Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры - Людмила Ивановна Сараскина

«На днях нездоровилось, и я читал “Мертвый дом”. Я много забыл, перечитал и не знаю лучшей книги изо всей новой литературы, включая Пушкина. Не тон, а точка зрения удивительная – искренняя, естественная и христианская. Хорошая, назидательная книга. Я наслаждался вчера целый день, как давно не наслаждался. Если увидите Достоевского, скажите ему, что я его люблю»32, – писал Толстой Страхову в сентябре 1880 года.

Достоевский искренне обрадуется и только немного огорчится из-за Пушкина.

Отзывы первых русских писателей укрепили Достоевского. Он получил безусловное право напрямую обращаться к обществу, говорить с читателями от своего имени.

Долгий путь к сочинениям «От первого лица»

И все равно путь к «Дневнику писателя», когда Достоевский творчески созрел для его создания, был непрост и долог. На обдумывание проекта уходили месяцы и годы. Сначала на страницах «Записной тетради 1864–1865» среди заметок и заготовок появились записи:

«Журнал в 6 печатных листов в 2 недели.

Подписка по 6 листов.

Газета в 1 и Уг листа без приложений, а роман отдельно.

Весь успех зависит от того, как будут составлены 1-е шесть номеров.

Как можно более известий» (20: 181).

Идея с газетой в полтора листа без приложений так никогда не реализуется, но замысел журнала, выходящего каждые две недели, претерпевал множество вариантов.

«Проект “Записной книги” без подписки.

По 6 печатных листов в две недели.

3 листа “Записной книги”.

3 листа романа.

Pagination suivie.

NB. Итак, всего будет 6 листов в месяц. Полная книга, первая, будет в 36 листов в шесть месяцев.

Роман же прилагается с особым pagination.

Проект газеты в 2 листа в неделю без приложения» (Там же).

Он продумывал объемы в листах, регулярность выпусков, вероятность успеха, зависящего от составления и содержания первых номеров, и даже особую порядковую нумерацию страниц – pagination. А самое главное – он уже тогда, на стадии всего только легкого контура проекта, знал, о чем хочет писать в эту газету и в эту «Записную книгу». В каждом из проектов – газетном ли, журнальном ли – непременно должна была быть и художественная работа, вернее всего – романы. Мечталось и о порядочном заработке – каждая строчка проекта сопровождалась скрупулезными расчетами.

Для «Записной книги» готовился и был составлен черновой текст программы немедленного и повсеместного введения адвокатуры, с которой можно было бы выступить публично; статья «Наши направления. Западники. Славянофилы и реалисты» предназначалась для газеты (20: 181). Но вторая половина шестидесятых была всецело отдана все же романам: «Преступлению и наказанию», сразу после – «Идиоту».

И только взявшись за «Бесов», автор осторожно обозначил замысел еще одного «литературного предприятия». Заговорила о нем героиня романа Лиза Тушина (Дроздова), которая якобы «задумала издание одной полезной, по ее мнению, книги, но по совершенной неопытности нуждалась в сотруднике». «Литературное предприятие было такого рода. Издается в России множество столичных и провинциальных газет и других журналов, и в них ежедневно сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместно складываются в шкапы, или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки. Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памяти публики, но потом с годами забываются. Многие желали бы потом справиться, но какой же труд разыскивать в этом море листов, часто не зная ни дня, ни места, ни даже года случившегося происшествия? А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану и по известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся… Книга должна быть любопытна даже для легкого чтения, не говоря уже о том, что необходима для справок. Это была бы так сказать картина духовной, нравственной, внутренней русской жизни за целый год» (10: 103–104).

Замысел издавать полезную книгу, которую бы все покупали, которая обратилась бы в настольную, принадлежал, разумеется, самому Достоевскому. В письме к племяннице С.А. Ивановой от 25 января – 6 февраля 1869 года он писал о том же: «У меня в голове две мысли, два издания: одна – требующая всего моего труда, то есть которая уж не даст мне заниматься, например, романом, но которая может дать деньги очень порядочные. (Для меня это без сомнения.) Другая же мысль, почти только компилятивная, работа почти только механическая – это одна ежегодная огромная, и полезная, и необходимая настольная для всех книга, листов в шестьдесят печатных, мелкой печати, которая должна разойтись непременно в большом числе экземпляров и появляться каждый год в январе месяце. Мысли этой я не скажу никому, потому что слишком верная и слишком ценная, барыш ясный; работа же моя – единственно редакционная. Правда, редакция должна быть с идеей, с большим изучением дела, но вся эта ежегодная работа не помешала бы мне и писать роман» (29, кн. 1: И).

Мысль первая, которая потребует всего его труда и вытеснит работу над очередным романом, была та самая «Записная книга» – через три года она превратится в «Дневник писателя». О замысле «полезной настольной книги» Достоевский будет мечтать еще долгие годы. 17 декабря 1877 года он напишет С.Д. Яновскому: «Хочу попробовать одно новое здание, в которое и войдет “Дневник” как часть этого издания. Таким образом расширю свою форму действия» (29, кн. 2: 178–179).

Декабрьским выпуском Достоевский предполагал закончить работу над «Дневником», о чем с извинениями оповещал читателей: «На многочисленные вопросы моих подписчиков и читателей о том: не могу ли я хоть время от времени выпускать №№ “Дневника” в будущем 1878 году, не стесняя себя ежемесячным сроком, спешу отвечать, что, по многим причинам, это мне невозможно. Может быть, решусь выдать один выпуск и еще раз поговорить с моими читателями. Я ведь издавал мой листок сколько для других, столько и для себя самого, из неудержимой потребности высказаться в наше любопытное и столь характерное время… В этот год отдыха от срочного издания я и впрямь займусь одной художнической работой, сложившейся у меня в эти два года издания “Дневника” неприметно и невольно. Но “Дневник” я твердо надеюсь возобновить через год» (26: 126; курсив мой. – Л.С.}.

Неудержимая, отныне уже всегдашняя, потребность высказаться побудила Достоевского составить план действий на 1878 год. Мысли его занимал проект нового издания.

«Программа журнала ежемесячного, книжки от 7 до…печатных листов, по 7 руб. в год.

Отделы:

1) Роман, повесть, стихи.

2) Хроника событий (с вырезками из газет об характерных случаях нравственности, подвигов, ума, безобразий, успехов промышленных, характерных черт в судах – железные дороги, о жидах, о поляках в России, о семинаристах и проч. Всё