер! — не без шика отрекомендовался спаситель.

Из окна с воплем вылетел молодой воин, ловко приземлившийся на четвереньки.

— Они хотели убить нас! — задыхаясь от волнения выкрикнула Этна.

— Понятно! — ответил Трегер, зачарованно глядя в глаза Леде. — За мной!

Воины Трегера обнажили мечи и ворвались в казарму. Несколько человек сдерживали под уздцы взволнованно храпящих лошадей. Спустя мгновение из здания донеслись крики и лязганье мечей. Затем все стихло. В окне второго этажа показался Трегер. Он улыбнулся и бросил к ногам Леды голову заговорщика-архонта. Леда пнула мертвые глаза ногой.

Взгляд, подаренный ей Трегеру, говорил, что она не забудет своего спасителя.

Вечером Трегер будет назначен командующим войсками северной стороны. «У нас не слишком много преданных людей, чтобы ими бросаться», — скажет Командор. Молодой воин по имени Дерк займет место убитого предателя-архонта. Оба они, и Трегер и Дерк, состояли в заговоре Броча.

Тела Бума и других телохранителей будут сброшены в одну яму с трупами убийц. О них даже не вспомнят.

ИЗ ПОГИБШИХ «АННАЛОВ АТЛАНТИДЫ»

«Агония. День третий.

К десяти часа утра поступили донесения, что пираты высадили десанты на востоке и северо-востоке Острова. Начались выступления низших. Первый бунт зафиксирован на соляных копях; подавлен с применением вооруженной силы. В 13.30 пополудни в Город прибыл бежавший из плена адмирал Динем. По его оценке силы неприятеля составляют около 300 судов и не менее 30 тысяч воинов. Адмирал Эвксий, вероятно, погиб. В 15.10 донесение Динема дополнено сведениями, прлученными от гонцов и перебежчика. По новым данным силы врага достигают 550 кораблей (из них около 200 атлантических), 50–55 тысяч воинов, в том числе около 4 тысяч всадников-атлантов и 15 тысяч пехотинцев-атлантов. Получены данные о переходе на сторону неприятеля фортов Первый, Третий, Четвертый, Черный, Рыжий пардус. Форт Степной взят с помощью измены. К вечеру обстановка усложнилась. Агрессоры овладели городами Иузигор, Крют, Дальнегор, Боталь, Ариаднаполь. Причинен огромный материальный ущерб. Поступили сведения о движении с севера отрядов бунтовщиков во главе с сотником 4-го конного полка Аровым. Бунтовщики овладели Зарудьем, Руситолем, Городом Птиц, Марсградом, Городом на двух холмах. Освобождены низшие, работавшие на мраморных рудниках. Для наведения порядка на рудники был направлен 2-й конный полк во главе с Великим Гиппархом Кримом. Восставшие полностью разбиты и отброшены на север. Обстановка стабилизировалась. В 18.30 группа заговорщиков во главе с архонтом 16-го пехотного полка Гейшом пыталась убить Начальника Распределения Этну и Главную Жрицу Леду. На помощь атланткам пришел конный отряд во главе с архонтом 7-го пехотного полка Трегером. По приказу Командора Трегер назначен командующим войсками северной стороны. В 19.45 в видимости Города Солнца появился неприятельский флот; численность — около 500 судов — соответствует предварительным оценкам. Получены сведения о бунте низших на медных рудниках и угольных шахтах, а также о бунте ряда воинских частей на западе. Информация уточняется. По Городу объявлена боевая готовность высшей степени. Народ горит желанием дать отпор агрессорам…»