Операция «КЛОНдайк» - Неонилла Самухина

– Иди, дорогая, сервис – люкс, – и он проводил ее взглядом, когда она молча скрылась в душевой, сожалея, что у него не хватило смелости хотя бы в шутку предложить потереть ей спинку…

– Какая благодать! – сказала она, выходя из душевой через двадцать минут. – Так хорошо, мышцы прогрелись, а то после этого «пояса» вся спина болит.

– А ты приляг, подремли, пока никого нет, – предложил ей Леонид.

– Не хочется, в самолете посплю, – отказалась Есения. – Да и мужчины, наверное, скоро подъедут. Давай пока телевизор посмотрим, – она кивнула в сторону стоявшего в углу «Панасоника».

Но когда через два часа никто не появился, Леонид всерьез забеспокоился:

– Если Виталий их не нашел, то, по крайней мере, мог бы отзвониться сюда. Не хватало нам еще растеряться с ними!

– Не волнуйся, если он их и не привезет, то мы сами подъедем к самолету, рейс-то мы знаем, там и встретимся, – резонно заметила Есения.

Они уселись уже по третьему кругу пить чай, когда Виталий, наконец, привез Федора.

– Вы чего так долго? – накинулся на них Леонид. – И где Кондратюк?

– Да вот, пока доехал, пока нашел их, пока в банк заскочил за справкой для вас, – объяснил Виталий. – А второй из ваших ехать отказался, сказал, что будет ждать у стойки регистрации за сорок минут до отлета. Самолет улетает в час тридцать пять. Так что времени еще много. Я по пути заказал обед, скоро привезут. Ну, как вы тут, освоились?

– Спасибо, все нормально. Мы воспользовались вашим душем, ничего?

– Конечно. Я же сам вам предложил.

В этот момент на столе Виталия запищал селектор внутренней связи.

Виталий нажал кнопку:

– Слушаю… А да, пропустите их. Прибыл обед, – объявил он, направляясь к двери.

В кабинет вошли два молодых человека, одетые в форменную одежду какого-то ресторана. Один из них толкал тележку, на которой стояла посуда и металлические судки, накрытые куполообразными крышками. Пока официанты споро сервировали стол, по кабинету распространился опьяняющий запах еды, и Леонид почувствовал зверский аппетит. Есения тоже с нетерпением следила за действиями официантов.

– Выпьете? – спросил Виталий. – Я заказал хорошее грузинское вино.

– С удовольствием! – отозвался Леонид и посмотрел на Федора – тот одобрительно кивнул.

Поскольку все были голодны, с обедом расправились быстро. Блаженно откинувшись в кресле, Леонид поблагодарил Виталия за хлебосольство.

– Не стоит, вы же друзья Сергея Вадимовича, а, значит, и мне дорогие гости… – впервые улыбнулся тот.

Официанты, ожидавшие в приемной, аккуратно собрали посуду и удалились.

– Ну что же, вы отдыхайте, а мне нужно съездить отвезти деньги к питерскому рейсу, – сказал Виталий. – Приеду за вами часов в одиннадцать. Располагайтесь поудобнее, здесь вас никто не потревожит.

Он открыл сейф и, достав из-под стола «дипломат», стал перекладывать в него пачки с долларами. Леонид с Федором переглянулись – если бы они не были уверены, что кругловский «дипломат» валяется сейчас в тайге, то подумали бы, что это тот же самый. Просто мистика какая-то…

Разложив пачки ровными рядами, Виталий сказал:

– Ну, я поехал. До вечера.

– Одну минуточку, Виталий, – остановил его Федор. – У нас тут один трофей образовался, выкидывать жалко, а с собой таскать – опасно, может, он вам тут на что сгодится? – и он вкратце изложил историю появления у них спутникового телефона.

– Конечно, сгодится, оставьте его здесь. Заменим сим-карту и все дела, я на днях как раз еду в Голландию, там и перерегистрирую его. Еще послужит, а так им, конечно, пользоваться небезопасно, – согласился Виталий и вышел.

Глава четвертая

Высадив по пути Квача, Козак поехал домой. Нужно было для начала разобраться с головой Бурого – поместить ее в спирт, а потом подумать, как передать ее жене Бурого. Они не были знакомы, он лишь однажды видел ее издалека, и пока не знал, как организовать их встречу. Рассудив, что милиции придется повозиться с опознанием личности погибшего в виду отсутствия его головы, он надеялся, что сможет опередить их и встретиться с Маргаритой раньше, чем ей официально сообщат о смерти мужа. Подъехав к дому, он поднялся к себе, прихватив из багажника завернутую в брезентовый плащ голову Бурого.

Зайдя в квартиру, он сразу прошел в ванную и, развернув плащ, аккуратно переложил голову в раковину. В воздухе резко и тошнотворно запахло гарью и паленым мясом. Обгоревший череп с лохмотьями кожи и мышц смотрелся на белом фаянсе совершенно неправдоподобно. Козак представил, как черные хлопья будут плавать в спирте вокруг головы бывшего заказчика и включил воду, чтобы смыть с нее гарь. Понаблюдав несколько секунд, как вода, соприкасаясь с поверхностью обугленного шара, становится черно-бурой, он отрегулировал напор воды и вышел из ванной. Сняв с антресолей новое пластиковое ведро, он пошел на кухню, где у него хранилась целая канистра спирта, припасенная для рыбалки. Теперь и ведро, и спирт пригодятся совсем для другой рыбы, причем далеко не мелкой в этом городе.

Зачем-то тщательно ополоснув запылившееся ведро, хотя Бурому теперь эта чистоплотность была ни к чему, Козак налил в него до половины спирта и понес в ванную.

Вода в раковине, стекающая с головы Бурого, была по-прежнему темной. Козак надел резиновые перчатки, присел на край ванны и стал переворачивать голову то одним, то другим боком, ожидая, когда с нее смоется запекшаяся кровь и копоть и вода посветлеет. Минут через десять он закрутил кран, вынул голову из раковины, стряхнул с нее воду и осторожно опустил в ведро со спиртом. Голова, вытесняя спирт, с глухим стуком опустилась на дно.

Теперь нужно было доставить этот «экспонат» его владелице.

Квач еще по дороге предложил снять для этой встречи номер в гостинице, но Козак отверг его идею, сказав, что жена Бурого вряд ли будет встречаться с незнакомыми людьми в гостинице, к тому же: как он собирается туда пронести ведро с головой Бурого? Да и без головы им светиться в гостинице опасно.

Поразмыслив, Козак решил назначить Маргарите встречу у гаражей, но никак не мог придумать, как дать ей об этом знать и как убедить, что она должна приехать. Но потом ему пришла в голову мысль, что в этом ему может помочь секретарша Бурого – Галюня, как тот ее называл. Бурый ее обычно отпускал с работы в шесть вечера, даже если и сам задерживался. Значит, имеет смысл подождать на улице в конце ее рабочего дня. Про Валеру, помощника Бурого, Козак почему-то даже и не вспомнил.

Сняв перчатки, он прошел в комнату и набрал номер Квача.

– Михей, подваливай ко мне к пяти вечера.

– Куда?

– Домой, куда же еще! – раздраженно пояснил Козак.