Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр

Баранов в страхе посмотрел на это, потом на генерала

- Еще…Добей…

- Нет!

- Добей!

Баранов бросил отчаянный взгляд на генерала Птицына, на тело рядом с собой, а потом начал стрелять. Раз за разом, пока не кончился магазин…

А магазин в Стечкине большой…

- Слабак… - пригвоздил генерал

Вертолет снова затрясло, Маджидов заорал так, что слышно было даже в десантном отсеке

- Вертолет! Вертолет справа!

Генерал, уже настроившийся положить и Баранова рядом с этими летунами - те по крайней мере мужиками были, мужиками и умерли, не то что этот слизень - выглянул в ближайший иллюминатор, и судорожно сглотнул. Совсем рядом, камнем докинешь, рядом с их вертолетом висел Ми-24.

Подполковник Михаил Андреевич Потапов к сорока годам - а ему было ровно сорок лет - кроме язвы желудка и подполковничьих погон выслужил в Советской армии самую высшую категорию мастерства, которая только может быть - "мастер". Выслужить эту категорию не только непросто - обычному человеку это сделать почти невозможно. Потапов получил ее только после того, как безвылазно просидел четыре года в Афганистане, совершил более трехсот боевых вылетов лично, и при этом ни разу не был сбит, или ранен, его машина всегда возвращалась на базу. Он лично участвовал в двух штурмах Пандшера - а это место буквально было напичкано артиллерией ПВО. Он неоднократно выходил на командование ВВС с предложениями об усовершенствовании как тактики так и техники пилотирования, и его не только не послали куда подальше***** - но и включили в особую рабочую группу с участием представителей КБ Миля, НИИ имени Громова, особо опытных военных, имеющих опыт в Афганистане. Результатом деятельности этой группы стал модернизационный комплект для вертолета типа Ми-24, базирующихся на базы в Афганистане и позволяющий значительно сократить потери в эскадрильях. На подходе был новый транспортно-боевой бронированный Ми-18, первый прототип которого уже собрали в Казани и который вот-вот должен был подняться в воздух. Готовилась еще одна радикальная модернизация Ми-24, которая должна была превратить этот вертолет во всепогодный, всесуточный и практически не поражаемый наводящимися по тепловому следу ракетами ПЗРК.

Сейчас подполковник Потапов, прибывший в Афганистан на месяц, вместе с инженером КБ Миля Корольковым облетал все базы, где базировались вертолетных эскадрильи. Целью поездки был сбор данных о поведении модернизированных машин в реальных боевых условиях, проверка правильности установки модернизационных комплектов - они уже устанавливались не на заводе Миля, а на ремонтных базах в Туркестанском военном округе, сбор данных о новых тактических приемах ПВО моджахедов, опрос пилотов с целью выявления дальнейшего пути совершенствования вертолета Ми-24. С целью проверки качества капиталки на одной из прибывших из Союза машин подполковник и вылетел этим утром из Джелалабада в сторону границы. Короткий испытательный полет, ничего более. Он сначала вообще не хотел брать штурмана-оператора, но дежурный офицер запретил лететь без него, и на место штурмана-оператора сел Корольков, специалист по вооружению, человек достаточно опытный чтобы занимать это кресло. Ну а Потапову и вовсе опыта было не занимать.

Поскольку машине надо было проверить в реальных условиях эксплуатации - на нее подвесили вооружение, но не так много. Два блока тяжелых НАР типа С-8, которые крошили даже скалы и полный БК к носовому пулемету типа ЯКБ-12,7. а на этот пулемет у всех пилотов были серьезные нарекания. Не раз и не два - случались отказы, пулемет просто заклинивало. В СССР такой проблемы не выявлялось, но там и вооружение так не эксплуатировалось, и афганской пыли не было. Потапов приказал загрузить полный БК, потому что хотел опробовать оружие в действии, летчики жаловались, что для надежной работы нужно брать не больше трети БК а это, учитывая скорострельность пулемета, никуда не годилось. НАР подполковник применять не собирался, просто - шоб было, да и на случай, если встретится по пути вышедший погулять дух со Стингером. Если такое произойдет - не придется искать мишень для пулемета…

Едва прогрев двигатель, подполковник отжал ручку на себя до предела, имитируя экстренный взлет при обстреле аэродрома - без пробежки, как полагалось инструкцией на пределе мощности двигателей. Вертолет подчинился нехотя, буквально на грани сваливания - турбинам не хватало воздуха. Все таки, установленные решетчатые короба для снижения заметности турбин для ракет ПЗРК хоть немного - но лишило турбину воздуха, а она в разреженном воздухе гор и так работает на пределе. В итоге - падает показатель скороподъемности, а это - один из важнейших для боевого вертолета показатель маневренности.

Что-то нужно думать, этими корзинами наскоро сваренными - не обойдешься. В КБ шла разработка системы, позволяющей впрыскивать в выхлоп турбины струю смеси, основанной на жидком азоте. Но это тоже вело к проблемам - например, кто и как будет работать с этой смесью на полевых аэродромах?

Одни проблемы тянут за собой другие.

Вытянув вертолет почти на пределе метров на четыреста - подполковник развернул его на сто восемьдесят градусов и бросил в сторону Хайберского перевала, идя над рекой Кабул, долиной. Это было одно из самых опасных мест во всем Афганистане.

Подсознательно - он хотел наткнуться на духов. Долго не летал, и оттого чувствовал себя почти что дезертиром. Два и защиту вертолета надо испытать, Стингеры много крови людям попортили. В первые годы - летали как у себя дома, если проводилась операция - с вертолета наводчик работал. Сейчас, из-за Стингеров все стали уходить либо на предельно малые высоты, либо на предельно большие, отсюда резко снизилась эффективность ударов. Несколько КБ, в том числе Милевское сейчас прорабатывало тему нанесения ударов высокоточным оружием при наведеии с земли, первенцем такого оружия была мина "Смельчак", уже на подходе были управляемые артиллерийские снаряды типа Китолов и Краснополь. Нужно было бы придумывать что-то и для вертолета - если удастся сделать управляемую ракету, наведение которой осуществляется не с вертолета, а наземным постом, вертолет служит только летающей платформой - носителем - тогда эффективность ударов авиации вырастет как минимум в два раза. Штурману-оператору уже не надо будет отыскивать цель, целиться, будет во многом снята проблема ложной идентификации целей, упростится взаимодействие с авианаводчиками - больная тема для авиации. Сам подполковник был глубоко убежден в том, что цель в любом случае лучше видно не с воздуха, а с земли, теми кто непосредственно ведет бой, и поэтому наводить удары нужно именно с земли, передовыми авианаводчиками, находящимися в составе боевых частей. Вертолетчик должен только войти в район боя, доставить туда боекомплект и применить оружие по наведению с земли. Кое-какие разработки для Ми-24 уже проходили летные испытания****** - но об этом пока говорить еще рано…

- Андреич… - Корольков был гражданским и дисциплину связи не соблюдал, армейские устоявшиеся команды и выражения в речи не использовал - левее и выше восьмерка танцует. Странная какая-то.

Подполковник заложил вираж, уходя выше и левее.

- Внимание, Вышка, я Вихрь-три. Примерно… пятнадцатью километрами восточнее поля наблюдаю вертушку, висит на месте, возможно поломка. Вертушка восьмая, как поняли, прием.

- Вихрь-три, тебя понял, сообщи бортовой номер машины.

- Вышка, минуту…

Подполковник поднялся еще выше, но тут его вертолет попал в струю от винтов восьмерки, и от греха подальше он отдал рычаг, уходя ниже и снова разворачиваясь. Он не понимал что происходит - метла висела на одном месте и поднималась - ни один дурак в таком месте не стал бы так пилотировать. Зависший вертолет - хорошая приманка для духовского ДШК, если Крокодил еще поборется - то восьмерку ДШК в момент располовинит. Зависать ни в конем случае нельзя, допустимо делать это только при выброске-эвакуации десанта. Потапов прикинул и решил что это скорее всего поломка, и поврежденную машину надо на всякий случай прикрыть.

- Корольков, ты номер машины видел?

- Нет.

- Я зайду на нее, ты глянь.

- Хорошо…

Подполковник снова заложил вираж, стараясь не наподдать потоком воздуха от винтов по поврежденной восьмерке, и в то же время не попасть самому. Мало ли…

- Есть! Триста двадцать семь!

- Вышка, я Вихрь-три. Бортовой - три-два-семь, повторяю - три-два-семь.

- Вас поняло. Метла наша или партнеров?

Опознавательные знаки Потапов заметил и сам.

- Вихрь-три, машина наша, повторяю - машина наша.

- Вас понял, Вихрь-три, как у тебя с топливом?

Подполковник бросил взгляд на приборную доску - указатель был на самом верху.

- Четверть сжег.

- Вас понял, Вихрь-три - оставаться в районе барражирования вертолета три-два-семь, об изменениях обстановки докладывать.