Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

– А заметил ли ты, с какой подозрительностью смотрел на нас этот мушкетер? – продолжал свое Пьетро. – Он наверняка стоит на часах, охраняя золото, пока его главный подрядчик спит. Он человек военный, а потому принял все меры предосторожности.

– Мы убьем его! – убежденно проговорил Луиджи.

– Да–да, ты выстрелишь из своей задницы и сразишь его наповал, – насмешливо высказался Пьетро. – У меня есть план. У трактирщика над головой висит мушкет…

– Э, да это какая‑нибудь старинная рухлядь. Он повесил его для красоты…

– А может, и для устрашения, – возразил Пьетро. – Место здесь тихое, разбойники бродят по дорогам. Если наведаются да приставят к груди нож, подавай, мол, всю выручку… На этот случай у него и мушкет под руками – снял со стены и начал палить.

– Что ж, давай попробуем, – согласился Луиджи. – Капитал у нас есть, да такой, каким кого хочешь соблазнишь.

И оба приятеля направились к стойке, за которой восседал трактирщик, щекастый толстяк с седыми закрученными усами.

– Что вам угодно, синьоры? – осведомился он при виде приятелей, которые облокотились о стойку и с жадным любопытством уставились на висевший над его головой мушкет.

– Нам угодно купить ваш мушкет, – бесцеремонно выпалил Луиджи, перекатывая в ладонях две золотые монеты.

– А зачем он вам понадобился? – подозрительно спросил трактирщик.

– Видите вы наших лошадей у коновязи? – вступил находчивый Пьетро. – Мы намерены заняться охотой, а ружья у нас нет.

– Нет–нет, синьоры, этот мушкет не продается, – проговорил хозяин поспешно. – Он мне и самому может понадобиться.

Реплика хозяина окончательно убедила приятелей в том, что ружье на стене пригодно для их целей. Луиджи положил обе монеты на ладонь и поднес их к самому носу хозяина.

– Видели вы это?

Трактирщик с любопытством стал разглядывать монеты.

– Ого! Да это испанские дублоны! – воскликнул он. – Старинные монеты, добротное золото. Вы хотите их продать?

– Нет, обменять, – снова вмешался Пьетро. – На ваш мушкет с порохом и пулями в придачу.

Глаза трактирщика разгорелись. Он понял, что ему предлагается выгодная сделка… Ведь на эти два дублона он сможет купить по меньшей мере два мушкета с припасом, притом новей и лучше. Однако как истый торговец он сделал вид, что колеблется.

– Я должен подумать, – объявил он. – Пойду посоветуюсь с женой.

– Да поскорей возвращайтесь, а то нам некогда! – крикнул ему вдогонку Пьетро. И вполголоса добавил, обращаясь к своему дружку: – Станет он советоваться с женой, как же. Ты видел, какие у него были глаза, когда он разглядывал монеты? То‑то же! Увидишь, он сейчас же вернется и скажет, что согласен.

Так оно и случилось.

– Так и быть, забирайте мушкет, хоть жена и против. Вижу, вы люди почтенные. Как таким не угодить? – Он снял со стены ружье, достал из‑под прилавка рожок с порохом и мешочек со свинцовыми пулями. И с видимым сожалением протянул все это приятелям. – Уносите его скорей, а то как бы я не передумал, – добавил он со смешком.

– Мы тоже можем передумать, – заверил его Пьетро, подчеркнув, что они не так просты и понимают, что хозяин совершил выгодную сделку.

– Бог в помощь, – напутствовал их трактирщик, когда они выходили. – Будете в наших краях, заходите еще вместе с моим дорогим мушкетом.

Приятели отвязали лошадей, взобрались на них и выехали на дорогу, которая змеилась по берегу Тичино. Река дышала влагой. Время от времени слышался плеск – то играла рыба или волны разбивались о перекат.

Лошади шли шагом, и приятели бросили поводья. Погонять животных не было нужды. В кромешной тьме они сами найдут дорогу, но ни за что не прибавят аллюр.

Между тем Виктор Делаборд, ненадолго забывшийся в чутком сне, вздрогнул и привстал на постели. Марсель по–прежнему крепко спал, но мушкетеру больше не спалось. Он начал прислушиваться к доносившимся до него снаружи звукам ночи. Казалось, вся природа погрузилась в глубокую дрему. Тишину нарушал только глухой шум реки, струившейся вдоль берегов, да редкие вскрики ночных птиц.

Беспокойство не покидало мушкетера. Ему казалось, что в эту ночь что‑нибудь непременно должно случиться. А потому он потихоньку поднялся, сунул пистолеты за пояс и вышел на крыльцо. Слух и зрение Виктора были обострены, как это обычно бывает, когда ждешь опасности и не знаешь, с какой стороны она нагрянет. Все это во много крат усиливала окружавшая его непроницаемая тьма.

Вдруг он замер и напряг слух. Ему показалось, что вдалеке слышен конский топот. Потом снова все стихло. На всякий случай он вытащил один из пистолетов из‑за пояса и взвел курок.

Ночь была безветренная, но неожиданно что‑то зашелестело в кустах, окружавших их контору.

«О, черт подери! – напряженно подумал Виктор. – Если это какой‑нибудь зверь, то он должен продолжать свое движение. А если…» Он привалился спиной к косяку и поднял пистолет. Виктор понимал всю тщетность своих приготовлений – небо заволокли тучи, и тьма была кромешная. Он мог стрелять только на звук, иными словами – наудачу.

Но вот в разрывах туч на миг показалась луна, и среди колеблющихся теней… Не показалось ли ему? Две человеческие фигуры, пригнувшись, крались к их убежищу.

Мушкетер весь подобрался. Невольно он сделал несколько шагов навстречу кравшимся людям. Он был убежден – это они, надсмотрщики… Не выкрикнуть ли их имена? Нет, надо подождать. Быть может, ему привиделось, и крадущиеся фигуры не более чем причудливая игра теней. Но если это они… Хорошо, что он вовремя удержался и не крикнул. Стрельба на крик в темноте может стать прицельной. С другой же стороны… Они, эти негодяи, должны знать, что разоблачены, что если они отважатся напасть, то получат отпор. А на следующий день об их нападении будет донесено властям…

В следующее мгновение под чьей‑то ногой треснула сухая ветка. Сомнений не осталось. Они подкрадываются, они готовятся напасть. И у них наверняка есть оружие. Иначе эти негодяи не решились бы. Ведь им хорошо известно, что Виктор и Марсель вооружены…

«Зря я вышел вперед, – мельком подумал Виктор. – Надо было стоять на месте. И следовало разбудить Марселя».

Но возвращаться было поздно – любое движение тотчас выдало бы его. Он продолжал неподвижно стоять на месте, напряженно прислушиваясь, не выдаст ли злодеев какой‑либо звук. И они, как видно, тоже выжидали, кто кого перестоит.

Наконец Виктор потерял терпение. «Была не была! – подумал он. – Выкрикну их имена. Пусть знают хотя бы, что они разоблачены». И, оставаясь на месте, он закричал: