Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Доктороу Кори

Через несколько минут они добрались до большого зала. Воздух там был влажный, но после тесноты туннеля все равно показался прохладным и свежим. Тим провел супругов в центр зала, где их уже поджидала дюжина змей. Они взволнованно окружили гостей и выстукивали хвостами радостные приветствия. Лейла почувствовала выброс адреналина, хотя прекрасно знала, что ни ей, ни Джазиму ничто не грозит, но размер и энергия громадных созданий ошеломляли.

— Вы можете рассказать нам, почему прибыли на Наздик? — спросила Сара.

— Конечно.

Секунду-другую Лейла пыталась смотреть ей в глаза, но Сара, так же как все другие змеи, беспрестанно двигалась. Переводчик Лейлы трактовал это как исполненное тепла и восторга чувство. Что до невозможности смотреть друг другу в глаза, личный переводчик змей прекрасно разберется в том, какие аспекты обычного вежливого поведения человека в данных обстоятельствах нецелесообразны, и правильно растолкует ее поведение.

— Мы здесь для того, чтобы узнать об Отчуждении.

— Об Отчуждении? — переспросила Сара. Сперва она казалась просто озадаченной, затем переводчик Лейлы намекнул на оттенок иронии. — Но они ничего нам не предлагают.

На секунду Лейла потеряла дар речи. С трудом, но она все же поняла смысл сказанного. Для удовлетворения любопытства друг друга жители Амальгамы поступали так: они издавали синопсисы, в которых писали о себе все, что имели сообщить другим живым существам, а также особо оговаривали, приветствуют они общение или же нет. Однако некоторые вовсе не желали распространяться о себе, посему не издавали синопсисы, и их решение все уважали. Когда никакой информации не предоставлялось, приглашения к дальнейшим расспросам не поступало, тогда никто не имел права лезть не в свое дело.

— Похоже на то, что действительно ничего не предлагают, — ответила Лейла. — Но это можно расценить как непонимание.

— Они отсылали обратно все ракеты, — парировал Тим. — Вы в самом деле думаете, что можно неправильно истолковать подобные действия?

— Это значит, что они не хотят, чтобы мы физически вторгались на их территорию, ставили наши машины рядом с их домами, но я совсем не уверен, что это можно расценить как доказательство их нежелания какого бы то ни было общения, — поддержал жену Джазим.

— Следует оставить их в покое, — настаивал Тим. — Они видели ракеты, значит, знают, что мы здесь. Если бы им хотелось установить контакт, в свое время и при желании они бы это сделали.

— Оставьте их в покое, — повторила другая змея. Ей вторили все обитатели гнезда.

Лейла стояла на своем:

— Нам неизвестно, сколько различных видов и культур населяют скопление. Одни отсылают ракеты назад, но ведь могут быть тысячи других, которые даже не знают о том, что Амальгама пытается установить контакт.

Это предположение дало толчок дискуссиям как между гостями и хозяевами, так и между змеями. Все время змеи продолжали взволнованно кружить, в то время как в зал вползали все новые особи, желающие взглянуть на невиданных чужестранцев.

Когда шум споров поутих и приличия позволили сменить тему разговора, Лейла поинтересовалась у Сары:

— А вы, змеи, почему перебрались на Наздик?

— Планета находится на отшибе, вдалеке от основных маршрутов. Здесь мы можем размышлять и не опасаться за свой покой.

— Но ведь ту же самую приватность вы могли обеспечить себе где угодно. Все зависит от того, что вы укажете в своем синопсисе.

В ответе Сары сквозило изумление:

— Для нас было бы непростительной грубостью отказаться от всяких контактов. Особенно от общения с соплеменниками. Чтобы жить спокойно, нам пришлось максимально снизить вероятность встречи со всеми, готовыми броситься на наши поиски. Чтобы пожинать плоды обособленности, мы приложили усилия и физически удалились на возможно большее расстояние.

— Однако нас вы тепло встретили.

— Конечно. Но нынешнего общения нам хватит лет на двадцать.

— О чем именно вы размышляете в полном уединении?

— О природе реальности. Цели существования. О смысле жизни и ее прекращении.

Лейла почувствовала легкий озноб. Она почти забыла, что назначила встречу со смертью, хотя не оговорила точной даты.

Змеям она рассказала, как они с Джазимом решили перед смертью предпринять грандиозный проект.

— Любопытный подход, — сказала Сара. — Непременно поразмыслю на эту тему. — Она задумалась, а потом добавила: — Хотя я не уверена, что вы верно решили проблему.

— Что вы имеете в виду?

— Будет ли проще теперь назначить правильный миг для завершения жизни? Может статься, вы просто заменили одну весьма щекотливую проблему на другую, еще более сложную. Непросто будет решить, когда же вы совершенно измучаетесь, пытаясь наладить контакт с Отчуждением.

— Вы говорите так, словно у нас нет ни единого шанса преуспеть в нашем деле. — Лейла не боялась неудач, но намек на полнейшую безнадежность задуманного — совсем другое дело.

— Мы живем на Наздике пятнадцать тысяч лет, — пустилась в объяснения Сара. — На мир за пределами гнезда мы не особенно обращаем внимание, но даже из нашего уединенного жилища мы видели многих, кто уходил отсюда восвояси, потерпев крах.

— Так когда же вы сами признаете, что закончен ваш собственный проект? — парировала Лейла. — Если даже после пятнадцати тысяч лет вы не обрели желаемого, когда же вы признаете поражение?

— Не знаю, — созналась Сара. — Так же как и вы, не имею ни малейшего представления.

V

Когда впервые появилась возможность прорыва, ничто не отличало ее от тысяч предыдущих ложных сигналов тревоги.

Шел семнадцатый год на Наздике. Пятнадцать лет назад Лейла с Джазимом запустили собственную обсерваторию, оснащенную по последнему слову техники, но с ее помощью добились лишь подтверждения нулевого результата предшественников.

Они погрузились в неспешную рутину систематических исследований. Среди абсолютно глухих вариантов — наличия в скоплении энергичной, предприимчивой и экстравертной цивилизации, активно занимающейся поисками контакта любыми доступными способами, — и несметным числом возможностей, которые на таком расстоянии не отличить от отсутствия всякой жизни и механики, оставался один скрытый, но действенный шлюз, дразнящий ключ, который иногда всплывал из данных лишь для того, чтобы вновь раствориться в статистической бессодержательности вопреки продолжающимся исследованиям.

С Надзика можно было увидеть десятки миллиардов звезд в пределах территории Отчуждения, некоторые из них на протяжении лет или месяцев гасли или вступали в активное взаимодействие. Черные дыры проглатывали своих соседей. Нейтронные звезды и белые карлики захватывали свежее ядерное топливо и ярко вспыхивали новыми звездами. Скопления звезд сталкивались и разрывали друг друга на части. Если на протяжении достаточно длительного времени собирать об этом сведения, то начинает казаться, что повидал почти все. Лейла не удивилась бы, если бы вышла ночью в сад и увидела на небе надпись «добро пожаловать» перед тем, как случайный узор новых звезд изменился бы, растворив послание в хаосе.

Когда их телескоп для регистрации гамма-лучей уловил необычное тусклое мерцание — распадающееся в возбужденном состоянии ядро определенного изотопа фтора, хотя поблизости не было никаких источников радиации, способных привести ядро в подобное состояние, — они решили, что это еще один бессистемный необъяснимый факт в копилке подобных происшествий. Когда же то же самое мерцание было замечено неподалеку, Лейла рассудила, что если обогащенное фтором газовое облако в одном местоположении подвергается воздействию невидимого источника радиации, то нет ничего удивительного в том, что те же самые явления происходят и в другом облаке.

И вот опять мерцание. Три выстроившихся в пространстве и времени факта, похожих на короткие импульсы гамма-излучения в формате сфокусированного луча, бьющего в три разные точки газового облака. Однако в громадном объеме сведений предшественников сотни тысяч раз упоминались гораздо более интересные совпадения.