Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Едва Арлин вышла за врата, как все люди вокруг повернули к ней головы и дружно выдохнули. В отличие от мужа Арлин почти никогда не скрывала свои крылья. Она словно чувствовала в них нужду. После стольких лет, когда ее тело не имело возможности выглядеть по‑настоящему, принимая истинный облик, сейчас фее было почти больно снова становиться человеком.

И так как среди прочих мильеров фей было меньше всех, то их удивительно‑прекрасные искрящиеся крылья и жемчужная кожа всегда вызывали у людей восторг.

Рейнар едва заметно улыбнулся, видя, как все вокруг восхищаются его женой, почтительно приветствуя их, и повел Арлин дальше. Они молча шли вдоль кварталов, оставляя позади десятки домов и улиц. Они шли не меньше часа, пока наконец не вышли к небольшой роще, раскинувшейся недалеко от моря.

– Узнаешь это место? – спросил тогда Рейнар, сворачивая влево, но кивая вперед, на побережье белого песка.

– Конечно, – спокойно ответила Арлин, хотя все внутри нее зудело от любопытства. – Это место, куда нас выбросили порталы.

Зачем он привел ее сюда? Что он задумал?

А мужчина тем временем начал рассказывать, удаляясь от побережья вглубь рощи:

– Три года назад, когда мы появились здесь, ты истекала кровью. Думаю, ты этого не помнишь. Но ты была ранена.

– Может быть, – передернула плечами Арлин, нахмурившись.

Ей не слишком хотелось освежать события того дня, в течение которого она как минимум трижды попрощалась с жизнью и гораздо большее количество раз попрощалась с Рейнаром, что было для нее гораздо страшнее.

– Прости, что приходится напоминать тебе, – добавил дракайн, идя глубже в рощу и вдруг, несмотря на то, что деревьев становилось все больше, выпустил крылья. – Однако, без этого никак.

Арлин была не на шутку заинтригована.

Красивый халат Рейнара оказался скинут на траву, и дракайн, не задумываясь оставил его позади, идя вместе с Арлин дальше в одних шароварах. Теперь его дивные черно‑золотые крылья, которыми фея не уставала восхищаться, иногда задевали ветки, но все же горделиво возвышались над мужчиной, будто готовые в любой момент поднять его в небо.

Кожа Рейнара тоже блестела, превратившись в гладкую мельчайшую чешую, а волосы будто сами собой распустились по плечам.

– В тот день белые пески Шейсары окрасились твоей кровью, – продолжил говорить он.

– Твоей тоже, – спокойно ответила фея.

Рейнар кивнул:

– Да, но это не столь важно.

И уголки его губ приподнялись.

В этот момент они вышли на какую‑то поляну, огороженную внушительным каменным забором. Перелезть через него не получилось бы никак, потому что по камню каким‑то невозможным образом струилось розовое пламя.

– Что это? – ахнула фея.

– Это подарок царя. Священный огонь мираев, которым повелитель Шейсары защитил твое главное достояние. Наше достояние.

– Что? О чем ты говоришь? – нахмурилась фея.

Ей все это начинало ужасно не нравиться.

Но Рейнар отпустил ее руку, приложил к каменной двери какой‑то ключ, и та распахнулась. Они осторожно вошли внутрь, и сердце Арлин едва не остановилось.

В самом центре поляны росло маленькое тоненькое деревце с листьями, по цвету напоминающими рубины.

– Это… это… Но как? – фее показалось, что она задыхается.

Она медленно подошла к волшебному деревцу и упала перед ним на колени, протянув вперед руку, но не в силах до него дотронуться. Не в силах поверить.

– Твоя кровь впиталась в песок, – проговорил тихо Рейнар, – и буквально через месяц я обнаружил на берегу в том самом месте, где ты стояла, странный росток с розовыми листьями. Я выкопал его, чтобы с ним ничего не случилось, и перенес в эту рощу. И только затем понял, что это такое.

– Это Древо фей, – ответила Арлин, разглядывая дивные листья, сверкающие на солнце, и пытаясь найти среди них хоть один крохотный цветочек.

Цветочек, который она уже и не чаяла увидеть.

Тетя Льесса рассказывала ей, что феи получают душу только от Древа богов. Без него фея, якобы, не могла иметь детей. Попав в Шейсару и за три года так и не забеременев, Арлин удостоверилась в том, что тетка была права. Древо фей – не просто легенда. Никто из попавших в этот мир фей не мог зачать дитя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С каждым месяцем Арлин становилась все мрачнее, однако она ничего не говорила Рейнару. Дракайну не обязательно было знать все, что терзает ее душу. К тому же расстраивать мужа у феи не было ни малейшего желания.

А он, оказывается, все знал.

– И ты молчал?.. – спросила Арлин, не понимая, обижаться ей или радоваться.

– Я должен был убедиться, что это действительно Древо фей, – ответил он. – Я должен был убедиться, что оно сумеет вырасти и окрепнуть, а не зачахнет, окончательно убив твою надежду.

Она повернулась к нему и встретила серьезный взгляд желто‑карих глаз, глядящий будто бы в самую ее глубину.

Он был прав.

Арлин снова посмотрела на деревце.

– Но почему на нем нет цветов? – спросила она тихо, любуясь явившимся для нее волшебством с откровенной грустью. – Ни одного цветка…

Рейнар сел рядом с ней, обхватил колени руками и тоже взглянул на дерево.

– По этой причине я не привел тебя сюда раньше. Я не знаю.

Арлин глубоко вздохнула и замолчала.

Некоторое время они сидели в тишине, глядя, как лучи солнца пробиваются сквозь кроны высоких деревьев и падают на крохотное деревце, словно запутываясь в рубиновых лепестках и рассыпаясь на сотни искр.

– Хекс говорил, что в нас с тобой, как в чемоданах для переезда, поселились души богов, – наконец заговорил Рейнар, вяло усмехнувшись, чтобы разрядить обстановку. Но вышло не очень хорошо. – Именно поэтому, когда мы убегали из Беларии, я превратился в змеезавра. В дракона. Хекс говорит, что во мне проснулась искра бога, и уверяет, что в этом не было ничего удивительного. Ведь богам, видите ли, тоже хотелось выжить! Поэтому змеезавр и явил свой истинный облик, спасая всех нас. Меня, тебя, себя и божество фей в твоей крови. С тех пор как мы прибыли сюда я больше не могу обратиться в дракона. Да и ни один дракайн этого не может. Потому что драконом обратился бог.

Рейнар вздохнул, на миг замолчав, а затем продолжил:

– Поэтому когда от твоей крови родилось дерево фей, я не удивился. Хекс подтвердил, что, похоже, божество, которое пряталось в тебе, тоже нашло выход, наконец, обретя физический облик. Я думал, что все наладится. Но время шло, а деревце так и оставалось юным. Без цветов.

Он на миг замолк, а затем добавил:

– Прости.

– Ты‑то почему извиняешься? – бросила Арлин и улыбнулась, хотя сердце и сдавила щемящая грусть. – Ты сделал все, что мог, сделал больше, чем кто‑либо другой. И я мечтать не могла, что у меня будет такой муж, как ты!

– Я хотел, чтобы ты была счастлива, – ответил он, обхватив ее ладонь руками. И в глазах его застыла тоска.

За все прошедшие месяцы она ни разу не замечала, как мрачнеет его взгляд, направленный на нее в моменты, когда ей казалось, что она одна. Она понятия не имела о том, что он тоже страдал, глядя на нее.

– Очень трудно смириться с тем, что, несмотря ни на что, единственной женщине, которую когда‑либо любил, не можешь подарить то, о чем она мечтает, – сказал он негромко, поглаживая ее руку и все также глядя на деревце.

– Но… – Арлин запнулась. Она не знала, что сказать.

Все эти минувшие месяцы она специально скрывала от Рейнара то, что ее мучило, чтобы печаль не передалась и ему. Она ни единым словом не обмолвилась, что хочет иметь от него ребенка.

А он все знал и без слов.

Иногда Арлин забывала, насколько сильна была их внутренняя связь.

– Ну и ладно! Ну и бог с ним, с этим деревом! – воскликнула она вдруг. – Может, оно зацветет лет через десять, чего его торопить‑то? – хмыкнула она, вставая, и беря за руку Рейнара. – Поднимайся, я хочу кексов с клюквой. Твоя сестра печет отличные кексы, ты знал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рейнар будто нехотя встал.

– Кексы? Я предпочел бы стейк, – включился он в игру, обнимая Арлин за талию и прижимая к себе. – А потом хотелось бы попробовать на вкус какую‑нибудь фею.