Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

— Ну и воображение у вас, дорогая, — заметила миссис Перри. — Мне бы это и в голову не пришло.

— И все-таки кто-тодолжен о ней знать, — продолжала Таппенс. — Агенты, с помощью которых был куплен дом. Кто-то подобного рода.

— Да, вы, наверное, правы, — согласилась миссис Перри. — Но я-то предпочитаю незнать — вы понимаете, что я имею в виду?

— О да, отлично понимаю.

— У этого дома особая атмосфера, возникает такое ощущение, что здесь может случиться все, что угодно.

— К ней кто-нибудь приходил убирать и вообще делать что-то по хозяйству?

— Здесь очень трудно кого-нибудь найти.

Входная дверь открылась. Вошел грузный мужчина, который до этого копался в саду. Он подошел к раковине, открыл кран, очевидно, для того чтобы вымыть руки, и после этого вошел в гостиную.

— Это мой муж, — сказала миссис Перри. — У нас гостья, Эймос. Это миссис Бересфорд.

— Здравствуйте, как поживаете? — поздоровалась с ним Таппенс.

Эймос Перри был высокий неуклюжий человек. В комнатах он казался еще больше и грузнее, чем она его себе представляла раньше. Несмотря на то, что двигался он медленно и ходил волоча ноги, все равно он производил впечатление крепкого и сильного мужчины. Он сказал:

— Приятно с вами познакомиться, миссис Бересфорд.

Он улыбался, и голос у него был приятный, однако Таппенс на какой-то момент показалось, что у него, как говорится, «не все дома». В его взгляде сквозило простодушие дурачка, и Таппенс подумала, что миссис Перри выбрала это удаленное место для того, чтобы скрыть умственную неполноценность своего мужа.

— Он так любит наш сад, — сказала миссис Перри.

С приходом мистера Перри возникла какая-то напряженность. Разговор поддерживала в основном миссис Перри, однако теперь она вела себя совершенно иначе. В ее речи чувствовалась нервозность, и все ее внимание теперь было устремлено на мужа. Она старалась втянуть его в разговор: так обычно делает мать, желая показать перед гостями своего застенчивого ребенка с наиболее выгодной стороны и опасаясь, что он окажется на это неспособным. Допив свой чай, Таппенс встала.

— Мне нужно ехать, — сказала она. — От души благодарю вас за гостеприимство, миссис Перри.

— Вы должны сначала взглянуть на наш сад. — Мистер Перри поднялся с места. — Пойдемте, я вам его покажу.

Они вместе вышли из дома, и он повел ее по аллее в дальний угол, еще дальше того места, где он прежде копал землю.

— Славные цветочки, не правда ли? — сказал он. — У нас здесь есть розы, только теперь этот сорт не в моде. Видите, вот эта? Белая с красными полосками.

— «Командор Борепэр», — назвала сорт Таппенс.

— Мы-то называем ее «Ланкастер и Йорк», — сказал Перри. — «Алые и Белые Розы». Помните, была такая война? Приятно пахнет, правда?

— Изумительно.

— Гораздо лучше, чем эти новомодные гибриды.

Сад выглядел трогательно жалким. На клумбах оставалось еще порядочно сорняков, хотя они, по-видимому, иногда выпалывались, а вот цветы были старательно, хотя и непрофессионально, подвязаны.

— Яркие краски, — проговорил мистер Перри. — Люблю яркие краски. К нам часто приходят смотреть наш сад. Я рад, что вы тоже к нам пришли.

— Спасибо большое, — ответила Таппенс. — Мне очень нравятся и сад ваш, и дом. Я нахожу, что у вас очень мило.

— Вам бы посмотреть его с другой стороны.

— А что, ту, вторую, половину собираются сдавать или продавать? Ваша жена сказала, что там никто не живет.

— Мы не знаем. Мы никого не видели, и на нем нет никакого объявления о продаже или сдаче внаем, к тому же никто не приезжает смотреть.

— В этом доме, должно быть, приятно было бы жить.

— А вам нужен дом?

— Да, — мгновенно нашлась Таппенс. — Да, по правде говоря, мы подыскиваем дом с садом в каком-нибудь тихом месте на то время, когда мой муж отойдет от дел. Это будет еще через год, но мы хотели бы заранее присмотреть что-нибудь подходящее.

— Здесь очень спокойно, если вам нужен именно покой.

— Да, наверное. Я могла бы переговорить с местными агентами. Ведь вы через них покупали этот дом?

— Сначала мы увидели объявление в газете. А потом обратились к этим агентам, да, так оно и было.

— А где их можно найти? В Сэттон-Чанселоре? Ведь вы принадлежите к этой деревне?

— В Сэттон-Чанселоре? Нет. Агенты находятся в Маркет-Бейзинге. «Рассел и Томпсон» — вот как называется фирма. Можете обратиться к ним и все узнать.

— Прекрасно. Так я и сделаю. А как далеко отсюда до Маркет-Бейзинга?

— Две мили до Сэттон-Чанселора, а до Маркет-Бейзинга — семь миль. От Сэттон-Чанселора идет настоящая дорога, а здесь у нас только узкие, проселочные.

— Понятно. Всего хорошего, мистер Перри, и спасибо большое за то, что вы показали мне свой сад.

— Обождите минутку.

Он остановился, сорвал огромный пион и вдел его в петлю на отвороте ее жакета.

— Вот, — сказал он. — Это вам. Очень красиво.

На какое-то мгновение Таппенс сделалось страшно. Этот грузный, неуклюжий и добродушный человек вдруг испугал ее. Он смотрел на нее с улыбкой. Но в его улыбке было что-то безумное, она была похожа скорее на плотоядную усмешку.

— Очень красиво он выглядит на вашем жакете, — снова сказал он. — Очень красиво.

Таппенс подумала: «Как хорошо, что я не юная девушка… Мне бы, наверное, совсем не захотелось, чтобы он подарил мне цветок, да еще прикрепил его к жакету». Попрощавшись, она торопливо пошла прочь.

Дверь дома была открыта, и она вошла, чтобы попрощаться с миссис Перри. Та была в кухне, мыла посуду, оставшуюся от чая, и Таппенс автоматически сняла с крючка полотенце и стала вытирать чашки и блюдца.

— Большое спасибо, — сказала она, — вам и вашему мужу. Вы были так любезны, так гостеприимны. Что это такое?

Из-за стены кухни, оттуда, где раньше находился старинный очаг, раздались пронзительный птичий крик и царапанье.

— Это галка, — пояснила миссис Перри. — Она провалилась в трубу — там, в другом доме. В летнее время такое часто случается. На прошлой неделе, например, птица оказалась в нашей трубе. Они вьют себе в трубах гнезда.

— Что, в той части дома?

— Да. Вот, слышите? Опять.

До них снова донеслись тревожные крики птицы. Миссис Перри сказала:

— Дом пустой, вот никто ни о чем и не беспокоится. Нужно просто следить за трубами, время от времени их прочищать, вот и все.

Птичий крик и царапанье продолжались.

— Бедная птица, — сказала Таппенс.

— Да, теперь ей оттуда не выбраться.

— Вы хотите сказать, что она там погибнет?

— Ну да, конечно. Я уже говорила, что в наш камин они тоже падают через трубу. Уже два раза такое случалось. Одна птица